ко мне. Я знаю, это сложно, но пожалуйста.
— Ну, если ты приказываешь… — протянула Салай.
— Сделайте это не потому, что я приказываю. Сделайте это потому, что доверяете мне.
Остальные кивнули. Они и правда ей доверяли. И это было весьма кстати, потому что Чародейка заметила, чем занимается Прядка. Выпучив от гнева глаза, она рявкнула какой-то приказ и отключилась от линии связи. Потом вскинула руки и принялась вычерчивать мощные руны. За пальцами тянулись светящиеся следы. Когда она поставила финальный росчерк, из рун вырвалась вспышка света, пронеслась по комнате и обездвижила Прядку, приковав к стене.
С лязгом и звоном две кружки сорвались со своих мест. Та, что с бабочкой, разбилась. Вторая отскочила от пола, обзаведясь новой вмятиной.
Чародейка снова занялась мобилизацией своей армии. Чарли, который упал на пол, когда Прядку придавило к стене, поднялся, подбежал к ней и вскарабкался по одежде. Он попытался перегрызть светящиеся линии, чтобы ее освободить. Удалось это ему примерно так, как вы и представили.
— Чарли, — прошептала Прядка.
Он глянул на нее, раздосадованный тем, что линии света настолько прочные.
— Мне… жаль, Прядка. На меня нельзя полагаться. Я бесполезный. Я снова тебя подвел. Я…
— Чарли, я уже давно хочу тебе кое-что сказать. Жаль, что не сказала раньше, поэтому скажу сейчас, хотя момент явно неподходящий. Я тебя люблю.
— И я, — откликнулся он. — Я тоже тебя люблю.
— Хорошо. Иначе вышло бы очень неловко.
Прядка подергалась в путах, потом перевела взгляд на экран, где виднелась идущая к острову «Воронья песня».
— Пожалуйста, Чарли. Я ненавижу докучать. Но если они пробьются через защиту Чародейки, им ни за что не попасть в башню, чтобы нас спасти.
Его вдруг осенило.
— Я… могу открыть им дверь, Прядка. Мне это по силам.
— Если это не слишком тебя затруднит.
Да, она изменилась. Но даже большие перемены происходят постепенно, и Прядка по-прежнему оставалась Прядкой.
Чарли посмотрел на открытую дверь, которая вела на лестницу, а та спускалась ко входу в башню. Там бродила Чародейкина кошка.
— Крысеныш Ак наверняка испугался бы, но садовник Чарли, думается мне, сделан из теста покрепче.
Чарли потерся носом о щеку Прядки и добавил тише:
— Спасибо, что пришла за мной. Жаль, что я не мог рассказать тебе раньше.
Потом он спрыгнул на пол и приступил к выполнению своей миссии.
Глава 63. Кормчая
Чародейка не разозлилась. Пока что.
И даже не испугалась. Пока что.
По большей части она чувствовала раздражение. И, надо признать, толику беспокойства.
Она думала, что разделалась со мной. Пока я пересекал Багряное море, она следила за мной не из опасения, что я и правда доберусь до башни, а потому, что ей нравилось наблюдать за моими злоключениями. Она решила, что у меня есть все шансы отправиться на морское дно и что это занятно увидеть собственными глазами.
Однако вот он я. Понятное дело, у меня не было ни шанса преодолеть ее защиту, уж точно не на простом корабле. И все же она не рассчитывала, что я пересеку Багряное или попаду в Полуночное море. Теперь она решила, что именно я, несмотря на колоссальные помехи, помог кораблю благополучно пережить все опасности. Она не понимала, что мое главное преимущество — вовсе не исключительный интеллект.
А способность находить нужных людей и держаться рядом с ними.
В тот момент я цеплялся за борт «Вороньей песни» на юте, у поста рулевой. Я украл у Ака крошечную пиратскую шляпу, решив, что он ее недостоин. Строго говоря, это полнейшая чушь. Разве можно злиться на пирата, если он вонзил тебе нож в спину?
На мне шляпа смотрелась куда хуже. Ясно, пришлось ее приколоть. Я ухмылялся до ушей, волосы трепал ветер. Глаза я раскрыл пошире: решил, что так они высохнут, и мне больше не придется моргать.
Салай крутила штурвал и выкрикивала приказы Дагам. Те творили настоящие чудеса с парусами.
Чародейка нисколько не сомневалась в своей защите: по проходу между скалами до ее острова не добраться. Однако она не приняла в расчет такую женщину, как Салай.
В кармане у Салай лежало последнее письмо отца. Она знала, что если погибнет в море, то остаток жизни он проведет в тюрьме за долги. У этой женщины только что появилась новая цель в жизни. Эта женщина поставила на Прядку и взамен получила жизни своей команды.
Эта женщина не сдастся, если на кону жизни друзей. Молитесь, чтобы такая женщина встретилась вам хотя бы раз в жизни. А как встретите, молитесь, чтобы как можно скорее убраться с ее пути.
Доски стонали. Воля Салай спорила со спорами. Она крепко держала штурвал, лавируя меж скал. Не мигая. Последнее произвело на меня большое впечатление.
— Хойд! — Энн поднялась ко мне по ступенькам, держась за перила. — Откуда у Прядки эта странная идея, что ты можешь ее спасти?
— Наверное, — я пытался перекричать завывания ветра и шорох спор, — все дело в том, что я только что понял: мне надо взяться за живопись! И Чародейка будет в ужасе от моего таланта!
— Какой же ты несносный!
— Чепуха. Твоя каюта, Энн! Не помешает ее оживить. Если не подойдут деревья, может, сгодятся портреты собак в шляпах. О! — Я глянул на нее бешеными глазами, когда вслед за почти невозможным маневром плеснуло черными спорами. — О, меня только что посетила гениальная идея. Я мог бы писать картины на бархате.
— Во имя обратной стороны Зеленой луны, зачем?
— Очевидно же: чтобы, когда их лижешь, чувствовалась текстура. Серьезно, Энн, стоит думать, прежде чем задавать глупые вопросы.
Уж могла бы догадаться. Вопрос, может, и не был глупым, но задавать вопрос глупцу — дело столь же тщетное.
Салай так сосредоточилась, что не слышала нашего разговора.
Тем временем в башне Чародейка отвлеклась, чтобы посмотреть, как корабль петляет между скал, приближаясь к острову. Управлять плывущим кораблем — дело весьма своеобразное; уверен, что некоторые из вас знают об этом не понаслышке. Зачастую вы не столько правите, сколько ловите волну, ветер и течение. Маневрирование требует скорости, но движение — это одновременно и ваш враг, и ваш союзник. Слишком медленно — не получится завершить поворот. Слишком быстро — налетишь на скалы.
Однако в тот день корабль не подчинялся ни волнам, ни ветру, ни спорам, ни отмелям. Он слушался только Салай, и на короткий трансцендентный миг мы будто оказались и вовсе не на корабле. Мы плыли на ее воплощенной воле, проходя в
