Книга Милость королей - Кен Лю

Намен подумал об оставшемся на Руи Тоцзы: интересно, как пес будет переносить холод при его хромоте?

– Старый друг, – проговорил Марана, – было бы лучше, если бы я никогда не приходил в ваш дом на берегу залива Гаинг. А теперь, вместо того чтобы подстригать кусты лиция и плавать в рыбачьей лодке, вы проведете последние годы в плену. Я не понимаю, почему мы сегодня потерпели поражение… Мне очень жаль.

Намен бесцеремонно отмахнулся от извинений Мараны.

– Я всю жизнь боролся за то, чтобы Ксана стал первым среди королевств Тиро. В моем преклонном возрасте служить империи – честь. Но мы живем по воле богов. Победа в беге не всегда достается самым быстрым, а в битве не каждый раз побеждает сильнейший. Мы сражались так, как могли: остальное – дело случая.

– Вы очень добры, если не возлагаете вину на меня. – Марана огляделся по сторонам и вздохнул. – Нам следует подготовиться к капитуляции. Нет смысла и дальше подвергать жизнь людей опасности.

Намен кивнул, но все же спросил:

– Маршал, прежде чем отдать приказ о капитуляции, вы не могли бы кое-что мне пообещать?

– Все, что угодно.

– Если у вас будет возможность, присмотрите за моей хибарой и позаботьтесь, чтобы Тоцзы, мой старый хромой пес, не голодал. Иногда он любит погрызть хвост ягненка.

Марана увидел улыбку на лице бывалого воина и попытался найти возможность отдалить этот момент, но понял, что уже слишком поздно.

– Спасибо, что напоследок потворствовали моему тщеславию. Я никогда не сдавался.

Намен обнажил меч, твердой рукой полоснул острым лезвием по своей худой шее и рухнул, точно могучий дуб. Несколько минут его сильное сердце еще продолжало выкачивать кровь из тела, так что вскоре вокруг него образовалась алая лужа.

Марана опустился рядом с другом на колени и не поднимался, пока сердце, так любившее Ксану, не перестало биться.

Тело Намена было решено оставить там, где он принял смерть, чтобы вернутся за ним после того, как закончится формальная церемония капитуляции. В тот же миг небо над ними потемнело от дюжины – нет, сотни – птиц. Никто никогда не видел, чтобы столько соколов-мингенов появилось одновременно так далеко от озера Аризузо, расположенного на горе Киджи острова Руи.

Соколы камнем устремились вниз, причем не как одинокие хищники за добычей, а словно были частью огромного целого. Стая одновременно опустилась на землю и, подхватив тело Танно Намена, понесла его на запад, через море, вскоре скрывшись за горизонтом.

Марана и его люди поклонились им вслед. Легенда гласила, что сыновей Ксаны, которые погибали, совершив удивительные подвиги на поле брани, забирал к себе повелитель Киджи, бог всех птиц, чтобы герои могли вечно отдыхать на небесах.

Мата стоял посреди разгромленного имперского лагеря в конце Большого Пальца и с удовольствием ел кашу, приготовленную из запасов зерна имперской армии. Как и его солдаты, он даже не попытался смыть кровь, которой все еще был покрыт.

– Ты был первым, кто последовал за мной, – сказал Мата Цзинду, повернувшись к Рато Миро.

Воин кивнул, и генерал, наклонившись, сжал в своей огромной ладони его руки.

– С этого момента ты всегда будешь рядом со мной – как личный телохранитель.

Рато знал, что позже, когда сердце немного успокоится, а туман сражения наконец рассеется, вновь будет испытывать восхищение перед этим великаном, но сейчас казался себе равным генералу и наслаждался этим чувством, сожалея лишь о том, что рядом нет Дафиро, чтобы разделить с ним радость.

Когда Марану привели к Мате, маршал Ксаны опустился на колени, поднял свой меч двумя руками и потупил взор. В столь смиренной позе полагалось ждать решения победителя собственной судьбы и судьбы остальных пленников.

Мата смотрел на него разочарованно. Перед ним стоял на коленях чиновник, который владел клинком не лучше, чем любой крестьянин, поневоле ставший солдатом, стариком был и Намен, не осмелившийся выйти с ним на поединок. Он хорошо сражался, используя свой опыт, но не соответствовал его идеалам. Неужели это лучшее из всего, что Ксана способна предложить? Где противник, который обладает такой же военной доблестью, как сам Мата?

За спиной Мараны король Дало, Ови Ати и Хиу Нокано, командующие армиями Фасы и Гана, также опустились на колени. Все с благоговением смотрели на Мату, словно перед ними стоял сам Фитовэо, поскольку среди повстанцев не было никого, кто мог бы с ним сравниться в доблести, даже сам король Туфи.

Глава 30

Правитель Пана

Пан, одиннадцатый месяц четвертого года правления Праведной Силы

Император Мапидэрэ сам выбирал место для столицы – Безупречного города, – но вовсе не из-за того, что собирался там жить, а потому, что желал там умереть. Ему хотелось, чтобы имперские гробницы, расположенные вокруг Мавзолея, питались энергией вулканов: гор Кана, Рапа и Фитовэо. Он думал, что жизненная сила вечно юных гор – ведь они постоянно возрождались посредством свежей лавы, вырывающейся из их жерл, – будет одновременно обновлять жизненную силу императорской семьи, а значит, самой империи.

Дух Мапидэрэ, если он все еще витал здесь, должно быть, удивлялся, что его план не сработал.

Куни Гару принял капитуляцию Эриши, когда тот прятался в своей постели под одеялом, весь мокрый от собственной мочи.

Луан Цзиа пришел попрощаться.

– Разве ты не останешься со мной? – спросил Куни. – Я не смогу стать правителем Гэфики без тебя.

Куни еще мальчишкой восхищался Луаном, когда стал свидетелем его попытки убить Мапидэрэ с воздуха, и сомневался, что на островах Дара найдется еще хоть один человек, который смог бы придумать столь же невероятный план для взятия Пана.

Куни очень любил коллекционировать талантливых друзей, и Луан Цзиа был жемчужиной его коллекции.

– Господин Гару, ты достиг того, чего хотели боги. Разве ты не убил одним ударом огромного белого питона в горах Эр-Ме, как говорится в легендах простого народа? Разве над тобой не сияла радуга даже в те времена, когда ты был беглецом? Сегодня ты приплыл на крубене и заставил императора всех островов трепетать у твоих ног. Ты достойный господин и правитель, и у тебя больше нет нужды в моей помощи. Я хочу служить Хаану, маленькому и слабому королевству: и пусть оно получит свободу последним из Шести королевств, тем не менее это мой дом.

Куни и Луан салютовали друг другу чашами с вином из сорго, выпили, после чего Луан отправился в путь. Оба отнесли навернувшиеся на глаза слезы к крепости напитка.

Луан вернулся в Гинпен, столицу старого Хаана.

Новость о падении Пана уже добралась до города, и улицы заполняли молодые хаанцы, взволнованно обсуждая наступление новой эры. Солдаты гарнизона Ксаны заперлись в бараках, опасаясь гнева горожан,