правда больна. Приборы не врут. Никогда. Этим они отличаются от людей. А Генри соврал.
– Я не понимаю. Почему. – Сквозь рыдания проговорил Деми, опуская голову к её ладони.
– Знаешь, мне кажется, всю жизнь я так спешила лишь потому, что там меня кто-то ждал. Возможно, это мама и пама, а может, свобода. В конце концов это должно было случиться. И мы прекрасно это понимали.
– Но не так рано. Умоляю, Софи, не уходи.
– Пожалуйста, не бросай Лили. И не забывай кормить Кошку. И Оли тоже.
– Я не забуду. Никогда тебя не забуду.
– О, Деми, не нужно. – Софи приподнялась, и лишь для того, чтобы он приблизился к ней, пытаясь уложить обратно. – Ты говорил, что никогда не врал мне. Но начни сейчас. Соври, что не вспомнишь обо мне через год, попробуешь забирать Оли из школы самостоятельно и наконец поймёшь своё дело.
– Я не смогу.
– Соври мне. Выдумай всё что угодно, Деми. Я хочу хоть раз в жизни услышать это.
– Хорошо. – Парень сжал слабую ладонь в своих немеющих пальцах, полными страдания глазами посмотрев в её – всё так же горящие и всё так же нежно его любящие. – Нет, Софи. Прости меня. Я не смогу. Никогда не смогу забыть тебя. Не проси меня врать.
– Ты и правда разучился лгать, Деми. – Она улыбнулась, в последний раз взглянув на него.
Софи умерла на рассвете, пока не перестававший рыдать парень сокрушался у её кровати, продолжая держать уже остывшую обессиленную руку. Она ушла на расцвете и, хоть он и наступил слишком поздно, Деми успел застать его, чтобы запечатлеть в своей памяти и сохранить словно редкий цветок, что ещё не завял, когда он засушил его меж страниц толстой книги, навсегда оставив для себя единственный оберег, давший ему второй шанс на жизнь.
Софи умерла, а Деми вместе с ней, навсегда оставив свою душу в когда-то горячих руках любимой сердцем Софи Мур, что была родом из девятнадцатого Кольца, но нашла дом в Центре, прямо там, где её недолгая жизнь приняла свой конец.
