Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 106
старенькой «Кие».
Щелкнув брелоком, открыл багажник и достал оттуда щетку.
Он был в безликой темной футболке, джинсах и серой бейсболке, по центру которой шла то ли небольшая белая вышивка, то ли какой-то рисунок.
Сутулые плечи и красно-коричневый загар левого предплечья выдавали в нем профессионального водителя.
Он долго и тщательно очищал лобовое стекло машины от налипшего тополиного пуха и липовой смолы.
Затем сел за руль, сдал задом и, ловко развернувшись на маленьком пятачке, уехал.
Никитин пробился вновь.
– Варь, теперь слышишь? У меня со связью не очень.
– Слышу.
– Мне удалось узнать – у следствия есть рабочая версия. В разработке некий Хоменко, его уже окрестили «черным прорабом».
Охваченная догадкой, она кинулась к подъезду:
– Сережа, я наберу тебя чуть позже!
Пытаясь справиться с волнением, поднялась на этаж и позвонила.
– Кто там? – послышался недовольный голос.
Жилец, судя по всему, недавно провожал гостя и не успел еще улечься на диван.
– Варвара Сергеевна. Лекарства вам принесла. Вы уж извините, – заверещала она, как только дверь открылась, – что без звонка. Вы же номер не оставили, а я на рынке была, решила – зайду на всякий случай, лекарства отдам. У меня муж доктор, он посоветовал, что вам лучше принимать от ваших болей. Но лучше всего – обследоваться.
– И лучше всего – у него в клинике! – усмехнулся Ваник.
В коридоре стояли две клетчатые пухлые сумки, рядом лежали несколько пар разношенной, без каблуков, женской обуви.
Дверь в комнату была приоткрыта, и Самоварова разглядела лежавший на диване большой раскрытый чемодан.
– Опять про генерала пытать пришли? – приняв как должное из ее рук лекарства, проворчал Ваник.
– Не без того, – улыбнулась она.
– Проходите на кухню, но мне нечего добавить. Завтра заканчивается моя подписка о невыезде.
– Понятно, – как только он отвернулся, она внимательно оглядела вешалку в коридоре. На крючке, рядом с невзрачной темной ветровкой, висела серая кепка с белым, вышитым по центру иероглифом, которую она не заметила в прошлый раз.
– Уехать решили? – пристраиваясь на кухне на ту же табуретку, лукаво поглядела на Ваника Самоварова.
– Все-то вы разглядели! – Ваник, как и в прошлый раз, не предложив ей ничего, налил себе воды из кувшина. – Да, – кивнул он, – решили сменить место жительства. Меня здесь уже ничто не держит.
– И дама сердца с вами?
– Ради нее и еду.
– В Белоруссию хочет вернуться?
– Когда-то, наверное, захочет – у нее там сын. А пока останемся в области. Аня и точку нашла получше, и квартиру подешевле, – врал не моргнув глазом он.
– Когда планируете ехать?
– На днях. Как дела сдаст, так и поедем.
– Понятно. Кстати, по делу вашего генерала есть подвижки: возможно, убийцу со дня на день арестуют, – блефовала Самоварова.
– Вот и хорошо.
– Вам это безразлично? Все же вы проработали у этого человека почти семь лет.
– Почти семь лет я жил у него как раб. Кто бы его ни убил, он ему только помог. После смерти жены каждая минута жизни была ему в муку. Слабым он стал без нее. Совсем.
На Вотсап пришло сообщение, и это снова был Никитин.
«Говорить некогда, подробности потом. Владимир Иванович Иванов – это Вольдемар, один из подозреваемых по делу Алика Радищева».
Ваник доставал из пакета полученные лекарства и раскладывал их на кухонной столешнице. В его взгляде не было ни капли благодарности, ни даже любопытства.
– Я надеюсь, лекарства вам помогут.
– И что вы хотите взамен?
– Расскажите про Вольдемара.
И без того хмурое лицо Ваника еще больше помрачнело.
– Не припомню такого.
– Да ладно вам, напрягите память!
– Ну… Вроде был такой в нашем городе бедолага, отсидевший по юности за бакланку. Болтали, что он стучит на блатных. Потом его задержали по подозрению в убийстве. Не дожив до суда, он умер в СИЗО.
– Он и правда стучал?
– Возможно, по мелочи. Вы же знаете, какими методами менты тогда могли брать в обработку.
– Нет, не знаю. Я занималась только расследованиями.
– А в нашем городке в те годы было по-другому. Сотрудник криминальной милиции занимался всем подряд, – последнее слово он невольно выделил интонацией.
– Вольдемар мог выжить?
– Для Полякова он и не умирал.
– Это как?
– Да так. Он считал, что виновен в его смерти, оттого и мучился кошмарами.
Лицо Ваника оставалось безучастным.
– Он вам сам рассказал? Про кошмары? Вы для этого ему кровь пускали?
– Нет! – Он взял в руки одну из упаковок с помещенным на ней рисунком ноги с выделенными красным суставами. – Италия, что ли? Ни хера не понятно написано. Жена его жаловалась. Говорила: «Вчера полночи опять выслушивала бредни про Вольдемара». А кровь я ему пускал, чтобы снизить давление и тревожность. Меня когда-то этому бабка моя научила.
– Знаете подробности? В чем именно был виноват Поляков?
– А вы трамадол через мужа достать не можете? Мне бы в дорогу. Когда сижу, намного хуже.
– Трамадол… Нет, это сильный опиат, строго рецептурный. Но у меня, пожалуй, завалялась одна таблетка, как раз в дорогу. Даже недальняя дорога может быть полна пробок, – многозначительно протянула она.
– Подозреваемый, говорите, есть. – Ваник отложил упаковку и, подцепив за краешек скрюченными пальцами, взял в руки другую.
– Есть, – кивнула Самоварова.
– Так вы же не сотрудничаете со следствием.
– Не сотрудничаю. Сорока на хвосте принесла. Большая такая сорока, на синей «Кие» ездит… – Не дожидаясь его реакции, Варвара Сергеевна привстала с табуретки. – Вы заезжайте за таблеткой. Я живу от дома генерала триста метров на север.
Не оборачиваясь, вышла из кухни и, схватившись за дверную ручку, крикнула оставшемуся на кухне Ванику:
– Надумаете заглянуть – не забудьте надеть бейсболочку. В поселке бывает ветрено, простужаться вам ни к чему!
* * *
Никитин наотрез отказался заехать на чай, и Варвара Сергеевна поняла, что поцелуй у калитки все же случился.
Все правильно. Все так и должно быть.
Незачем ворошить, нечего воскрешать.
У него снова, как и всю жизнь, – Рита, теперь уже не яркая, цепко державшая в наманикюренных пальчиках «свое» бухгалтерша, а стареющая, больная женщина, вырастившая детей и внука.
У нее – Валера. Ответственный, надежный, в меру занудный, в меру романтик. А еще Анька, Лина, Жора и гадина Регина, от которой вот уже несколько дней ни звонков, ни сообщений.
– Варь, если только где-то в городе к вечеру пересечемся! – Из всей его речи – притянутого за уши объяснения, почему не получится заехать на дачу, – она восприняла только последнюю фразу.
– Исключено. Жору некуда деть. Злоупотреблять добротой
Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 106
