class="p1">Джамшеджи многозначительно поднял палец.
– Я не хотел, чтобы ты попусту волновалась. Поначалу мы подумали, что он приехал по делам. Или в гости к родственникам, Вача. А потом нас ждал сюрприз.
– Я не люблю сюрпризов. – У Первин от волнения кружилась голова.
– Гхош проследил за ним до лечебницы Пети – поздно вечером во вторник он вошел туда с саквояжем и больше не вышел.
Растом сердито мерил веранду шагами.
– В каком смысле – больше не вышел? Этот мерзавец мог выскользнуть через задний ход!
– Либо он приехал кого-то проведать, либо сам лег на обследование, – заметила Камелия.
– Письмо! – вспомнила Первин и резко поставила чашку – блюдечко задребезжало. – Я на этой неделе получила письмо с просьбой приехать в больницу к какому-то незнакомому человеку. Он просил составить ему завещание. Имени я не помню, но это точно не Сайрус!
– Зачем Сайрусу приезжать в Бомбей на лечение? – удивилась Гюльназ. – Ведь в Калькутте полно врачей, разве нет?
– В Калькутте нет парсийской больницы, – заметила Камелия. – Я об этом узнала, когда ездила туда. Лечебница Пети – замечательное заведение, и любой парс может лечиться там со скидкой или бесплатно. Может, он для этого приехал, а не чтобы досаждать Первин?
Первин глубоко вздохнула.
– Я хочу узнать. Съезжу в больницу.
– Только не вступай с ним в разговоры! – резко вмешался Джамшеджи. – Он может попытаться тебя разжалобить. Я сколько раз видел такое поведение у разведенных супругов!
– Мы с Гюльназ состоим в женском благотворительном комитете при больнице. Прежде чем Первин примет решение, мы выясним, лечится он там или нет, – сказала Камелия, доливая чаю Первин в чашку. – А ты действуй осмотрительно.
Первин вышла из себя.
– С какой радости вы меня не пускаете? Такое ощущение, что я, выбравшись из одной тюрьмы, попала в другую.
– Никто тебя не держит в тюрьме, – принялась ее урезонивать Камелия. – Мы просто хотим дать тебе время прийти в себя, оправиться от тяжелого потрясения. Мы еще даже не позавтракали – а ты уже рвешься сразу и в больницу, и на Малабарский холм! А я, если честно, затрудняюсь сказать, какая из двух ситуаций опаснее.
– Вот съезжу и узнаю. А сидеть тут весь день – я с ума сойду, – заявила Первин.
– Давайте-ка позвоним Элис, – кстати предложила Гюльназ. – Может, она к нам в гости заедет.
Мысль про Элис показалась утешительной. Первин кивнула Гюльназ и спросила у Камелии, может ли пригласить подругу к ленчу. Давно им было пора поговорить по душам, и Первин знала: не исключено, что Элис передаст ей новые сплетни по поводу интереса официальных властей к Фаридам.
– Элис будет у нас желанной гостьей. Попрошу Джона приготовить специальный ленч для дам, с большим количеством сладкого – или ты тоже останешься дома, Растом?
Растом зевнул и с большим запозданием прикрыл рот ладонью.
– Я бы с удовольствием поспал еще пару часов, но меня ждут в конторе.
Тут у Первин появилась еще одна мысль.
– Растом, если ты едешь в контору, могу я тебя попросить об одолжении?
Он бросил на нее подозрительный взгляд.
– О каком?
– Ты как-то говорил, что проект дома номер двадцать два по Си-Вью-роуд лежит в одном из шкафов. Я могу взять его на время?
Растом отхлебнул кофе и только потом ответил:
– Я видел только обложку, чертежи сделаны во времена королевы Виктории. Я уверен, что они сильно попорчены.
– Или находятся в идеальном состоянии, поскольку дедушка очень тщательно их упаковал, – возразила Первин. – Я тебя очень, очень прошу: пусть один из твоих клерков их поищет!
– Я что, и так мало для тебя делаю? – проворчал Растом. – Зачем они тебе понадобились? И так вон сколько всего происходит. Я страшно устал.
– Заполучив чертежи, мы, возможно, поймем внутреннее устройство дома, – сказал Джамшеджи. – Это особенно полезно для меня, поскольку я не могу войти в зенану.
– Ладно, папа. Я постараюсь, – тут же согласился Растом.
Первин улыбнулась отцу, тем самым поблагодарив его без слов. Ей случалось идти поперек его воли, но порой они действовали заодно.
Элис очень обрадовалась звонку Первин. Когда ей вкратце пересказали события прошедшего дня, включая чудодейственное спасение руками грузчиков, она тут же приняла приглашение присоединиться к Первин, Гюльназ и Камелии на парсийском ленче.
Элис прибыла в половине второго в темно-синем «Кроссли», не в «Роллсе». И все равно все юные окрестные зеваки пораскрывали рты при виде рослой белокурой англичанки, которая прошествовала к воротам Мистри. Заметив группу мальчишек-зевак, Элис согнула руку и послала им воображаемый крикетный мяч. Они со смехом отшатнулись.
– Элис, входи! – пригласила Первин, делая шаг наружу, потому что подруга не спешила к дверям.
– А, вот ты где! – Элис улыбнулась от уха до уха. – А я сперва попала не в тот дом. Встретили меня там еще как приветливо: пригласили на чай, рассказали, что им нужна английская гувернантка. Полагаю, можно это считать первым предложением работы.
– Первин, это вы? – Гвендолен Хобсон-Джонс высунулась из машины, заслоняя глаза ладонью от солнца.
– Добрый день, леди Хобсон-Джонс, – поздоровалась Первин, и сердце у нее упало. Она не рассчитывала, что Элис приедет с матерью.
Леди Хобсон-Джонс прошествовала по дорожке к дому, вошла внутрь и закрутила головой, озирая прихожую, гостиную и столовую.
– Я поехала с Элис, чтобы убедиться, что она доберется без проблем, ведь в Бомбее столько всего произошло на этой неделе. С вами тоже вчера случилась какая-то неприятность?
Элис бросила на Первин упреждающий взгляд – та поняла, что подруга просит ее не болтать лишнего.
– Родные запутались, где я нахожусь. Родители, как вы понимаете, переживают, если я выхожу в темное время, хотя мне уже двадцать три года! – Первин старалась говорить беззаботно. – Прошу вас, зайдите, познакомьтесь с моей мамой. И не хотите ли разделить с нами трапезу?
– Прошу прощения, но меня ждут на ленч на бомбейской джимхане[79]. Сирджит приедет за Элис примерно через три часа.
– Прости за ее вторжение, – пробормотала Элис, когда они вместе смотрели вслед удаляющейся машине. – Она переживала, прилично ли выглядит жилище парсов. Похоже, серебро и красное дерево ее успокоили.
– Правда? А мне казалось, она из современных. – Первин постоянно напрягалась в присутствии матери Элис. Хорошо, что ту пригласили на ленч в другое место.
– Мне нравится ваш район города, – заметила Элис, переходя в гостиную, чтобы взглянуть через окно на улицу. – Столько высоких домов с красивыми железными решетками на балконах – я уверена, что они выдержат испытание временем. И очень практично было разбить столько небольших парков, чтобы все ими пользовались.
– Мой брат Растом просто лопнул бы от
