голосом опыта.
Это все, что я услышала, потому что именно тогда упала в обморок.
Когда я очнулась, Эдди сидел у кровати.
— Привет, Cariña, — прошептал он.
— Никому не говори, что я грохнулась в обморок, — прошептала я в ответ.
Его глаза, в отличие от губ, улыбались.
— Я с залитым кровью лицом распекала отца на чем свет стоит, они, должно быть, решили, что я свихнулась.
— Не думаю, что их мысли занимало что-то, кроме радости, что ты достаточно жива, чтобы распекать кого-то.
Я решила, что он прав.
Он помог мне сесть, а затем отправился в комнату ожидания, чтобы сообщить всем, что со мной все в порядке, тем временем я заполняла больничные формы (и молилась, так как находилась в незапланированном отпуске, чтобы страховка Смити все еще действовала… скажу вам, он заботился о своих девочках, вероятно, ни один другой стриптиз-клуб не предоставлял хорошей страховки).
Потом Эдди вернулся.
— Ты должна знать: кто-то сказал Дюку и Тексу, и они оба здесь. И твоя мама тоже. Я уверил их, что с тобой все в порядке, я о тебе позабочусь, и отправил их домой. Сможешь поговорить с ними завтра.
Я отогнала тревогу из-за того, что мама знает, что меня задела пуля, и сосредоточилась на чувстве благодарности. Благодарности, что у меня были друзья, которые ожидали в приемной больницы новостей о царапине, и благодарности, что Эдди позаботился об этом им рассказать, так что мне не пришлось делать этого самой. И чтобы выразить эту благодарность, я нашла его руку и сжала ее. Он усилил мое сжатие, подняв мою руку и коснувшись губами костяшек пальцев.
Жест был таким интимным, что живот свело, а кислород обжег легкие.
И в этот момент прибыл детектив Маркер.
Эдди стоял возле меня на протяжении всего разговора с детективом Маркером.
Единственной хорошей новостью, которую сообщил мне Джимми Маркер, было то, что с Ширлин все в порядке. Она получила удар по голове. Ее отвезли в Пресвитерианскую больницу Св. Луки и оставили только для наблюдения из-за легкого сотрясения мозга.
— Вы знаете, где папа? — спросила я детектива Маркера.
Он посмотрел на меня.
— Как правило, это моя реплика, — ответил он, пытаясь пошутить.
Я уставилась на него.
Он вздохнул, посмотрел на Эдди, потом снова на меня.
— У нас имеются свидетели, которые говорят, что его похитил Ловкач, он был жив, но казался раненым. Пока никаких следов. Мы ищем и будем продолжать искать, — пообещал он мне.
Я почувствовала, как его слова пронзили меня, словно нож.
Эдди запустил руку мне в волосы и очень нежно прижал к себе мою голову неповрежденной стороной.
— Я в порядке, — солгала я, глядя на него вверх.
Он посмотрел вниз.
— Ты абсолютная врунишка.
Это вызвало у него усмешку.
* * * * *
Эдди отвез меня к себе, помог раздеться и зашел со мной в душ. Отвернул меня от брызг и, воспользовавшись насадкой для душа и стараясь не задеть повязку на виске, смыл шампунем кровь с волос. Мы вытерлись насухо, я расчесала волосы, и Эдди уложил меня голой в постель и крепко обнял.
Через некоторое время его тепло окутало меня, и я снова почувствовала себя в безопасности.
— Я волнуюсь за папу, — прошептала я, будто признавалась в тяжком грехе. — Понимаю, что не должна бы, но все равно волнуюсь..
— Иначе, это была бы не ты, — ответил он нежно и, клянусь, быть может, даже немного ласково (или, быть может, даже очень ласково).
Я полежала некоторое время, внезапно почувствовав еще большее тепло.
— Эдди?
— Sí, mi amor?
— Я должна тебе кое-что сказать, и ты должен пообещать мне не злиться.
Он молчал.
— Обещаешь?
Он вздохнул.
— Ты меня убиваешь, — пробормотал он.
Я прижалась к нему.
— Ты должен пообещать.
— Я обещаю.
Возможно, он и обещал, но ему это явно не нравилось.
Я подробно рассказала ему, что произошло с Винсом и Мейсом. Он слушал, не издавая ни единого звука, но его тело становилось все более и более напряженным.
Потом я рассказала ему о поцелуе, и он совершенно замер.
— Это было просто… не то, что ты думаешь… это было, я даже не знаю, что это было. Мейс сказал мне ничего не говорить, но…
Эдди перебил меня.
— Сестру Мейса убили, заставив Мейса наблюдать. Ей снесли голову. Выстрелив в висок.
Настала моя очередь замереть, лежать совершенно неподвижно, пока кровь стыла в жилах.
— Наверное, — продолжил Эдди, — не очень весело переживать такое заново и, вероятно, стоило поцеловать тебя, когда исход оказался иным.
Сцена продолжала всплывать в моем сознании, — отвратительное понимание того, почему Мейс все время злился, — я ничего не могла с собой поделать и разрыдалась.
Эдди гладил меня по спине и тихо бормотал что-то по-испански, пока я, наконец, не перестала плакать и адреналин не спал. Меня начало клонить в сон, и я еще крепче прижалась к нему.
Прямо перед тем, как я заснула, он тихо сказал:
— Завтра нам нужно поговорить.
— Я думала, мы уже поговорили, — пробормотала я в полудреме.
— Это не разговор типа «лежать-в-постели-голой-после-огнестрельного-ранения-в-голову». Это разговор типа «не-спать-и-слушать-Эдди».
Боже милостивый.
Только не еще один разговор.
Полагаю, если я смогла выжить, находясь под дулом пистолета, то смогу пережить и разговор с Эдди.
С этой мыслью я заснула.
Глава 21
Слово на букву «д» превращается в слово на букву «ж»
(эм… ой!)
Сработал будильник, Эдди нажал кнопку и подкатился ко мне.
Я напряглась, ожидая, что он откинет одеяло и вытащит меня из постели.
Вместо этого он притянул меня спиной к себе и тихо спросил:
— Как твоя голова?
Я оценила состояние всего тела. Колени болели, голова тоже, да и все тело одеревенело. С другой стороны, я дышала, не будучи запертой в ужасном холодильном отсеке морга, так что я решила, что чувствую себя довольно хорошо.
В ответ я сказала:
— Поверить не могу, что меня должны подстрелить, чтобы ты нажал кнопку повтора.
Эдди замер.
— Мы можем заключить сделку? — спросил он все еще тихим голосом.
Я еще недостаточно проснулась, чтобы заключать сделки с Эдди, но и спорить не хотелось.
— Возможно, — сказала я, считая, этот ответ хорошим компромиссом.
— Суть сделки в том, чтобы это была последняя шутка, которую мы отпустим о том, что тебя подстрелили.
У меня перехватило дыхание, и я задержала его.
Его губы коснулись моей шеи.
— Договорились? — спросил он.
— Хорошо, — согласилась я, выдыхая.
Должна признать, его слова и скрытый за ними смысл
