В свой дом с белыми стенами и большими окнами. Можно снова ездить на машине с открытым верхом и получать ровный загар. Если бы не иные обстоятельства — Воробьев бы уже летел в аэропорт. Но по понятным причинам этого он сделать не мог.
— Спасибо вам большое, Филипп Бедросович, — улыбнулась Кала, когда они с Алексеем и Киркоровым выходили из офиса «Вайтов».
У Чопры не была никакого желания продолжать участие в «Маске». И также она давно была в курсе, что Алексей вовсе изначально не особенно желал быть членом жюри. Конечно, они обязаны этому проекту за свое знакомство, но во всем остальном хотелось забыть его, как кошмарный сон.
Филипп и сам уже собирался подать иск на руководство, и Кала с Алексеем присоединились к нему в самый нужный момент. Седьмой выпуск станет для Далматинца последним. Конечно, все будет подстроено так, словно ее просто выгонят. Так будет лучше для всех.
Попрощавшись с Киркоровым, Кала повернулась к возлюбленному и взяла его за руки. Нежно погладила костяшки пальцев.
— Я так сильно люблю тебя, ты же знаешь?
Лишь с недавних пор у нее потихоньку вновь начинали блестеть глаза. Чопра всегда была сильным человеком, но случившееся не могло не подкосить ее. Однако, она не имела права забывать обо всем, что сделал для нее Алексей. И продолжает делать.
Кала поклялась себе, что больше никогда не будет эгоистичной натурой, берущей во внимание лишь свои интересы и не замечающей того, что происходит с близкими ей людьми.
— Это я тебя люблю, — мягко откликаясь, отвечает Алексей и осторожно целует Калу в лоб.
Но ему приятно, что она так говорит ему. Даже сердце немножко расходится от ее слов.
— Я знаю, что тебе все это не особенно в кайф, — сказала она. — Но у меня есть одна идея насчет нашей поездки… Пока не буду раскрывать своих карт. Хочу удивить тебя.
— Мне… Я просто не очень люблю слишком жаркие страны. Голову печёт, — он улыбается. — Но это не значит, что мне не интересно. Наоборот.
Он не хочет ехать по понятным причинам — боится, что там Кале станет совсем плохо, и она закроется в себе. Он много знает про ПТСР и созависимые привязанности, чтобы не бояться такого. Но говорить что-то Воробьев нужным не считает. Если Кала не захочет… Или захочет, то влиять он не сможет.
— Ты меня интригуешь.
Пара секунд молчания и:
— По возвращению мне нужно будет в Лос-Анджелес. Очень устал здесь. Если… Тебе захочется, то мы можем вместе.
— Да я только за! — рассмеялась Кала. — Я всю свою жизнь мечтала жить в Лос-Анджелесе. Мне просто важно… Важно побывать на своей родине. Особенно сейчас. Знаешь, как там — постичь дзен и все такое.
Побывать там и, наконец, отпустить произошедшее.
***
Слова объявил выход Далматинца.
Кала странно себя чувствовала, осознавая, что сегодня она стоит на этой сцене в последний раз. Она ощущала… облегчение? Поразительно, правда? Чопра так гналась за этим проектом, за славой, что он может ей принести. И теперь, в итоге, наплевала на все это.
Только за одну последнюю ей поступило несколько интересных заграничных предложений — стать лицом брендов «Гуччи», «Валентино» и «Баленсиага». Кала не сказала твердое «нет», но попросила подождать. Она и с показала «Rosario» снялась. А то ли ещё будет, когда Далматинец сегодня снимет свою маску.
Количество подписчиков в ее «Инстаграме» росло в геометрической прогрессии. Но девушка не чувствовала ничего по этому поводу. Ничего.
— Каждую неделю я очень жду ваше выступление, — призналась Валерия.
Это последняя неделя, дорогая.
— Очень приятно слышать, — искренне улыбнулась Чопра в своей душной собачьей голове.
Сегодня, по договоренности, Алексей, Филипп и Тимур должны проголосовать за то, чтобы Далматинец сняла своего маску. Валерия и Регина не были в курсе этого. Родригез понятливо согласился, когда ему объяснили всю ситуацию. Зрительское голосование просто подкрутят.
Подсказки пролетели незаметно и уже заранее звучали, как прощание. В них Кала намекнула на большую потерю в своей жизни и последующее за ней переосмысление всего.
Вскоре зазвучала музыка. В качестве завершающего аккорда Чопра выбрала песню Ланы Дель Рей — «Gods and Monsters».
In the land of gods and monsters, I was an angel
На земле богов и чудовищ я была ангелом,
Living in the Garden of Evil
Жившим в саду зла
Здесь все было очень прозрачно и прозаично. Земля богов и чудовищ — Индия, сад зла — шоу-бизнес.
You got the medicine I need
У тебя есть лекарства, нужные мне -
Fame, liquor, love, give it to me slowly
Слава, алкоголь, любовь, выдавай их мне медленно
Далматинец пела о том, какую цель преследовала изначально, приходя в проект. Конечно же — слава, признание, деньги, любовь общественности.
Me and God we don’t get along, so now I sing
Я и Бог не ладим, так что сейчас я пою
В этом номере не было танцев со стороны участницы. Кала статично стояла на сцене, пока вокруг в медленном, нежном танце кружились несколько пар ребят из балета. На мгновение девушке показалось, что она заметила среди них Машу и Федора. Но, конечно же, это не было так.
No one’s gonna take my soul away
Никто не заберет мою душу
По завершению исполнения зрители свистели, аплодировали, скандировали: «молодец!». Никто из них и подумать не мог, что сегодня Далматинца откроют.
***
Маску! Маску! Маску!
Далматинец чуть пританцовывала в такт, поворачиваясь к залу спиной. Рядом стоял Слава, улыбался и готовился принимать в свои руки собачью голову. Кала в последний раз отрывисто выдохнула, стянула маску. Длинные темные волосы рассыпались по плечам, и, когда девушка с широкой улыбкой обернулась, Регина подскочила на ноги, завизжав:
— Я угадала! — она едва не залезла на судейский стол, но Тимур остановил ее. — Кто у нас главный спец по моделям в масках? Правильно — я!
— Ничего себе, — выдохнула Валерия. — В который раз убеждаюсь, что нельзя судить певческие данные артиста по его профессии. Кала, вы чудесно выступали.
— Лёша! — все ещё буйствовала Тодоренко. — А ты что скажешь, а?
У Чопры чуть смазалась тушь, но она продолжала загадочно ухмыляться.
— Ловко это я, да? — обратилась и сама Кала к Воробьеву.
— Ты глянь, как тебя за нос водили! — улыбался Фил, глядя на Алексея. Чего не отнять у Филиппа — так это актерских данных. Притворяться он умел.
А вот Алексей… Он смотрел на Чопру и не знал, что сказать. Они вроде даже отрепетировали свои реплики, но…
— Эй, ты чего? —
