class="v">Мы в сумерках пройдём
до края суши,
Здесь, на холме, у храма Диониса,
Где бриз ночной играет факелами
И раздувает паруса плащей —
Идёт спектакль.
И море — всё грохочет…
Несложное, простое представленье,
Где глухи голоса и тусклы маски,
И пыльные окраины кулис
Завалены корзинами и хламом,
Грядет исход и — обречён герой…
Но все глаза нацелены на сцену,
И четверть недоеденной лепешки
Зажата в белых пальцах старика…
Спектакль идёт.
И море — всё грохочет…
"Поэма о театре"
1
— Веселее, веселее на вёслах, ребята! Таргрек, держи руль по ветру! Да не порви мне штуртросы, детина, давай слабинку, инта каммарас! Держись! волна!..
— Аах!
Храм моря принимал их под своды свои…
Длинный и узкий неф с косыми парусами именовался "Морская игла", и хозяин его поклялся, что это — самый лёгкий и быстроходный из кораблей, когда-либо построенных на урсских верфях. Правда, команда "Иглы", за исключением, возможно, одного Терри, была не слишком опытна в путешествиях по штормовому морю, где удача зависит не столько от смелости и силы рук, но и, в немалой мере — от умения управлять кораблём как собственным телом.
В перекрутах смоляных валов, где темноту то и дело разрывали отчаянные всплески зарниц, вёл корабль сын старого пирата.
— Таргрек, борода несмышлёная, не крути рулём как хвостом корова! Понежнее, поласковей! А, ч-чёрт!
Отплевываясь от попавшей в рот воды, Терри перебирался на корму.
— Здесь надо полегче, полегче! Не отпускай! Давай-ка вместе, ну-ка! Р-раз! Два! Как будто девушку ласкаешь! Р-раз! Два! Вот так, молодец!
— Как бы нам не налететь на ту гряду, что перед Кипящими Рифами! — крикнул ему в ухо Таргрек.
— Ты откуда знаешь? А-а-а, держи штурвал!..
Очередной вал накрыл "Морскую иглу" почти до середины мачт, но юркий кораблик вывернулся и оказался на самом гребне волны.
— Правь по гребню, по гребню! Пусть волна нас сама несёт! Ах, что за суденышко, давно мечтал о таком! Ребята, потише на вёслах! Табань! Ну! Пронеси нас, Господи!
В пронзительных лиловых вспышках света, совсем близко от них мелькнул осклизлый бок рифа.
— Есть, прошли! Прошли! Умница ты моя! Теперь держим курс севернее! Так! Вот так! Держись, ещё волна!
— Аах!
— Все на месте? Никого не смыло? Ну, слава всем морским богам, слава Ниорду, останусь жив — принесу им достойную награду! Ещё волна, держись! Да смилуется над нами Хозяин Моря!
— Аах!
— Нам бы только попасть в течение, а там — как-нибудь проберёмся! — вновь и вновь кричал Терри.
— Так ты командуй, инта каммарас! — в один голос отвечали ему Гурук и Таргрек.
Спустя несколько часов, благополучно миновав широкую полосу белой от разводов пены, бурлящей воды, "Морская игла" вошла в коугчарскую лагуну.
— Правим севернее, там песок! — командовал на сей раз Таргрек.
— Хочешь посадить корабль на мель?
— А ты думаешь, лучше попасть в лапы береговой охраны?
Здесь, в лагуне, оставшаяся за спиной полоса Рифов не давала волнам разгуляться. Поставив паруса, под вновь сменившим своё направление, теперь — восточным ветром они с разгона влетели на мель — совсем рядом с берегом.
— А теперь, господа, сухой или мокрый, — пробираясь по качающейся палубе, крикнул Терри. — шагом марш в воду!
— А ну, веселее! — в тон ему поторопил солдат Гурук.
Поддерживая над головой карабины, подпрыгивая при каждом накате волны, они, где по пояс, где по грудь в воде, поспешили к берегу.
— Все здесь? — спросил Таргрек.
В непрестанных отблесках далёких молний пересчитали людей — все двенадцать человек выбрались на берег. В сапогах хлюпала морская вода, ни на ком не было сухой нитки.
— Воду из сапог — вон!.. — скомандовал Гурук. — Отделение, шагом…
— Может, тебе ещё и песню? — осведомился кто-то. — И так зуб на зуб не попадает…
— Р-разговорчики! — прошипел Гурук. — Кто вякнет ещё хоть слово — придушу на месте!.. Отделение… Бегом… ма-арш!
К городу выбрались, когда начинало светать. В небе одна за другой угасали звезды. Ветер почти стих, на смену ему потянулся по земле белый вяжущий туман.
Коугчар, как и предполагалось, с северной стороны почти не охранялся. Они успешно миновали окраинные улицы, где один раз едва не наткнулись на патруль. Благополучно переждали в узкой улочке, покуда мимо, борясь со сном, проковыляли келлангийские пехотинцы.
Ближе к центру города пробираться по улицам стало сложнее. Несмотря на темноту, тагркоссцев мог легко выдать простой отблеск на пластинах их курток. И тут, как из-под земли, перед ними появился мальчишка.
— Стойте! Куда вы! Нельзя туда идти! — заговорил он громким шёпотом.
— Инта каммарас! Ты откуда свалился, черномазый?
— Не черномазый, а смуглолицый, — строго поправил мальчик. — Зовут меня Пиро.
— Пиро… — прошептал Таргрек.
— Неужели в Коугчаре остались элтэннцы? Быть того не может…
— Я ушёл. Но я вернулся! У меня здесь остался друг… А вы — тагркосские драгуны? Вы идете прямо к келлангийской заставе!
— Вот что, парнишка, — серьёзно сказал Гурук. — Если ты здесь всё так хорошо знаешь, то не покажешь ли путь к соборной площади?
— А зачем вам туда? Там полно келлангийцев и этих… балахонщиков.
— Значит, надо. Только, как проводишь, в драку не ввязывайся. Беги стремглав со всех ног. Понял?
— Да понял, понял… Пойдёмте!
В полном молчании они проходили темными переулками, дворами, чертыхаясь — перелезали через ограды… Рассвет, рассвет торопил их! В любую минуту тагркосские части могли начать штурм, а это значило, что в эту же роковую минуту чья-нибудь торопливая рука подожжёт запал. Наконец, Пиро, прижимая палец к губам, чуть слышно прошептал:
— Всё, пришли!
Гурук настороженно выглянул из-за угла.
Предрассветная площадь была почти пуста. Несколько костров, возле которых дремали келлангийские кавалеристы, одинокий часовой, привалившийся щекой к крыльцу двухэтажного деревянного дома… Более — никого.
— Спасибо, друг, — горячо пожав Пиро его смуглую руку, сказал драгун. — Теперь — уходи… Нет! беги, что есть мочи, понял?!
И прибавил, медленно вынимая из-за голенища тонкий длинный, с острым как бритва лезвием чаттарский нож:
— Теперь начнётся наша работа…
2
В углу одной из комнат на втором этаже дома, неподалеку от зарешёченного, с выбитыми стеклами окна, примостился на полу Тинч. Иногда ему удаётся, забывая про холод и горькие мысли о том, что его ожидает завтра, ненадолго задремать. Перед его взором возникают Айхо, верхом на поднимающей фонтанчики песка вороной, Хэбруд с его нравоучениями и уроками по рукопашному бою, Айхо, Тайри и Кайсти — почему-то вместе, оживленно беседующие —
