криминальный авторитет Микис Сатриади, сестра которого Кира владела сауной, куда частенько захаживал мой Максим. Вчера эту сестрицу „грохнули“ неизвестные в её собственной квартире. Может ли это иметь отношение к моему расследованию? Может, если предположить, что этого Микиса сделали „мстителем“, чтобы отомстить за смерть своего отца. Здесь он в равном положении с этим блогером. Более того, у этого Микиса даже больше шансов стать „мстителем“, учитывая его сегодняшнее положение и то, что мой Макс давно знался с его убиенной сестрицей. Давно знался, а теперь уже не знается. Случайно ли это? А что если…».
И в следующую секунду в голову Карпова пришла внезапная мысль, от которой у него потемнело в глазах. Он бросился к стулу, где лежала оставленная им куртка. В её кармане он нашёл айфон и, войдя в «контакты» нашёл имя своего сына. На другом конце провода долго не отвечали. Но затем абонент всё-таки вышел на связь и Карпов-старший услышал в трубке голос сына:
— Привет, отец, в чем дело?
— Ты сейчас где? — стараясь, чтобы его голос звучал, как можно более спокойно, спросил родитель.
— В офисе — дел по горло с этой эпидемией.
— Нам надо срочно встретиться.
— По поводу чего?
— Чтобы обсудить одно очень важное дело, о котором я не могу разговаривать по телефону.
— Хорошо, давай завтра с утра, часов в 9 я к тебе подъеду.
— Ты меня плохо слышишь, Макс — я же сказал, что дело срочное, — с трудом сдерживая себя, произнёс отец. — Нам надо встретиться немедленно — прямо сейчас!
— Да что там у тебя стряслось, в конце концов?
— Не у меня, а у тебя.
— У меня всё нормально — я работаю, как проклятый!
— А как дела у твоей подруги?
— Какой ещё подруги?
— А ты сам не догадываешься — с Проспекта Мира?
На другом конце провода повисла пауза, после чего отец вновь услышал голос сына, который он поначалу не узнал — таким испуганным он был:
— Откуда ты знаешь?
— Ты забыл, чем я всю жизнь занимался? Поэтому бросай все свои дела и немедленно приезжай ко мне. Всё!
Карпов первым завершил разговор и со злости бросил айфон на диван. Догадка оказалась верной — его сын был причастен к убийству сутенёрши. Обмануть матёрого чекиста было не так просто, тем более, что он знал своего сына, как облупленного. Схватившись за голову, Карпов-старший стал вышагивать по кабинету, пытаясь собраться с мыслями. В какой-то момент он остановился у стены, на которой были развешаны их семейные фотографии. С одной из них на него суровым взглядом смотрел его отец — чекист Мирон Авдеевич Карпов. И в этом отцовском взгляде сын впервые увидел такое, чего он раньше никогда не замечал или просто не обращал внимания.
Ретроспекция
10 марта 1940 года, воскресенье, Москва, Лубянка, внутренняя тюрьма НКВД СССР
Присев на стул напротив стола, за которым сидел следователь, Карпов попросил налить ему воды. Лакшин молча взял графин и наполнил стакан на четверть. Обеими руками, которые были скованы наручниками, Карпов взял стакан и утолил жажду. Утром на завтрак ему дали какую-то баланду с рыбной требухой, поэтому жажда его мучала неимоверная. Поставив опорожненный стакан на стол, арестованный уставился на следователя, ожидая от него вопросов.
— Сегодня у нас последняя встреча, Карпов, после которой тебя, скорее всего, ждёт вышка, — сообщил заключённому Лакшин. — И вызвал я тебя совсем не по делу Мейерхольда, которого не далее как месяц назад самого отправили в распыл. А вызвал я тебя для того, чтобы сказать: вся твоя оккультная лабуда, которой ты так долго занимался, пойдёт коту под хвост. Вот ты в неё веришь, а тебя вскорости расстреляют. А я в неё не верю, и буду жить. У тебя есть молодая и красивая жена, которая тоже сидит здесь, на Лубянке. Так вот, когда тебя поведут ставить к стенке, я навешу твою бабу в камере и проделаю с ней всё, что мне подскажет моя распалённая фантазия. И я хочу, чтобы перед смертью ты знал об этом. Ты меня слышишь, Карпов?
Последнюю фразу следователь буквально выкрикнул, поскольку арестованный сидел на стуле и отрешенно смотрел на часы, которые висели на стене сбоку от него.
— Чего ты уставился на эти часы — считаешь, сколько тебе жить осталось? — вновь обратился к арестованному следователь.
— 16.39. Миша умер, — произнёс Карпов, всё также глядя на часы.
— Какой ещё Миша? — снова взвился следователь, привстав на стуле.
— Несколько минут назад у себя в квартире умер писатель Михаил Булгаков, — ответил Карпов. — И его жена Елена записала эти слова в своём дневнике.
Произнеся это, Карпов перевёл взгляд на следователя и продолжил:
— А что касается моей участи, то мне тебя жалко, Лакшин. Меня уже сегодня вечером выпустят отсюда и вернут на службу. А тебя арестуют и вскоре расстреляют в Сухановской тюрьме выстрелом в затылок из револьвера с номером 445130. А твою жену с ребёнком отправят в Акмолинский лагерь жён изменников Родины.
— Ах ты, сука! — закричал Лакшин и, перегнувшись через стол, сильным ударом массивного кулака в лицо сбил арестованного со стула на пол.
Затем, обежав стол, следователь новым ударом сбил арестованного, который уже приподнимался на скованных наручниками руках, на пол, после чего стал яростно избивать его ногами, обутыми в яловые сапоги.
— Вот тебе, тварь, свобода, вот тебе Сухановская тюрьма! — приговаривал Лакшин, остервенело мутузя лежащего на полу арестованного. — Да я тебя, сука, в порошок сотру, в бога… душу… мать!..
Ретроспекция
10 марта 1940 года, воскресенье, Кунцево, ближняя дача Сталина
Когда секретарь Александр Поскребышев вошёл в кабинет Сталина, тот сидел за столом и набивал трубку табаком. Пройдя дистанцию до стола, вошедший достал из кожаной папки документ и положил его перед хозяином кабинета, пояснив при этом:
— Это список на расстрел, товарищ Сталин.
— Кто такие? — не отрываясь от трубки, спросил генсек.
— Сотрудники НКВД, которые участвовали в репрессиях 1937–1938 годов.
— Хорошо, оставьте, я посмотрю, — и Сталин сделал небрежный жест рукой, который означал, что секретарь может удалиться.
Однако Поскребышев не торопился уходить.
— Товарищ Сталин, пришло сообщение, что умер Михаил Булгаков, — после короткой паузы сообщил секретарь.
Услышав эту новость, генсек замер — его рука, тянувшаяся к коробке с табаком, остановилась на полпути.
— Откуда пришло сообщение? — спросил Сталин.
— Посудомойка Варя, которая приехала час назад на свою смену, слышала разговор в трамвае.
— Наберите мне квартиру Булгакова, — откладывая наполовину набитую трубку в сторону, приказал генсек.
Поскребышев, который держал в голове огромный объём информации и знал наизусть сотни имён,
