Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 89
Погода была… перламутровой: рябь не сформировавшихся в тучки высоких облаков на фоне голубого неба. Небольшой ветерок, не жарко и не холодно – уютно в общем.
"Рион" крейсировал вместе с остальными своими собратьями на, так сказать, "подступах". Ни особой опасности, ни поставленной боевой задачи по поиску кораблей-контрабандистов перед вспомогательными крейсерами не стояло, поэтому командир корабля был в своей каюте, а на мостике находился только вахтенный офицер. Ещё предстояло отстоять три склянки до конца вахты и лейтенант Залесский давно уже перестал пытливо вглядываться в горизонт, чтобы первым обнаружить эскадру Рожественского…
— Дым! С зюйда дым! — зазвенел в ушах голос сигнальщика. — Ещё дым! Третий!
Залесский вскинул к глазам бинокль. Действительно, с юга наплывали дымы. Разглядеть корабли, которым они принадлежали, было пока совершенно нереально.
— Боевая тревога! — немедленно отреагировал лейтенант.
Горны и барабаны крейсера немедленно озвучили команду вахтенного офицера. Топот матросских ботинок загрохотал по всему кораблю.
Команда вывалила на верхнююю палубу и каждый из моряков трепетно вглядывался в силуэты наплывающие с юга.
— Наши! — взволнованно выдохнул матрос стоящий рядом с лейтенантом. — Прорвались всё-таки!
Почти одновременно то же самое поняли и все остальные. Раскатистое "УРРА-А!" гремело по всем кораблям, вышедшим встречать балтийскую эскадру из самого восточного военного порта России. Матросы обнимали друг друга, в воздух взлетали бескозырки, часть из которых уносил игривый ветер…
— ОНИ ПРИШЛИ! ОНИ ПРОРВАЛИСЬ!! — пульсировало в каждой голове встречающих эскадру русских моряков. — Теперь мы вместе!!!
Корабли сближались и, когда схлынули первые восторги владивостокцев, лица у них постепенно стали вытягиваться. Испуганно переглядываясь они начали понимать, какой ценой дался этот прорыв: с трудом удавалось разобрать, на какой корабль смотришь в данный момент – штатного количества труб и мачт не нёс почти никто. Хорошо если на всю эскадру приходилась половина этого добра… Да и половины не было. Навстречу шли просто какие-то обгорелые обломки того, что когда-то было грозной эскадрой. Если три старых броненосца и "Адмирал Нахимов" выглядели вполне сносно, то основные силы и крейсера были разбиты вдрызг. Иллюстрировало это всё то же количество сбитых труб: "Суворов" и "Ретвизан" потеряли их все, на "Пересвете", "Орле", "Александре", "Олеге" и "Авроре" осталось по одной. По одной трубе потеряли "Победа", "Богатырь" и "Светлана". "Громобой" лишился двух из четырёх… А ведь японцы не били специально по трубам, всё остальное было искорёжено в соответствии. Но они были не побеждены, они были победителями даже в таком состоянии…
По пути во Владивосток потихоньку подтягивались остальные вспомогательные крейсера. Поскольку было ясно, что до темноты к родному порту не успеть, а пробираться в темноте через минные поля не особо хотелось, то "Урал" вызвал навстречу эскадре госпитального "Орла", чтобы передать на него особо проблемных раненых.
Так что "ночевали" в море, на дальних подходах к порту, а с рассветом встретили отряд миноносцев барона Радена, которые проводили измученные корабли эскадры через проходы в минных загараждениях. Казалось, что всё население Владивостока высыпало на берега порта, нескончаемое "УРА!" гремело и с берега, и с бортов броненосцев, крейсеров, миноносцев. Люди более полугода не видевшие родной земли ликовали как дети. Они пришли к своим берегам, они пришли победителями!
Но один человек, ликовавший вместе со всеми, уже сейчас, заранее чувствовал, какой огромный груз проблем ложиться на его плечи в связи с приходом такого количества избитых вдрызг кораблей в родной порт. В его порт.
Контр-адмирал Николай Романович Греве раньше командовал портом Порт-Артура, но адмирал Макаров, прибыв на место службы, в минуту раздражения почти сразу снял Греве с должности. В значительной мере за дело, но Степан Осипович часто рубил сплеча и упорно стоял на своём. Наместник отправил Николая Романовича командовать портом Владивостока и тот вполне сносно справлялся со своими обязанностями.
Сейчас вид искорёженных броненосцев и крейсеров вызывал ужас начальника порта. Он вполне явственно представлял ближайшие полгода своей жизни, когда с него ежедневно будут требовать ускорения ремонта кораблей все, от их командиров до Адмиралтейства. А док во Владивостоке только один, а запасных частей, запасных пушек, материалов, рабочих и инженеров до смешного мало для того, чтобы отремонтировать целый флот избитый до такого состояния. А Транссибирская магистраль будет снабжать в основном Маньчжурскую армию. А спрашивать будут всё равно с него.
Благо, что пришла плавмастерская "Камчатка" и транспорты привезли хоть малую толику необходимого для ремонта кораблей. Но вообще-то даже при использовании всех мощносей балтийских судоремонтных заводов потребовалось бы пара месяцев на возрождение всей эскадры. А тут нет и десятой доли тех возможностей. А требовать всё равно будут, торопить будут, слушать не будут. В общем хоть на пупе извертись, а выдай ремонт кораблей в нереальные сроки.
И адмирал Греве совершенно отчётливо понимал, что будет именно так. И несмотря на искреннюю радость по поводу победы русского флота в сражении, в подсознании предательски шевелилось сожаление о том, что пришли почти все. Насколько убавилось бы у него проблем, если японцы дотопили бы ещё несколько русских кораблей.
Первой в док встала "Победа". Её состояние было наиболее угрожающим. Наибольшее внимание уделили в первую очередь "Жемчугу" с "Изумрудом" и эти два лучших ходока Тихого океана были боеготовы уже через пару недель, а ещё через несколько дней они ушли в океан с целью показать противнику, что "крейсер – хозяин моря", а быстроходный крейсер – вообще его полный властелин. (Надо заметить, что никакими особыми достижениями "камешки", как их любовно называли на флоте, в этот раз похвастаться не смогли, но их видели в море и японцы и нейтралы. Скидывать со счетов такой фактор не смели ни те, ни другие.
На следующий же после прибытия эскадры во Владивосток день, командиры вспомогательных крейсеров "Кубань", "Урал", "Терек", "Рион", "Ангара", "Днепр", крейсера "Алмаз" и минного заградителя "Амур" были вызваны командующим на "Сисой Великий", который временно стал флагманским кораблём флота.
Рожественский, поприветствовав офицеров в салоне, дал слово своему флаг-капитану.
— Господа! — начал Клапье де Колонг. — Нашему флоту удалось прорваться во Владивосток, но состояние кораблей вы видели сами. Не раньше чем через месяц сможет выйти в море хоть сколько-нибудь сильный отряд. Единственно, что утешает: у японцев дела не лучше, но они имеют ремонтные возможности несравнимые с нашими. У нас один док и тонкая ниточка Транссибирской магистрали, по которой мы получаем всё от снарядов и до зерна – у них несколько судоремонтных заводов и метрополия в шаге от них. К тому же Транссибу нужно снабжать ещё и маньчжурскую армию. Вернее не "ещё", а "в первую очередь". Так что наша победа в Цусимском проливе это далеко ещё не победа в войне.
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 89
