— Ты ужасно выглядишь. Ты ведь не собираешься умирать, правда?
— О-отравлена.
— Чем? У меня есть противоядия...
— На... ноже ной-гуин. Приняла красное лекарство. — Ребра Ноны протестующе скрипели под тяжестью Клеры, дыхание стало прерывистым. Все ее тело болело, но казалось, что она страдает уже целую вечность, и, после стольких лет одиночества, в таком ужасном положении ей было приятно побыть с подругой. Даже с Клерой, которая давным-давно предала ее Таксису. Просто иметь кого-то рядом, пусть и сверху, было чудесно. Если бы было свободное место, она могла бы даже обнять девушку.
— Красное лекарство? Это должно сработать. Будем надеяться, что на этот раз твои глаза не покраснеют. — Клера ухмыльнулась, лизнула кончик носа Ноны и продолжила извиваться, словно они играли в какую-то монастырскую игру, а не спасались от пыток и смерти в недрах Тетрагода.
— Ч-что ты здесь делаешь? — прошептала Нона, ее слова почти потерялись, когда грудь Клеры царапнула ее лицо.
Клера проигнорировала вопрос:
— Я не могу здесь развернуться, так что, если ты не пойдешь за мной, мне придется идти вперед и вернуться, прежде чем я смогу вытащить тебя.
— Я... я могу ползти. — Нона уперлась пятками в выступ в полу туннеля и толкнула. Она медленно двинулась вперед, задыхаясь.
Ноги скользнули вокруг головы Ноны, и Клера сползла с нее.
— Слишком медленно и слишком шумно, — прошипела Клера. Из-за двери послышались слабые крики. — Жди здесь. Я вернусь и вытащу тебя. Не шуми!
Нона хотела попросить ее не уходить, но прикусила язык. Она чувствовала слабость, в глазах стояли слезы. Действие яда, несомненно. Клера поползла прочь, звуки стихли. Она оставила фонарь, стоявший у ног Ноны, прикрутив фитиль. Нона надеялась, что сквозь потайную дверь не пробьется ни малейшего проблеска света, но ничего не могла с этим поделать, даже если бы у нее хватило сил — туннель держал ее слишком крепко.
Ты должна убить ее, когда доберешься до достаточно широкого места, где тебе не придется разрезать ее тело на куски, чтобы продвинуться. Это будет легко, если она потащит тебя. Просто протяни руку и разрежь...
Я не собираюсь убивать Клеру!
Мы здесь из-за нее. Если бы она не привела тебя к Раймелу, я бы до сих пор наслаждался его... излишествами, а ты занималась бы... монашескими делами. Убей ее и оставь тело гнить.
Клера думала, что Таксисы хотят Ару, а не меня, и не для убийства. Она не заслуживает за это смерти!
В монастыре ее утопят, если поймают.
Нона закрыла глаза. Она не могла отрицать, что у Предка, или, по крайней мере, у церкви Предка, есть некоторые суровые правила.
• • •
СИЛЕ, КОТОРАЯ ВТЯНУЛА Нону обратно в голову Чайник, нельзя было не подчиниться, но после стольких союзов их умов Нона начала понимать процесс. Нона чувствовала, что, когда она не будет полумертвой от истощения и яда и избавится от ошейника с сигилом, то сможет сопротивляться в любых будущих вызовах. Ей потребуется перехватить процесс, зацепиться за свою собственную личность и плоть, вмещающую ее, и ответить на волнение или панику Чайник равным весом спокойствия. Но сейчас ее вырвали из собственной головы и понесли, как лед-ветер срывает и уносит развернувшийся лист.
• • •
ЧАЙНИК ВЫБРАЛАСЬ ИЗ вертикального прохода, в который Нона засунула ее тело. Избавление от боли Ноны было огромным облегчением, но недолгим, так как она начала понимать, насколько была зажата. Было несколько мгновений паники и проклятий, убеждения, что она никогда не спасется от давящей на нее страшной тяжести, но, наконец, она вышла, грязная и задыхающаяся, в туннель наверху.
В целом, прошел день, ночь и еще один день с тех пор, как Зоул и Чайник спрятались. Бдительность ной-гуин должна была ослабеть. Все это время в полной боевой готовности, прочесывать туннели, охранять ключевые точки, расширять их периметр. Никто, независимо от подготовки, не мог оставаться сосредоточенным бесконечно. Чайник скупо ела и пила, считала часы, прислушивалась к тишине, и теперь пришло время действовать. Нону скоро поймают.
Чайник понимала, что попытка добраться до камер была, скорее всего, самоубийственной затеей. Она не имела ни малейшего представления о структуре Тетрагода и могла следовать только по нить-связи. А для того, чтобы нить-связь провела ее через изгибы и повороты системы пещер, нужно было вернуться в туннели, через которые провели Нону. Это означало возвращение в район сразу за крепостью, где Зоул убила ной-гуина. Это все еще казалось нереальным. Послушница убила ной-гуина. Но Нона повторила этот подвиг.
Чайник, как могла, почистила свою одежду — одежду бессветного, — проверила оружие и поспешила назад по длинным извилистым туннелям и пещерам к крепости. Она окутала себя скорее ясностью, чем тенью, напрягая все чувства в поисках новостей о своем враге.
Она была примерно в двухстах ярдах от того места, где Зоул исчезла в стене, когда услышала приближающиеся шаги. Ее удивило, что они приближались сзади и быстро, с полдюжины или больше людей. Чайник пошла быстрее, держась перед ними. Приближаться к главным туннелям Тетрагода на большой скорости не входило в ее планы. Наконец она заметила складку в каменной стене, где можно было спрятаться. Через несколько секунд семеро бессветных прошли мимо быстрым шагом, позади них кружились тени. Чайник догадывалась, что их вызвали для защиты камер или прорыва в них. Большинство бессветных, казалось, не могли использовать тень-узы на больших расстояниях, но в пределах Тетрагода все они были связаны с какой-то центральной волей.
Когда бессветные скрылись из вида, хотя все еще были слышны, Чайник пустилась в погоню. Еще несколько патрулей могут приближаться к камерам позади нее, и если тот, что впереди, остановится по какой-либо причине, она может оказаться в ловушке между ними. В любом случае силы, собранные против нее в камерах, несомненно, будут значительно превосходить ее возможности. Ей их не победить. Выбор решений всегда невелик, но сейчас его вообще не было. Вскоре Нону опять поймают, после чего лорд Таксис вернется, чтобы отомстить. Чайник уже испытала невероятную боль от Беды, в полной мере, как она полагала. Это было, конечно, за пределами любой боли, которую она испытывала раньше. Умереть в попытке освободить Нону казалось куда лучшим вариантом, чем разделить последние часы ее жизни через нить-связь.
Патруль петлял по тому, что казалось главной магистралью Тетрагода, пол был хорошо утоптан, пропасти и склоны усмирены мостами и лестницами, даже случайный тусклый фонарь горел в нише. Другие бессветные присоединялись к общему потоку, появляясь из боковых проходов, в основном группами, но иногда и поодиночке. Чайник обнаружила, что находится в опасной близости от пары бессветных впереди, с трудом несущих что-то вроде дверь-тарана — тяжелого бревна длиной в два ярда, окованного железом с одного конца. Она пошла помедленнее.
