собачье дерьмо к себе! Я дарю тебе его! — крикнул он.
Джордж приблизился к Лобанову.
— Саша, I am glad, что опять с тобой. Только ты есть мой настоящий друг. Они не есть мои друзья, They are very bad.
— Я тоже рад, — сдержанно ответил Лобанов. Он смотрел мимо Джорджа. К ним приближалась Натали.
— Джордж, я так рада тебя видеть. С тобой все в порядке? — спросила она.
— Со мной все о кэй. Я снова встретиться с моим лучшим другом Сашей. Я очень хотеть видеть его все эти дни.
Натали улыбнулась. В этот миг раздались хлопки заводимого мотора вертолета. Лобанов повернулся к ней спиной, следя за тем, как поднимается в небо винтокрылая машина. Шум от двигателя заглушил другой звук, звук выстрела. Но Лобанов почувствовал, как что-то произошло. Он обернулся и увидел дымящийся пистолет в ладони Натали и Джорджа только что ударившего по ней. Натали отпрыгнула в сторону и вновь навела пистолет на Лобанова. Выстрел и отчаянный рывок Джорджа произошли одновременно, пуля ударила ему в шею. Лобанов рванулся вперед и ногой вышиб оружие из рук Натали.
Лобанов склонился над Джорджем. Пуля пробила ему аорту, и кровь фонтаном хлестала из раны.
— У тебя есть чем перевязать его? — задыхаясь от ненависти и отчаяния, крикнул Лобанов.
Ему показалось, что Натали находилась в состоянии ступора, такой неподвижной она была. Но молодая женщина быстро очнулась и протянула ему шелковый носовой платок.
— Другого ничего нет, — проговорила она.
Он попытался перевязать рану, но остановить кровь не удавалось. Лобанов видел, как вместе с этой льющейся красной рекой, покидают тело и силы из гиганта. Мертвенная бледность пошла по лицу.
Внезапно Джордж открыл глаза и посмотрел на Лобанова.
— Вот я и оказать тебе услугу. Значит, не зря все же жить. Казино не пойти…
Джордж замолчал, его взгляд остановился и потух. Лобанов прикрыл ему веки. Затем перевел взгляд на Натали.
Она смотрела на умершего Джорджа, и на ее лице Лобанов впервые увидел выражение ужаса.
— Джордж! — воскликнула она.
— Ты убила его! — закричал Лобанов. Он передернул затвор автомата и нацелил его ей в грудь.
— Ну почему ты не стреляешь? Стреляй же! — крикнула она.
Он вдруг почувствовал, что не в силах нажать на курок.
— Уходи! — сказал он. — Пусть твоим судьей и палачом будет Бог.
Несколько секунд Натали изумленно, словно не веря глазам и ушам своим, смотрела на Лобанова, потом медленно повернулась, и пошла, ускоряя с каждой секундой шаги, прочь. Дойдя до привязанной к дереву лошади, она вскочила в седло и сразу же перевела ее в стремительный аллюр.
Внезапно на секунду Натали остановилась.
— Я люблю тебя, это святая правда! — крикнула она. — Прощай, любимый!
Натали быстро удалялась от Лобанова. Внезапно он поднял автомат, на какое-то мгновение всадница и мушка оказались точно на одной линии. Палец лег на курок, но выстрела так и не последовало.
Лобанов провожал глазами всадницу до тех пор, пока она не скрылась за холмом.
Эпилог
Лобанов добрался до станицы, когда уже начало темнеть. Луцкого он нашел в его служебном кабинете. Выслушав рассказ, они тут же, захватив с собой несколько милиционеров, направились к месту происшествия. На земле и под землей они обнаружили четыре трупа, включая тело Джорджа. Затем из подвала они извлекли два скелета. После чего долгожданная очередь появиться на поверхности наступила и для ящиков с картинами.
Их, соблюдая все меры предосторожности, перевезли в станицу. Для хранения коллекции Луцкой выделил камеру для заключенных и приставил сторожить ее двух милиционеров.
Объявленный розыск Ника Грегори и его сообщников ничего не дал, их, как говорится, след простыл. Не нашли и Натали. Лобанов предполагал, что она исчезла вместе с Ником Грегори.
Но уже буквально через два дня он забыл об этом происшествии. Узнав о находке коллекции картин, в станицу в срочном порядке съехались искусствоведы, журналисты, а также представители специальных органов, на многочисленные вопросы которых Лобанову пришлось давать подробные как письменные, так и устные ответы.
Была проведена и экспертиза найденных в подвале останков двух человек. Обнаруженные при них документы и письма не оставили сомнения, что подземелье стало могилой для князя Лобанова-Тверского и барона фон Мекк. Обо погибли во время перестрелки.
В одежде князя была найдена короткая записка со следами крови. Хотя бумага сильно истлела, текст все же удалось восстановить.
«Я умираю, барон уже умер. Он выследил меня и сделал попытку отнять коллекцию. Мы выстрелили друг в друга одновременно. Он погиб сразу, мой черед наступит совсем скоро. У меня нет сил выбраться отсюда, я истекаю кровью. Да и куда идти, повсюду красные. Не умру я сам, они с радостью помогут мне в этом. Обращаюсь к своей семье, к любимой жене. Воспитай сыновей в духе верности к нашим традициям, пусть они всегда помнят, что принадлежат к славному и честному роду князей Лобановых-Тверских.
Сил осталось совсем немного, а потому кончаю письмо. Своей последней волей я завещаю свою коллекцию картин моему народу. Надеюсь, настанет время, когда ему понадобятся великие произведения искусства, собиранию которых я посвятил свою жизнь. Я верю, что нынешнее безумие когда-нибудь пройдет, и люди возвратятся совсем к другим ценностям. Пока же этого не случилось, пусть полотна пребывают в этом темном подвале. Мой жизненный пусть закончен, я прощаюсь с любимой женой, с любимыми детьми, со всем миром. Князь Александр Лобанов-Тверской.»
Лобанов вернулся в Москву через неделю после описанных событий. В квартире было пусто, и он вдруг почувствовал себя одиноко. Все это время он старался по мере возможности не думать о Натали, но это ему не всегда удавалось. Особенно вот в такие минуты, когда рядом никого не было.
Он подумал не пора ли возвращать дочь домой. Компетентные органы сообщили ему, что, несмотря на объявленный розыск, Нику Грегори и Натали по подложным паспортам удалось выбраться из России и сейчас они далеко. А это значит, что опасности для его близких больше нет.
Через два дня он встречал поезд на вокзале. Уставший после долгого пути состав медленно въехал на перрон. Черная, почти как негритянка дочь, выбежала из вагона и через несколько секунд уже висела на шее у Лобанова.
— Я скучала по тебе, — сказала девочка.
— Я тоже скучал по вас, княжна.
Алена удивленно посмотрела на отца.
— Почему ты назвал меня княжной.
— Потому что ты княжна. Я — князь, а ты моя дочь. Значит, ты княжна Лобанова-Тверская. Тебе предстоит усвоить и научиться многим вещам. Ты как, готова?
