перейдя её, углубиться в переплетение кривых переулков Саутэнда, района чуть более приличного, чем тот же Граунд-хейл, и куда более респектабельного, чем оставшийся за холмом Граунд и уж тем более его рыбацкие окраины.
Если верить записям рыжего вейсфольдинга, то именно в Саутэнде, где обитают конторщики туврских мануфактур, отошедшие от дел морячки и не нажившие богатств отставные армейцы из нижних чинов, временно обосновался и заказчик моих недавних неприятностей. Причём остановился он не в каком-нибудь доходном доме, каких полно в Саутэнде, и где любое новое лицо — повод для сплетен и слухов, а на северо-восточной окраине района, граничащей с куда более респектабельным Хиллэндом, в одной из многочисленных гостиниц из тех, где предпочитают останавливаться коммивояжёры и разъездные приказчики торговых домов невысокого пошиба. Хороший ход для того, кто не хочет привлекать к себе лишнего внимания. Но и нам он на руку. А уж с артефактом Старого Уорри на моей шее…
Я невольно ухмыльнулся. Ну, а что? Не придётся сторожиться взглядов возможных свидетелей, не нужно будет изображать паука, взбираясь по стене гостиницы, чтобы пробраться в номер моего таинственного неприятеля незамеченным, а может даже не придётся скакать по крышам после визита, если тот закончится слишком… громко. Чем не повод для радости?
Вообще, с моим ночным зрением, блуждания по тёмному, напрочь лишённому какого-либо уличного освещения Саутэнду не должны были стать проблемой, как и поиск верного пути. Проблема оказалась в другом. Этот драххов район планировал пьяный косоглазый полуслепой маразматик! Петляющие улицы и кривые переулки, то и дело заканчивающиеся совершенно неожиданными завалами, превращающими их в тупики, приводящие в глухие дворы закоулки и совершенно неописуемая система нумерации домов, без единого намёка на названия улиц, вывески с которыми не найти и днём! И это несмотря на королевский указ прошлого царствования, за исполнением которого городские власти до сих пор следят со свирепостью цербера!
Когда я понял, что петлять по здешним кривулинам-загогулинам можно до утра, то плюнул на всё и, подхватив крякнувшего от неожиданности Падди за шкирку, взлетел вверх по ближайшей стене на крышу дома. Чтобы сориентироваться, мне хватило минуты… После чего я усадил онемевшего от такой выходки хафла себе на загривок и помчался в сторону Хиллэнда. М-да, а ведь совсем недавно радовался, что не придётся бегать по крышам… Эх.
К нужной гостинице мы с Падди подошли спустя полчаса, как вполне добропорядочные горожане, пешочком по краю выложенного брусчаткой тротуара, старательно обходя многочисленные лужи. Как оказалось, у хафлингов с ночным зрением тоже всё в порядке. По крайней мере, по пути Падди ни разу ни во что не врезался и… не вляпался. А возможности были, да. Почему-то на границе с Хиллэндом, где, казалось бы, дворники должны выполнять свою работу куда лучше, чем в глубине Саутэнда, где те просто не водятся, следов жизнедеятельности чамберсов на дороге оказалось не в пример больше, чем можно было ожидать. Ну, да и драхх бы с ними. Не вляпались, и ладно.
Остановившись за пару десятков шагов до входа в нужную гостиницу, мы с хафлом переглянулись, я хлопнул ладонью по медальону на груди, активируя иллюзию, и… начали.
Легко отворив незапертые, скрипучие двери с давно не мытым, мутным остеклением, я вошёл в холл гостиницы, а следом за мной внутрь просочился и Падди. Оглядевшись по сторонам и не увидев в едва разгоняемой редкими светильниками полутьме никаких намёков на присутствие портье или хоть кого-то живого… кроме тараканов, мы с хафлом дружно двинулись вперёд по пыльной ковровой дорожке. Несмотря на непрезентабельный вид, она вполне успешно глушила наши шаги, так что сладко посапывающий на диванчике рядом с запертым лифтом портье даже не всхрапнул, когда мы проходили мимо него.
Узкая полутёмная лестница с истёртыми ступенями тихо поскрипывала под весом… моего напарника. Мои шаги, благодаря врождённым способностям турса, оставались беззвучными. Впрочем, Падди почти тут же приноровился ступать вплотную к стене, и скрип исчез. Так мы миновали два этажа и вышли на третий[4]. Тихо, глухо… спокойно.
По длинному, на удивление ярко освещённому коридору мы прошли беспрепятственно. Никаких бодрствующих работников гостиницы здесь не оказалось. Так что уже через минуту мы с Падди подошли к двери с нужным номером. Остановились, прислушались к тишине за тонкой филёнкой… Не услышав ни звука, мы переглянулись и, расстегнув плащи, не сговариваясь, выудили из кобур оружие. Повинуясь телекинезу Берриоза, тихонько хрупнул замок и дверь начинает поворачиваться в петлях. Краем глаза я успеваю заметить высунувшуюся из-за поворота коридора физиономию смутно знакомого хобгоблина, вижу его расширяющиеся в изумлении глаза, а в следующий миг из темноты номера полыхнуло… Грохот!
Отброшенный взрывом, полуослепший от полоснувшего по глазам ревущего пламени, я чувствую, как прошибаю собственным телом хлипкую стену, но всё же успеваю сгруппироваться и почти неосознанно прижимаю к себе трепыхающегося хафла. Удар! В спину впиваются осколки стекла, полёт вниз и… я неожиданно вспоминаю, где именно видел того хоба. Понимание накатывает волной и… гаснет вместе с сознанием от чудовищного удара о брусчатку.
[1] Дросдан — букв. над-под (лэнгри). Термин обозначающий дробовое или нарезное оружие с вертикальным расположением стволов.
[2] «Траншейная метла» — прозвище, данное солдатами дробовикам, использовавшимся штурмовыми частями для зачистки окопов и траншей противника.
[3] Зерновая картечь — здесь, картечь калибром в 1(одно) зерно или 1/3 инша.
[4] В Закатной Империи, а также во Франконии и Саксготте, счёт этажей в зданиях начинается со второго.
Глава 6. Броня крепка и носороги быстры
В сознание Падди пришёл от тяжёлого рыка и странной дрожи, словно под его телом огромным недовольным медведем ворочается земля. Землетрясение? В Тувре?!
Открыв глаза, молодой маг потряс головой в попытке избавиться от мельтешащих перед его мутным взором странных огней и звёздочек, и чуть не вывернул на всё ещё трясущуюся под ним землю ужин, и обед с завтраком заодно. Рука автоматически нашарила перевязь с зельями и, ухватив один из флаконов за характерный для медицинских зелий колпачок, тут же выудила его из гнезда. Щелчок бугельного замка, и ментоловый аромат ударил в нос хафла, а в следующий миг обжигающе холодная жидкость волной промчалась по пищеводу и, ухнув в желудок, взорвалась живительными потоками сил, моментально разлившимися по жилам. В голову ударило холодом, и Падди облегчённо вздохнул, чувствуя, как стремительно исчезает противная слабость в мышцах, отступает головная боль и рассеивается застилавшая взор белёсая муть.
Наконец
