Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 93
представляю, кому сейчас хочется врезать сильнее – убийце родителей или брату, предавшему их светлую память.
– Я не убивал твоих родных, – твердо заявляет Пак, вынуждая меня замереть на месте. – Но не скрою, что стал косвенной причиной случившегося. Если сумеешь дослушать меня до конца, узнаешь правду.
– Правду? – злобно ухмыляюсь я. – Империя Паков насквозь пропитана ложью! Нет! Я не стану! Не буду слушать!
– Соджин! – неожиданно одновременно вскрикивают Сохён и… Маша.
Я резко оборачиваюсь к девушке. Она бледная как смерть, но глаза смотрят храбро.
– Соджин… Меня привез сюда не председатель, а Минхо. Потому что… – И голос девушки ломается. Плечи начинают дрожать.
В чем дело?
– Потому что… – повторяет Соколова, однако значительно тише, она явно не уверена, стоит ли продолжать, сомневается…
– Первый наследник «Пак-Индастриал» – ты, Соджин. Ты мой сын, первенец… – заканчивает за Марию Бёнхо, и под моими ногами разверзается пропасть, а грудная клетка так сдавливает сердце, что не могу сделать ни вдоха.
Бред! Что за чушь говорит старик?! Совсем из ума выжил? Постойте. Мне нужна секунда, чтобы здраво мыслить. Нет! Тысяча секунд, миллион…
– Я несу тяжкий крест годы и заберу его в могилу, – добавляет Пак. – Мы с твоей матерью познакомились задолго до того, как она встретила Джин Хёна. Соха была моей первой и единственной любовью. Я хотел жениться на ней, но, к сожалению, девушка из бедного района не отвечала требованиям моей семьи, а я был чрезмерно труслив, чтобы пойти против воли отца. Вскоре родители организовали мне брак с наследницей конгломерата своих влиятельных партнеров. Узнав об этом, Соха бросила институт и уехала из Сеула.
Я пытался ее отыскать, но тщетно. А спустя много лет, совершенно случайно, мы столкнулись на парковке спорткомплекса. Я забирал Минхо с занятий, а Соха пришла на один из твоих матчей. Тогда-то все и открылось. Твоя мать сбежала, будучи беременной на раннем сроке, еще не зная о своем положении. И можно было оставить все как есть, ведь мне удалось выяснить: любимая давно замужем, у тебя есть отец, не догадывающийся, что ты не родной, поскольку Соха, узнав, что носит тебя под сердцем, выскочила замуж практически за первого встречного, что в итоге обернулось удачей… Джин Хён оказался хорошем парнем. Но мои чувства, моя одержимость этой женщиной победили голос рассудка.
Я решил остаться рядом, пусть не мужем и не возлюбленным, но покровителем. Предложил Джин Хёну финансирование, купил для него это здание, полностью и безвозмездно передав права владения. Помог наладить бизнес. Ради Сохи и тебя, Соджин. Но все тайное рано или поздно становится явным.
Однажды Джин Хён получил анонимное письмо, полагаю, написанное моей бывшей женой, желающей отомстить за годы холодности и безразличия в браке. В тот роковой вечер он попросил меня приехать к вам в дом. Я тогда ни о чем не догадывался. Ким был пьян. Мы крепко поругались, наговорили друг другу глупостей и бессмысленных угроз, а ты стал свидетелем ссоры.
Затем Джин Хён бросился к машине: он собирался уехать из города. Твоя мать кинулась за ним, намереваясь успокоить мужа. Я пытался ей помешать, но Соха заявила, что вообще не хочет меня видеть. Она сказала, что ни дня не жалела о своем выборе и любит супруга всем сердцем. Я уважал Соха, ее желания, мнение и, как бы мне ни было тяжело, отпустил… Они сели в автомобиль… – Бёнхо на некоторое время затихает, но не для того, чтобы я смог уложить в голове его историю, нет… ему просто… больно…
Не хочу это признавать! Каждая клеточка тела противится открытию, однако горе старика, стоящего передо мной, очевидно.
– Шел дождь… – перебивает поток моих мыслей Пак, через силу выдавливая слова. – Совсем как сегодня. Джин Хён не справился с управлением. Машину вынесло на встречную полосу. В итоге автомобиль столкнулся с грузовиком, принадлежавшим моей компании. Жуткое стечение обстоятельств. Жестокая пощечина жизни… Едва я узнал о трагедии, сразу же распорядился, чтобы к вам приставили моих людей. Я не мог допустить, чтобы вы с малышом Сохёном отправились в детский дом, поэтому после похорон ваших родителей твердо вознамерился оформить официальное опекунство. Но ты… – И мы впервые за последние десять минут сталкиваемся с Бёнхо взглядом. Его глаза затянуты слезной пеленой. – Ты все неправильно понял и сбежал. Очередная злая шутка насмешницы судьбы. Соглашусь, мне следовало поговорить с тобой лично, до похорон или даже в момент погребальной церемонии, рассказать о намерениях открыто. Тебе было тринадцать, взрослый, почти мужчина. Уверен, ты бы смог… если не принять меня, то понять. Только я не представлял, как смотреть в глаза ребенку, который из-за моей безответной любви лишился матери. Но вот прошли годы, и ты вернулся ко мне… Мой блудный мальчик, жаждущий мести. Сын. Я прошу. – Пак Бёнхо вдруг начинает опускаться на колени, что вводит меня в полнейший ступор. – Нет, умоляю! Позволь вернуть долг, внести твое имя в семейный реестр, искупить ошибки прошлого…
– И твоим искуплением станет моя компания?! – раздается яростный крик, а из полумрака выходит Минхо с моим пистолетом в руках. – Не позволю!
Секунда. Стены заброшки содрогаются от выстрела. Инстинктивно устремляюсь к Маше, становясь ее щитом. Однако трагический визг Соколовой оглушает, вынуждая глянуть через плечо. В горле застревает крик. Вижу спину Сохёна, заслонившего собой председателя. По некогда белоснежной ткани рубашки младшего брата расползается алое пятно…
Глава 38
Мария Соколова
Глухое мычание утопает в оглушающем сердцебиении. Звуки приглушаются, фокусируясь на единственно важных: шаг, еще один, ближе и ближе. Слышу их разборчиво. Страх обрывает в теле стоп-краны, вырываясь на поверхность слезами. Рука Минхо, зажимающая рот, слегка подрагивает от напряжения. Его пальцы холодеют, как и кровь в моем теле. Пульс ускоряется до неприличия, грудь сжимает колючая боль. Кажется, еще мгновение, и я захлебнусь собственным горем. Пожалуйста, не надо! Нет!
Пусть все окажется страшным сном! Я хочу проснуться! Это не может происходить взаправду. Только не с нами! У нас было слишком мало времени. Недостаточно! Он должен жить! Соджин заслуживает жить! Он не сделал ничего плохого и не может умереть в разрушенном здании, растекаясь алым пятном по грязному полу.
По ту сторону двери раздается стук каблуков о бетон. Время замирает, как и мое сердце, глухим ударом разбиваясь о ребра.
«Нет, стой, не заходи, умоляю!» – хочу кричать, пока не сорву связки, но слова похищает истерика, превращая их в бессвязные стоны.
Ручка проваливается вниз. Дверь открывается. Глаза, застеленные
Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 93
