такие подруги. Ох, Голди! Золотой человек. Наверное, все случившееся — мое наказание, за то, что я ей сделала.
— А что вы сделали? Голди всегда отзывалась о вас с большим уважением. Вы ведь помогли ей раскрыть ее таланты.
Матильда вдруг заплакала.
— Помогла! Но как же я ей завидовала! Вы не представляете, каково это: быть посредственностью рядом с юными талантами! По молодости многие бездумно призывают белых фамильяров, полагая, что будут вечно варить зелья или находить потерянные предметы! И я так думала! Я никогда ничего не создавала и не придумывала сама, только повторяла за другими! В Туре я воспитывала и обучала юных ведьмочек стандартным заклинаниям, травам, зельям, призыву фамильяров и общему образованию: математике, языку, литературе, географии, жизни в обществе. Всему понемножку, чтобы не были совсем уж безграмотными. Я всегда знала много, но ничего уникального в моих знаниях не было. Однако там меня любили и уважали. Называли госпожа Поллок. И зачем только я покинула мой ковен?
— И зачем же?
Матильда рвано вздохнула, и слова из ее уст полились неудержимым потоком:
— Затем, что не могла больше выносить собственной посредственности. Мне исполнилось сорок, у меня были деньги и уважение других ведьм, но… по сути, мы все были лишь преподавательницами. В тридцать лет мне этого хватало. Но к сорока годам я так устала быть никем! Особенно на фоне редких звездочек с врожденными талантами, которых мне довелось обучать. Я всегда замечала и помогала им огранить их способности. Поверьте, я не выделяла их и находила подход даже к самым слабым и ленивым ученицам. Но Голди… я лишь слегка подтолкнула ее, а она помчалась со скоростью ветра. Мне нравилась ее любознательность: она глубже всех зарывалась в теорию, пробовала разные подходы, даже если первый успешно работал, и постоянно советовалась со мной. Я любила ее. А потом… в пятнадцать лет она улучшила все стандартные чары, которым я обучала моих учениц на протяжении многих лет. И подарила мне свой учебник, благодаря за поддержку, — Матильда рвано вздохнула, — а я разрывалась между гордостью за ее успех и ощущением полной никчемности. Мне даже в голову не приходило попытаться что-то делать с материалами, которые я столько лет преподавала. А Голди считала, что невозможного не существует. Она как-то призналась, что хочет научиться разделять колдовской дар на две половины, чтобы ведьмы могли делиться им с близкими не ведьмами: сестрами, подругами, матерями. Я убеждала ее, что это безумие: ни одна ведьма не согласиться ослабить себя, чтобы женщина, лишенная дара, смогла колдовать. А она твердо сказала, что сделает это. Потому что так будет справедливо. И только так можно будет исправить чью-то ужасную ошибку. Ведьмой можно будет стать, а не только родиться, и Голди поклялась изобрести способ для этого.
Лицо Валери вытянулось. Она сцепила пальцы в замок и завесилась черными волосами. Беата знала, о чем они обе сейчас думают: Голди, укравшая дар Валери под манипуляциями хисширского демона, пыталась исправить дурные последствия своего воровства. Она, от рождения бездарная, не готова была лишиться колдовства полностью, но собиралась ослабить себя, чтобы Валери вновь стала ведьмой.
— Голди всегда была такой, — тихо сказала Беата, — хитрой, умной, местами беспринципной, но способной на удивительные поступки. И очень талантливой.
— Да. Рядом с ней я чувствовала себя ужасным человеком: мало того, что завидую успеху ученицы, так еще и объективно хуже нее, пятнадцатилетней. Она жила взахлеб, мчалась с огромной скоростью, будто знала, что ее жизнь будет очень короткой, — тяжело вздохнула Матильда. — В девятнадцать лет она пришла ко мне с просьбой о помощи: Голди занялась разработкой голдикеров, амулетов от морской болезни. Но ей нужны были ресурсы и условия для опытов: ей не хватало денег и негде было колдовать после окончания обучения в ковене. Она пообещала дать десять процентов от будущих продаж, если сейчас я помогу ей. Деньги мне были не особо нужны, но я поняла, что это — мой шанс блеснуть, хоть раз в жизни. Я дала Голди помещение под лабораторию, позволила жить в моем доме и закупала все необходимые материалы. И попросила, чтобы она взяла меня в соавторы будущего изобретения. Мне просто нужно было, чтобы люди, услышав мое имя, говорили: «Матильда Поллок? А, так это ваши амулеты! Блестящая работа!». Мне хватило бы этого, чтобы уважать себя и получить уважение от других.
Беата нахмурилась.
— Секундочку. Я полагала, что вы их и создали, а Голди была вашей ассистенткой. Все ведь так думают. Вы увековечили ее память в названии, но если бы не это, никто бы и не помнил о ней. А вы говорите, что голдикеры полностью создала сама Голди? Вы же выступили простым спонсором, а не соавтором, если не трудились над ними.
— Эй, да она просто сперла у Голди ее изобретение! — возмутилась Валери. — Чертова воровка!
— Пфф, кто бы сомневался, — презрительно сказала Эва.
— Но как же вы так? Это же очень плохой поступок, — огорченно заметила Лили.
Дана ничего не сказала, но ее взгляд был полон осуждения.
Матильда залилась краской. А потом спрятала лицо в ладонях.
— Господи, столько лет прошло, и вот оно наконец всплыло! Зачем я вам это рассказала? Но поверьте, я ни за что бы так не поступила, если бы Голди согласилась! А она отказала. Сказала, что формулировка будет такая: амулеты созданы Голди Кинкейд при поддержке Матильды Поллок. Иначе никто не поверит, что девятнадцатилетняя ведьма — автор изобретения, все сочтут автором меня, а ее задвинут. Я пыталась ее переубедить, но все было тщетно. А потом случилась беда: хозяйственное помещение, которое я отдала под ее лабораторию, взорвалось. Бедняжка Голди что-то не то сделала и погибла.
— Ее хисширский демон убил, а не ее глупость, — зло сказала Валери, — Голди никогда бы не допустила такой серьезной ошибки.
— Не вам судить, вас тогда и на свете-то не было, — сердито возразила Матильда, — и какой еще демон? Это был несчастный случай! Я наткнулась на ее останки, и мне потом годами снились кошмары! Такое горе, такая талантливая девочка погибла во цвете лет! Но она за свои два десятка успела сделать больше, чем я — за четыре. И я не могла об этом не думать.
Матильда обняла Душечку, и та ласково замурчала, утешая ее.
— А потом меня отыскали инвесторы, с которыми Голди успела договориться, и спросили заключу ли я с ними договор на тех же условиях, что и с ней. Она выбила себе потрясающие условия! Но я же не знала, как создавать амулеты
