Книга Три ночи с повесой - Тесса Дэр

Джулиан был поражен. Лили разозлилась — неужели он так ничего и не понял? И это даже после всего, через что ей по его милости пришлось сегодня пройти?

Решительно тряхнув головой, она уселась напротив него.

— Послушай, Джулиан. Я не могу вернуться домой и просто жить дальше, как будто ничего не произошло. И со страхом ждать, что утром найду очередное письмо, в котором ты извещаешь, что, мол, недостоин меня и поэтому решил бросить все и уехать куда-нибудь… на Северный полюс, к примеру. Прощай, Лили. Ты должна быть сильной и жить дальше, — передразнивая его, низким, почти мужским голосом пробормотала она.

Вся боль и горечь, которую она пережила этим утром, вдруг всколыхнулась в ней, комком застряла в горле, не давая дышать. Лили судорожно вздохнула, стараясь не расплакаться.

— Ты бросил меня, Джулиан. Ты лгал, скрывая от меня то, что я имела право знать. А ведь ты знал, как мне страшно, правда? Ты даже не представляешь, как я зла на тебя! Как ты мог так поступить? Почему Питер Фарадей знает о тебе больше, чем я, твоя жена? Почему ты ни словом не обмолвился о нем, не рассказал, что он в Лондоне? Знай я, что он в ту ночь был с Лео, возможно, мы бы узнали правду много месяцев назад.

— Да, но у тебя ведь тоже есть от меня секреты, — буркнул Джулиан. — Кстати, почему ты никогда не говорила, что у Лео, возможно, есть любовник?

— Говорила. Вспомни — в тот вечер, когда мы пошли в театр, я спросила тебя, был ли у Лео роман? Но ты ясно дал понять, что ничего об этом не знаешь… — Лили пожала плечами. — И потом… это была не моя тайна. — Она глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться. — А то, что случилось сегодня утром… это просто неслыханно! Ты сбежал, оставив письмо!

— Да, письмо, где написал, как сильно люблю тебя. Как надеюсь, что весь этот кошмар закончится и я смогу вернуться домой, к тебе.

— Да, письмо, из которого я поняла, что ничего не знаю о тебе, — вспыхнула Лили. — Ну, кроме того, что ты меня недостоин.

— Лили… — У Джулиана даже горло перехватило от подобной несправедливости. — Все изменится, обещаю! Я сделаю все, чтобы ты была счастлива.

— А ты спросил меня, хочу ли я быть для тебя всем?

Джулиан онемел. Лицо у него стало медленно бледнеть — надежда, уже пустившая ростки в его душе, таяла на глазах.

— Джулиан, — уже мягче сказала Лили, заметив его затравленный взгляд. — Я люблю тебя. Но не хочу стать единственным, ради чего ты живешь. Я хочу разделить свою жизнь с тобой, а это не одно и то же.

— Да уж… Конечно, есть… огромная! Целая пропасть! Вернее, целый мир!

— И что?

— А то, что мы должны остаться жить в твоем мире. Где все просто и ясно… где жизнь переливается яркими красками.

Ну конечно… и где за блестящим фасадом скрывается ложь.

— Прекрати разговаривать со мной, как с ребенком, который не в состоянии жить своим умом! — вскипела Лили.

— Ты не ребенок. Ты умная, взрослая женщина. Именно твой незаурядный ум привлек мое внимание.

— Тогда почему ты считаешь возможным скрывать от меня правду? Неужели ты не понимаешь, до какой степени унизительно выспрашивать у какой-то дурацкой птицы, где сейчас собственный муж?

— Тартюф упомянул о «Иерихоне»? Вот, значит, как ты нас нашла? — В глазах Джулиана вспыхнуло восхищение. — Извини, что назвал тебя просто умной. Я тебя явно недооценивал. Ты просто гениальная женщина! И очень храбрая!

— Вот как? А ты держишь меня за дурочку! Сколько раз я говорила, что люблю тебя? Я стала твоей женой, потому что хотела этого! Я ношу под сердцем твоего ребенка. А ты твердишь, как попугай, что, мол, недостоин меня. Неужели, я такая дура, что не в состоянии понять, кто достоин моей любви, а кто нет?

У Джулиана не нашлось что сказать.

— Когда мы поженились, — с жаром продолжала Лили, — я была так счастлива. Считала, что если стану почаще говорить, как сильно люблю тебя, то со временем ты справишься со своей болью и сможешь похоронить прошлое. Видимо, моих поцелуев недостаточно, чтобы исцелить твои раны.

Джулиан долго молчал. Потом она услышала долгий вздох.

— Ты права. Если так пойдет и дальше, я буду чувствовать себя подлецом…

Что-то вроде этого она и подозревала, торжествовала Лили. Признание Джулиана звоном литавр отозвалось в ее ушах. И все же что-то ее мучило. Похоже, Джулиан до сих пор убежден, что они не смогут быть счастливы — ни вместе, ни порознь. Ну уж нет, сердито подумала она. Ее это не устраивает.

— И какой у нас выход?

Джулиан молчал. Лили старалась не смотреть на него. Ей не хотелось, чтобы он заметил, с какой отчаянной надеждой она ждет, что он скажет.

Он вдруг выругался сквозь зубы.

— Ладно. Будь по-твоему. — Джулиан громко постучал в потолок, веля кучеру остановить карету. Потом, открыв окно, высунулся и что-то крикнул. Не видя его лица, Лили не поняла ни слова.

Потом он уселся на место, и карета снова тронулась с места. Лили припала к окну. Вот и угол, где они обычно сворачивали на Оксфорд-стрит — миновав его, карета покатила дальше. Лили уже открыла было рот, чтобы спросить, куда они едут, но потом передумала. В конце концов, какая разница?

Оставив позади Мейфэр, карета углубилась в переплетение переулков Блумсбери. Внезапно Лили бросилась в глаза табличка на углу дома. Этот адрес был ей знаком — сколько раз она выводила его на записках, которые писала Джулиану!

— Мы едем к тебе домой? — робко спросила она.

Джулиан дернул плечом.