мою жизнь, но определенно за меня. А бог… он-то все знает, он точно знает, за что ты молишься. Значит, ты молишься за мою жизнь, ты просто этого не знаешь. Вероятно, это кощунство, но я молюсь своей боли, когда она становится нетерпимой, точно как богу. Если она отпустит меня, я должна сделать что-то очень хорошее. Истинная вера, наверное, рождается, когда человеку хорошо, если вера рождается, когда плохо, то это не вера, а меркантильность. Я знаю, говорить так – кощунство. Но все равно я так думаю, а всевышний знает, о чем я думаю. Если же я буду думать одно, а говорить другое, то буду еще и обманывать. Я открыта богу и это, наверное, есть шаг к вере.
(23) Ты сделала и продолжаешь делать меня счастливым
Я начинаю понимать, для чего явилась в этот мир. Паразитировать на человеческой доброте, высасывать как пиявка из людей надежду, счастье, жизнь. Я чувствую, как высасываю жизнь из нее. Я сделала Виктора несчастным в обмен за все, что он сделал для нас с Дашенькой.
Любимый, умоляю, скажи, что ты любишь меня. Скажи, что был счастлив со мной, что все еще счастлив, что у нас были наши четыре года, что я подняла тебя на ту высоту, на которой ты уже сделал и еще сделаешь много необыкновенно хорошего для людей. И я буду чувствовать, что я в тебе, вместе с тобой участвую во всем хорошем, что ты делаешь.
(23) Тебя не за что презирать, но так много за что любить
Я должна была сделать это. Ты будешь презирать меня. Я могла бы промолчать и не поделиться, но тогда это будет гноить меня. Прости. Знаю, ты поймешь. Мой договор с болью – я не могу оставаться в долгу перед Виктором. Не знаю, как назвать то, что я сделала: рассчиталась, расплатилась, отблагодарила. Мерзко думать об этом, мерзко искать слово. Это так мучало меня.
Сейчас после того, что я сделала, это мучает еще больше.
Мне хочется называть себя самыми грязными омерзительными словами.
От мысли, что расскажу тебе, становится легче. Спасибо за то, что слушаешь. Спасибо за то, что понимаешь.
Я не могла это делать у себя. Мы встретились в условном месте. Я должна была притворяться, что хочу его. Иначе он бы не согласился. Во всяком случае, мне так кажется.
Медленно, методично, молчаливо он делал надо мной свое мужское дело. Он мстил мне. А я только ждала, когда, наконец, закончится эта пытка. Я старалась думать о тебе и представлять, что это ты во мне, но это не только не помогало, а делало все еще более омерзительным и отвратительным.
Он сказал «спасибо» и ушел. Я не думаю, что смогла обмануть его, и уверена, у него не сложилось впечатление, что это когда-нибудь еще повторится.
Я свободна.
(24) Я уезжаю
Сегодня наступит настоящий конец. До этого момента я каждый день обманывала себя тем, что могу смалодушничать и прийти к тебе, все объяснить и надеяться, что ты поймешь, простишь и примешь меня. Твой отъезд сегодня отнимет у меня эту мечту. Я не приду проститься. Знаю, какой для тебя сегодня тяжелый день и не могу обрушить на тебя свою истерию. И вопреки тому, что я говорила: «Ты ни черта не понимаешь в женщинах», ты всегда великолепно понимал меня. Просто я оказалась лучше в обмане, чем ты в понимании. По моей истерике ты все поймешь и, возможно, я о себе слишком высокого мнения – но не знаю, как ты на это отреагируешь. Я не могу это сделать ни тебе, ни ей. Я встречусь с ней после ее возвращения из Москвы и будем вместе плакать, она тихонечко, я навзрыд.
(25) Дарья уезжает
Сегодня я прощаюсь с ней. Она хочет, чтобы Дашенька и я были последними образами, которые она заберет в своей памяти в завершении бакинского этапа ее жизни. Я спокойна за Дашеньку, знаю: Дарья ее не оставит, как она никогда не оставляла меня. Она говорит, что в Израиле ее ожидает важное дело. Полагаю, ты знаешь, о чем она. Могу только вообразить насколько это важно, если она не уехала с тобой, а сейчас оставляет Дашеньку и меня. Не обращай внимания, она мне ничем не обязана. Это я так, с досады. Не с досады, что она уезжает, а что мы с Дашенькой останемся совсем одни. Правда – здесь мои родители, что еще хуже, чем без них. Но это будет потом. Не хочу портить на это время. Сейчас у меня очень важное дело: дать душе надышаться чистым воздухом.
Сегодня я почувствовала боль ее фразы, что я превращаю печальную историю в большую трагедию. Раньше представлялось: она говорила о тебе. Теперь я понимаю, обо мне. Я не знала, что она должна будет уехать. Без тебя печальная история превратилась в трагедию, а без нее финал перестанет быть трагедией, а станет избавлением.
(25) Еще одно определение любви
Сегодня я нашла еще одно определение любви. Сколько боли ты сможешь разделить и поделиться с любимым человеком.
(27) Любовь не имеет прошлого
Когда-то ты говорил, что любовь не имеет прошлого. Она существует только в настоящем. Твоим доказательством было «Семейное счастье» Толстого. Я была слишком молода, неопытна и еще не любила тебя так, как люблю сейчас, чтобы не согласиться. Человеку не может быть тепло от того, что огонь горел вчера. Нельзя любить сегодня, если влюбился вчера. Любить и быть любимой можно, только если влюбилась и влюбила в себя сегодня – и это случилось в тысячный раз. Так ты говорил. Как же ты не прав, любимый. Мой очаг погас много лет назад. От чего же мне тепло сегодня? Уже столько лет тебя нет в моем настоящем, а я все продолжаю жить и любить.
Я не смогла бы оставить тебя сегодня, как сделала это много лет назад.
Прощание (перенесено из середины письма в конец)
Я не знаю, когда это произойдет, и не знаю, в каком состоянии буду, когда узнаю. Поэтому я хочу попрощаться сейчас. Но обещай что-то очень для меня важное. Когда дойдешь до этих слов, ты должен остановиться читать. Нет, пока читай. Ты можешь хотя бы на минутку перестать смеяться – я говорю это совершенно серьезно. Все, что написано, начиная с многоточия до конца страницы, ты можешь прочитать только после
