Таргианец вскрикнул, и меч звякнул о камни.
– Не связывайся со мной, Жнец! – прохрипел Критон. Он стоял, навалившись на плечо Т’лина, словно не в силах держаться на ногах самостоятельно. – Уходи, и я сохраню тебе жизнь.
– Но я тебе не сохраню! Приготовься ко встрече с Последним Победителем!
Она видела их неясными тенями в слабом свете звезд. Трумб превратился в круглую черную дыру на звездном небе. Луна Зэца. Жнец протянул руку и шагнул вперед.
Молния! Гром!
Развалины и джунгли выступили на долю секунды из темноты и снова пропали.
Элиэль вскрикнула и отпрянула. Грохот удара продолжал звенеть у нее в ушах. Глаза болели, словно вспышка ослепила ее. Гром среди ясного неба? Трясущимися руками она вытерла слезы.
– Клянусь всеми лунами, господин! – Голос Говера глухо звучал в ее заложенных ушах. – Ваши аргументы убедили его! – Говер визгливо засмеялся.
Т’лин бормотал что-то. В глазах у Элиэль прояснилось, и она увидела, что Драконоторговец молится, упав на колени. Жнец неподвижно вытянулся на спине. Посланник поддерживал Критона. В воздухе стоял странный резкий запах.
– Грубо! – пробормотал Критон. – Контроль ни к черту.
– Но ведь сработало! – возразил таргианец. – Этот больше не будет жать души.
– Слишком много энергии. Совсем исчерпал запас. Слишком много. – Он сделал попытку стоять без поддержки. – Я хотел оглушить его, не поджаривать. Ладно, где там эта одежда?
У Элиэль продолжало звенеть в ушах. В темноте на теле Жнеца можно было разглядеть маленькие красные огоньки – этого она не понимала. Она скорее услышала, чем увидела, что Т’лин встал и принялся развязывать свой узел.
Так где же Освободитель? И кто такой этот Критон, появляющийся из ниоткуда и вызывающий молнии? Человек или бог? Белое пятно его тела исчезло – он накинул рубаху и превратился в такую же темную тень, как остальные. Критон пошатнулся, и Посланник протянул ему руку, но в общем он явно приходил в себя.
– Ладно, – буркнул он. – Башмаки? Проклятие! Ведь Д’вард был со мной. Чертовски славный мальчик, насколько я могу судить.
В небе высветился тоненький серп, обозначив возвращение Трумба. Вновь стали видны колонны, а звезды потускнели. Совершенно озадаченная, Элиэль вытянула шею разглядеть, что делают мужчины. Почему-то ей показалось, что их там четверо. Да нет, их там действительно четверо! Она открыла рот, чтобы криком предупредить их, но не выдавила из себя ни звука – в горле пересохло. Еще один Жнец присоединился к группе.
Два человека один за другим беззвучно рухнули на землю. Только тихий стук от удара о землю, и все.
Третий заорал и отпрыгнул, потом повернулся и бросился прочь, громко топоча по камням.
Жнец расхохотался:
– Вернись! Я хочу тебя! – Голос звучал зычно и до ужаса знакомо. Дольм Актер! Он бросился следом, но совершенно бесшумно – черное облако, стремительно скользящее через двор. Его жертва исчезла за колоннами. Жнец последовал за ним. Два мертвых человека лежали неподвижно.
Ушел!
Треск, производимый беглецом, стих – то ли оттого, что он выбежал на тропу, то ли Жнец догнал его… и, возможно, возвращается.
Элиэль стало дурно. Сердце готово было выпрыгнуть из груди. В голове царила полная неразбериха. В Святилище становилось все светлее, как будто кто-то открывал дверь, и из темноты проступала картина побоища. Ей хотелось крикнуть: «Не надо!» Уж лучше темнота… Три тела, три мертвеца. Возможно, еще один уже лежит в лесу. И Дольм Актер может вернуться в любую минуту еще за одной душой. Ее душой.
Она не могла бросить умирающих людей, пусть даже и не в силах помочь им.
И ей надо посмотреть, кто они.
Тогда быстро! Она поднялась на ноги и попыталась подойти к ним. До них было не больше нескольких ярдов, но ноги так затекли от долгого лежания, что Элиэль чуть не упала. Она опустилась на колени рядом с таргианцем, едва не наступив на его упавший меч. Говер Посланник лежал на боку – спина его выгнулась, как натянутый лук. Изо рта продолжала сочиться кровь, черная в зеленом свете. Мертвые глаза выкатились в смертной муке. Он не успел издать ни звука, но смерть от прикосновения Жнеца, похоже, была не из легких.
Первый Жнец лежал на спине, раскинув руки. В груди его зияла обугленная дыра, от которой остро пахло паленым. Он умер мгновенно. Капюшон откинулся, обнажив лицо. Она никогда его раньше не видела. Бородатый мужчина средних лет. Глаза Жнеца закатились, и белки зеленели в свете его бога-луны.
Третий труп лежал так же скорчившись, как Посланник, только на животе, причудливо скрючив руки и ноги. Его лицо было точно так же искажено агонией – зубы оскалены, глаза навыкате, струйка крови изо рта. Это был не Т’лин, значит, это тот странный Критон, чья сила поразила одного Жнеца, но не спасла от второго. У него был большой нос, тяжелые брови и коротко остриженные усы. Человек или демон, он был мертв так же, как двое остальных.
Значит, Т’лин Драконоторговец спасся, если только смог оторваться от преследователя. «Беги, Т’лин, беги!» Где-то вдалеке послышалось рыгание дракона.
Больше Элиэль ничего не могла сделать.
Она поднялась на ноги и оглянулась, нет ли поблизости Жнецов. Прямо перед ее глазами в пустом воздухе возник человек и упал, покатившись по камням. Он взмахнул голыми руками и застонал.
46
Когда Эдвард увидел, как барабан Крейтона катится по траве, время остановилось для него. И сердце в груди остановилось тоже. Он остался один в темноте – только холодный ветер на голой коже и беда. Билли с двуколкой исчезли и не вернутся.
Конечно, арест в голом виде посреди равнины Солсбери гарантирует ему признание невменяемым, но он не горел желанием провести остаток жизни взаперти в Бродмуре. Впрочем, это было лучше, чем попасть львам на завтрак. Он ни на мгновение не верил, что вокруг Стоунхенджа бродит сбежавшее из зверинца животное. Был там хищник во плоти или не был, в любом случае там скрывался враг.
Однако на деле время не остановилось, и Эдвард не мог позволить себе терять его. Он подумал было, не испробовать ли какие-нибудь из известных ему африканских напевов и танцев, но сразу же понял – они заведут его не туда. Придется поверить Крейтону. Он должен следовать за ним, без него он пропал. Когда Эдвард приготовился отбивать ритм, он услышал смех, человеческий смех. Он не оглядывался. Он начал ритуал снова, сосредоточившись на ритме, стараясь не думать о заклятиях, о которых его предупреждал Крейтон.
Смейтесь себе на здоровье, друзья! Попробуем еще раз.
Он позволил ритму захлестнуть его с головой, заглушив все остальное. Де-де-де-да-де, да-де… Он начал отбивать… Крейтон делал это слишком медленно. Он начал танец. «Аффалино каспик»… Да де-де-да! «Аффалики суспино айякайро»…
