Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 100
Перед магазином стояла всего одна машина; местечко казалось совершенно неухоженным. В зазорах между кирпичами в цементе застрял навоз, а на детской карусельке отсутствовала чуть ли не половина сидений. Когда я поднималась по широким деревянным ступенькам к входной двери, в витрине замигала неоновая строчка «У нас есть ламы!». Странная надпись для неона. На металлическом крюке болталась жестяная табличка «Инсектицид „Севин“ — дуст пятипроцентный».
— Интересно, как выглядит «расписной перепел»? — спросил Лайл, когда мы добрались до верхней ступеньки.
Колокольчик на двери издал неприятный звук, и мы вошли в помещение, где было холоднее, чем на улице: здесь на всю катушку работал кондиционер. Из динамиков громыхала какофония звуков, отдаленно напоминающая джаз, — ну чисто звуковая дорожка к припадку.
По другую сторону длинного прилавка, призывно поблескивая стеклом, тянулся шкаф с ружьями; вглубь магазина убегали многочисленные ряды полок с удобрениями, брикетами, мотыгами, мешки с грунтом и седла. У дальней стены стояла клетка с неморгающими кроликами. Вот уж не найдешь животных глупее — и охота кому-то держать дома существо, которое умеет только сидеть, постоянно трясется и везде гадит. Некоторые говорят, их можно приучить к лотку, но это вранье.
— Только не надо… знаешь… — начала я, обращаясь я Лайлу. Он уже крутил головой, погружаясь в свое любимое состояние беспокойного следователя. — Знаешь, не надо…
— Не буду.
Лайл громко поздоровался, но сводившая с ума музыка не прекратилась. В магазине ни одного работника, ни одного покупателя, но, в конце концов, сейчас всего лишь середина утра дождливого вторника. В бешеных ритмах и резком свете флюоресцирующих ламп я чувствовала себя пьяной и обкуренной, но вдруг где-то в дальнем углу различила движение: в проходе между полками кто-то наклонился, и я двинулась в ту сторону Мужчина оказался смуглолицым, мускулистым, с густыми черными волосами, забранными сзади в хвост. Увидев нас, он вздрогнул от неожиданности.
— Проклятье! — Он посмотрел на нас, потом на дверь, будто забыл, что магазин открыт. — Я и не слышал, как вы вошли.
— Возможно, из-за музыки, — прокричал Лайл, указывая на потолок.
— Для вас чересчур громко? Возможно. Погодите. — Он исчез, и музыка вдруг прекратилась. — Так лучше? Так что же вас заинтересовало? — Он уперся спиной в мешок с семенами и бросил на нас красноречивый взгляд: дескать, в ваших же интересах, ребята, чтобы оказалось, что не зря я ради вас выключил звук.
— Я разыскиваю Трея Типано, — сказала я. — Это его магазин?
— Его. Я и есть Трей Типано. Чем могу помочь? — Из него так и перла энергия и сила. Он был очень хорош собой, его лицо можно было принять и за молодое и за старое, в зависимости от того, под каким углом на него смотреть.
— В общем… — В общем, я не знала. Его имя у меня в голове звучало как заклинание, но как вести себя дальше? Спросить, принимал ли он ставки? Знал ли Диондру? Обвинить в убийстве? — В общем, это касается моего брата.
— Бена?
— Да, — удивленно произнесла я.
Он улыбнулся холодной улыбкой крокодила:
— Я тебя узнал. Рыжие волосы, то же лицо. Ты как раз та девочка, которая осталась жива, да? Дебби?
— Либби.
— Точно. А ты кто?
— А я просто друг, — сказал Лайл. Я чувствовала, что он сдерживается, чтобы не повторить ошибок, которые наделал во время беседы с Крисси Кейтс.
Трей начал поправлять товар на полках, делая вид, что занят, но это у него получилось неуклюже, будто он читал перевернутую книгу.
— Ты и отца моего знал?
— Раннера? А кто ж его не знал!
— Раннер называл твое имя, когда я в последний раз с ним виделась.
Движением головы он забросил свой хвост на спину:
— Он умер?
— Нет, живет в Оклахоме. Так вот, он считает, что ты каким-то образом… причастен к событиям той ночи, что, возможно, сумеешь пролить свет на то, что произошло. В смысле, на убийства.
— Понятно. Да он с ума сошел. Он всегда был не в себе.
— Он сказал, что ты тогда типа принимал ставки.
— Ага.
— И поклонялся дьяволу.
— Ага.
Он согласился блеклым тоном вставшего на путь исправления наркомана, который не понимает, почему нарушили мир в его душе.
— Значит, это правда? — спросил Лайл и виновато посмотрел на меня.
— Да, и Раннер мне задолжал. Много денег, очень много. До сих пор, между прочим, должен. Но это не значит, будто мне известно, что в ту ночь случилось у тебя дома. Это было десять лет тому назад.
— Скорее двадцать пять.
Брови Трея поползли вверх.
— Надо же, и действительно, — сказал он так, как будто мои слова его не убедили окончательно, но, совершив в уме арифметические действия, скривился.
— Ты знал Бена? — настаивала я.
— Совсем немного.
— Просто твое имя постоянно всплывает.
— Ничего не поделаешь, оно у меня броское, — пожал он плечами. — Знаешь, в то время в Киннаки расизм цвел махровым цветом. Индейцев там не любили, и на меня вешали многое из того, что я не делал. Это ведь было до выхода фильма «Танцующий с волками» с Костнером — понимаешь, о чем я? Чисто «три Вэ И в ХЗГ».
— Что?
— Три Вэ И, то есть «во всем виноваты индейцы». Не могу не признать, что я был тем еще мерзавцем. Но после той ночи… то, что случилось с твоей семьей, выбило из меня дурь. Я изменился. Конечно, не сразу — где-то через год. Завязал с наркотиками, завязал с дьяволом. С дьяволом было труднее расставаться.
— Ты действительно в него верил? — спросил Лайл.
— А то! — пожал плечами Трей. — Надо же во что-то верить, правда? У каждого своя вера.
У меня — нет, подумала я.
— Типа считаешь, что владеешь силой Сатаны — она и появляется. Но это было очень-очень давно.
— А что насчет Диондры Верцнер? — спросила я.
Он не ответил, отвернулся, подошел к клетке с кроликами и начал гладить одного из них, просунув указательный палец между прутьями.
— Зачем тебе это, Деб… то есть Либби?
— Пытаюсь что-нибудь о ней узнать. Я слыхала, что она тогда была беременна от Бена, а после убийств куда-то исчезла. Говорят, в последний раз ее видели с тобой и с ним.
— Черт, Диондра! Я всегда знал, что эта девка рано или поздно укусит за задницу. — Его лицо вдруг расплылось в улыбке. — Да не знаю я, где Диондра. Она всю жизнь куда-то сматывалась. Вечно устраивала спектакли. Свалит — родители поднимают страшный шум — она возвращается, немного поживут мирно, потом родители что-нибудь не то сделают (они вообще на нее мало внимания обращали), ей становится скучно — она снова убежит или еще что-нибудь отмочит. Мыльная опера, а не семейка. Наверное, она в конце концов совсем убежала и решила, что возвращаться не стоит. Ты пробовала найти ее по базе данных?
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 100
