подробностях и его действия ощущались острее, возможно еще от того, что я так и не решилась открыть глаза.
— Что это за официальное обращение, ты как будто мне пощёчиной наградила, — недовольный и немного даже обиженный тон.
Неужели этот грубый манипулятор умеет обижаться? Тем более на такое.
Все же открыла глаза и сразу же наткнулась на еле удерживающееся от смеха лицо. Он правда пытался держаться, но видимо мое искреннее удивление сломала его выдержку. И по комнате разлился такой искренне мужской смех. Этот смех мне забрался прямо под кожу, казалось, он разливается по венам и исцеляет, мои ломанные кости, тяжёлые руки и ноги — вся боль как трусливая мышь убегает от такого грудного и беззаботно смеха. Я наслаждалась этим мгновением, узнавая белого тигра заново, снова смотря на него по-другому. Видя уже в нем моего незнакомца.
Он заметил мои разглядывания и понял их по-своему.
— Извини, рысенок, но ты такая была забавная, все…ух…я сейчас успокоюсь и все тебе расскажу. На самом деле новости хороших несколько, но я начну, пожалуй, с самой лучшей для тебя. — теперь более серьезней постарался продолжить дальше, — мы нашли твоего отца.
Я тут же подскочила и чуть не упала с кровати, но сильные и такие теплые руки не дали мне упасть. Не помню, чтоб у принца были когда-либо настолько теплые ладошки, скорее они казались нейтральными, а теперь, я ощутила такое надежное тепло, будто пледом укутали и дали согревающий травяной чай в зимнюю стужу. Он усадил меня обратно.
— Тише, с ним все хорошо, — озвучил он мой первый не заданный вопрос, — оказалось, как только ты уехала, он поехал за тобой, узнав о том, что на границу напали и побоявшись, что у родников они будут быстрее, чем до столицы. Но не успел, тебя уже забрал Рим. А там ты думаю уже поняла. Он посмотрел прошлое и помчался во дворец, где его схватили прихвостни Микуса, к сожалению, они не из Элиты и обычные разбойники, ну и обокрали его и кинули в обычную темницу. На первом уровне. Поэтому ребята и не знали где он, они то были на последнем. Так что твой отец легко отделался. К сожалению, а может и к счастью — он видит прошлое, а не будущее, не мог предугадать все.
У меня отлегло на сердце. Главное отец жив и с ним все хорошо. Правда он будет еще долго сокрушаться, что не смог меня защитить. Но думаю, задетая гордость и уязвленный инстинкт отца — это малая доля его ранения.
Принц медленно потянул меня за руку, что поймал и уже так и не отпустил, притягивая уже меня всю к себе поближе.
— А что за еще хорошие новости? — решила я так немного остановить действия принца, все же я еще не готова, вот так сразу к обнимашкам приступить.
Он недовольно и шумно выдохнул, но все же ответил. Хотя мне кажется сразу понял мою уловку. Врятли мне удастся провести такого прожжённого повесу. Все же до его «болезни» он считался дамским угодникам, но очень сдержанным и холодным в свете.
— С Римом покончено навсегда. Теперь его тело наверняка отдано Богу Велесу, а вот куда отправилась душа…не ручаюсь что к нему же. — серьезный взгляд в некуда, я знаю он вспоминает тот момент. И наверняка сам себя ненавидит. Принц думает я не помню. Но воспоминая встают передо мной как назойливые картинки и мельчашат показывая все заново.
Как я накинула на нас обоих щит, как он помог пройти любые препятствия Рима. Дико удивленные и широко раскрытие глаза мужчины со шрамами, сменяющийся ужасом понимания что с такой силой как принц Адриан ему не справиться без камня. Минутный взгляд на меня — там нет сожаления или раскаяния, там лишь налитая злоба и страх своей неизбежной участи, но до последнего его старательно не показывающего.
Адриан не стал даже прикасаться к Микусу. Подойдя в плотную и отобрав посох, он воспользовался даром. Не знаю точно какую эмоцию он усилил, но Рим, убил сам себя, причем мучаясь и прося о смерти принца. Что смотрел ему прямо в глаза и молчал. Я не видела лица его, не подходила ближе, старалась сосредоточиться на щите и удерживать его.
Тогда я узнала, что могу создать щит не только от ментальной защиты или какого-либо дара, оказывается мой щит можно уплотнить слоями и тогда ко мне даже подойти не смогут. И не смогли. Никто.
Вот почему Адриан не считывал эмоции, вот почему сложно было раскрыть зверя, вот почему я все еще жива. Как оказалось семейная реликвия Суинфордов выпивала силы очень быстро, девушки не жили и двух лет. Обычно умирали раньше или сильно болели. Я же сопротивлялась и пыталась оставить крупицы своей жизни при себе — в чем очень хорошо помогал «щит». Но, к сожалению, без раскрытия он и работал только как бы для меня. Я не могла им пользоваться или как-то либо влиять.
Я была удивлена в тот день? Да, очень, ведь я была уверена, что вижу болезни или как отец какое-то из времен, возможно будущее. Как оказалось это была лишь наша связь, что укрепилась в тот вечер. Еще тогда, в темноте, мой незнакомец стал избранником. И я его просто ощущала так, связь не крепкая и учитывая мой дар была как бы закрытая для меня. Зато Адриан признался, что сходил без меня с ума. Я ему снилась, была в мыслях и так тосковал, что порой ему казалось я рядом. Как оказалось, я видела его во снах все два года из-за него, его желаний и чувств — сны, рисунки и предчувствия, это все он, а я тогда отчаянно тосковала по Аллану, поэтому не внимала к его таким далеким мольбам быть рядом.
Адриану все же удалось притянуть меня ближе, и я упала в его объятия. Так странно, так непривычно. Кровь Филии делал свое дело, и наша связь крепла и мне было до безумия приятно, но возможно благодаря дару, я как бы могла сопротивляться притяжению — поэтому мне все же было не по себе: я стеснялась и была не готова еще к таким близким контактам. Мне кажется, будь это Аллан, мне было бы проще, ведь я всегда ждала его прикосновений. Так тосковала по губам, которые оказались в сего один раз в контакте с моими и первый настоящий поцелуй был на помолвке. Но я сделала выбор и сделала его осознанно
