широко улыбнулся. Его губы и зубы были испачканы кровью.
– Но и ты Чарли… Ты тоже. Я потратил слишком много времени, чтобы прийти к этой философии. Стать тем, кем я… Кем мы сейчас являемся, – он усмехнулся, – В отличие от тебя. Ты, хоть и под моим чутким руководством, справился очень быстро.
Скаут дрожал от злости и ужаса. Двойник был прав. Все то, что невидимка сделал и пережил, пока находился в поисках дороги домой, сделало из него монстра. Тварью, такой же, что сейчас умирала у его ног.
– Ты не дал мне выбора! – выпалил Чарли.
Двойник наклонился, отодвинувшись от стены, и серьезно, без усмешки, посмотрел на Скаута.
– Зато, я даю тебе его сейчас.
Их глаза встретились. Гнев Чарли был побежден спокойной холодной уверенностью двойника. Он не просто передавал ему свое бремя. Он давал шанс.
Кровь двойника на стене вдруг оторвалась и медленно покачиваясь, крошечными алыми пузырьками поднялась в воздух. Затем посерела и исчезла, рассыпавшись крошечными песчинками.
Чарли отпрянул от неожиданности
– Что происходит?
Двойник грустно улыбнулся.
– Я же сказал, Чарли. Это точка отсчета. Время себя исцеляет.
Бледность двойника стала пепельной. Он посерел. Его кровь, его кожа и волосы, его глаза, его голос. Все теряло свои краски, обращаясь в песок. Таким серым, мертвым песком была наполнена пустыня, в которой Чарли был заточен. И теперь он понял, что это было за место. Чистилище. Место вне времени. Место, общее для них двоих. Хранилище, где его двойник хоронил свою боль и свои сожаления.
– Сделай то, что не смог я, – еле слышно сказал он.
Легкое дуновение летнего ветерка толкнуло двойника в грудь, и он исчез. Чарли остался один. Переполненный эмоциями, он стоял совсем один, обступаемый тьмой со всех сторон. Страх окружал, захлестывая с головой. Хотелось бежать. Далеко, отсюда, от этого двора, от этих воспоминаний, этих чувств и этих решений. Но вместо этого он просто стоял, пытаясь хотя бы дышать.
– Чарли, домой! – по заваленной тишиной улице звонким эхо разлетелся женский голос.
«Мама!»
Когда Чарли услышал голос мамы, ему стало немного легче. Она звала его. Звала, потому что как раз доготовила ужин, и вся семья собиралась за столом.
– Иду! – мальчишечий крик разнесся по двору.
Точка отсчета приблизилась. Здесь и сейчас было все, что уже произошло и все, что могло бы произойти.
В голове прозвучали слова двойника.
– Я сделаю то, что не смог ты, – сказал Чарли.
***
– Иду! – крикнул Чарли, слезая с крыши.
Мальчишка ловко перепрыгнул на орешник, а затем свесился с ветки и разжал руки. Шлепанцы гулко и влажно хлюпнули.
– Фу, блин! – проворчал мальчик, оглядывая подошву, – чертов тутовник!
Мальчишка кинул испепеляющий взгляд на соседнее дерево. Крепнущий ветер, как кукловод толкнул тутовник и тот пожал плечами в ответ мальчику. "А что я?"
– Я с тобой еще расквитаюсь! – пригрозил он дереву кулаком, подразумевая беспощадный налет и объедание всех веток.
Чарли прошел вперед и открыл облезшую калитку, отгораживающую огороды от двора. Ветер злобно хлопнул калиткой за его спиной.
Мальчишка поднял голову.
Стемнело сверхъестественно быстро. Небо заволокло грозовыми тучами. Чарли стало не по себе.
«Ливанет!» – подумал он и пошел к дому.
Сверкнула молния и взорвался гром, да так громко, что паренек аж подпрыгнул и замер, как застигнутая врасплох дичь. Его взгляд притянул силуэт в конце двора.
Теперь стало уже по-настоящему жутко.
В начале улицы, практически над головой Чарли с треском загорелся фонарь. Холодный, бледно-синий свет выхватил мальчишку из темноты. Он был на прицеле.
Мальчика обуял страх. Ледяные иголки вонзились в ноги, прибив его к месту. Взгляд приклеился к другому концу двора. Там кто-то был. Монстр? Чудовище? Тьма бурлила, опутывая своей непроницаемой вязкой паутиной виноградник и асфальт.
Начался ливень.
Надо было идти, бежать домой, прятаться. Но тело его не слушалось. Дыхание замерло.
Треск второго фонаря. Сейчас он вспыхнет и все пропало. Монстр съест его с потрохами и костями.
Фонарь включился.
Мальчик выдохнул. В конце улицы никого не было. Воображение сыграло с ним злую шутку.
Дверь снова открылась.
– Чарли, бегом! Простудишься! – погрозила мама кулаком.
Мальчик сорвался с места и взлетел по деревянным ступенькам, забегая в дом.
Пахло теплым ужином.
***
Чарли сидел на теплой железной крыше. Даже ночной ливень не смог её до конца остудить. Скаут смотрел вперед, поверх далеких крыш домов, туда, где багровело небо. Рассвет вот-вот явит себя и наступит новый день. Время окончательно вернется на круги своя, распутает все узлы и сгладит все неровности. Не будет больше Сеинтории, Легиона, Одаренных. Все они – ошибка, временной парадокс, который исчезнет с первыми лучами солнца.
Не будет больше Элейн.
Чарли думал, что его голова взорвется от размышлений. Что он будет терзаться муками о том, насколько правильный выбор он сделал. Или думать, что будет дальше. И будет ли хоть что-то? Но вместо этого, он сидел и улыбался, наблюдая за рассветом.
Ведь он и так все знал. Ответы были внутри него.
Воспоминания об Элейн, об их недолгой, но очень интересной истории, мягким теплом легли ему на плечи. Он почувствовал, что она рядом. Прямо здесь. Сидит, положив голову ему на плечо и держа за руку. И они наблюдают за рассветом, вместе.
Рядом присел здоровяк Стивен и толкнул Чарли локтем в бок, усмехаясь. Он мог рассказать столько смешных историй про Чарли, сколько сам Чарли не мог. Это ли не признак настоящей дружбы?
Тепло улыбаясь, к Стиву подсела Мирианна. Они взялись за руки.
Чарли улыбнулся. Он знал, что этим и закончится.
Чуть поодаль, хихикая, плюхнулась Кейт. Рядом с ней, ворчливо вытирая лужи, присел Дезмонд. Он грозно посмотрел на Чарли, словно это невидимка налил воды. Но как бы он не пыжился, глаза выдавали его с головой. Они светились молчаливым уважением и поддержкой.
Чарли усмехнулся, вспомнив, что был занесен в почетный список испепеления.
Дженнет медитативно перебирала пальцами торчащие листочки орешника, и щурясь, поглядывала на рассвет. Она повернулась и окинула Чарли строгим, но добрым взглядом, а затем одобрительно кивнула.
Когда-то он мечтал об этом кивке. Но не мог догадаться, что уже давно получил его.
Лео и Ганс перекидываясь колкостями, сели рядом с Элейн. Увидев Чарли, они сразу же прекратили перебранку и засветились важностью и напускной напыщенностью, как старшие братья, защищающие маленькую сестренку. Они оценивающе смотрели на Чарли, а затем прыснули и рассмеялись. Чарли смеялся вместе с ними. Ведь они давно стали семьей.
Тут же, неподалеку, обнявшись, сидели и любовались рассветом Поль и Маргарита. Они никогда не
