– раз, два и установила?
– Угу. Этот номер был оформлен на гастарбайтера.
– Это полиция уже установила.
– А вместе с этим телефоном все время передвигался второй телефон. Те же адреса, те же остановки. Биллинг совпадал с телефоном человека, которого звали при жизни Саврасов Альфред Иванович.
– Хочешь сказать, что этот Саврасов имел два телефона?
– Ага. И знаете, что самое интересное?
– Что?
– Угадайте.
– Не томи, выкладывай.
– Он был бухгалтером. А знаете где?
– Рассказывай уже, – поторопил меня следователь.
– Не тяни, – не выдержал и детектив.
– Он был бухгалтером у Корнеева старшего.
– Как ты любишь говорить. Круг замкнулся, – высказался детектив.
– Есть его адрес. И знаете, какое еще совпадение?
– Какое?
– Он любил в интернете общаться. А тут два года не выходил ни с кем на связь и не посещал соцсети.
– Вот так совпадение.
Детектив и следователь затихли. Наверное, побоялись вспугнуть удачу. Если все сейчас сойдется, то все трупы будут при своих именах.
– Останется только Юрия Корнеева найти, – проговорил следователь.
– Нам его папаша заплатил за то, чтобы мы сына нашли. Мы же не можем его разочаровать. И половину денег не хочется возвращать, – я высказала вслух те же мысли, которые в своей голове не раз прокручивал детектив.
– Ирина, что мы станем делать, когда его найдем.
– Ой, Леша. К тому времени придумаем, как лучше поступить.
– Что отцу рассказывать будем? Он же узнает, что нынешний труп опять не его сын.
– И что? Мы по времени не ограничены. Не бойся. Мой компьютерный гений и не таких отлавливал.
– Ты его не переоцениваешь? – засомневался в таланте Макса детектив.
– Нет. Я в него верю. Раз он сказал, что найдет, значит, точно найдет…
– Ладно. Тогда все по своим делам разбегаемся.
– Если что, звони.
Разошлись. Я сразу домой. Взяла Грейса и пошла на прогулку. Вернее, на разведку. Каково же было мое удивление, когда возле нужного мне подъезда я обнаружила одного из друзей Петьки. Тот почему-то ошивался во дворе, а не учился. Рядом бегал его спаниель.
– Привет, Антон.
– Здравствуйте…
У самого глаза на мокром месте.
– Чего ревешь?
– Ничего.
– Кто обидел?
– Никто.
– А все-таки?
– Сосед… урод….
– Что произошло? Рассказывай.
– Нас все время отовсюду будут гонять?
– Вы подростки. Что ты хочешь? Такой у вас возраст – всем мешать. Я помню себя подростком, так нам с друзьями казалось, что нас все ненавидят. Тоже отовсюду гнали…
– И что вы сделали?
– Ничего. Мы просто выросли. Этот возраст быстро проходит. Итак, что сделал сосед? Он тебя выгнал откуда-то?
– Из подъезда.
– Почему? Ты хулиганил?
– Нет.
– На стенках писал?
– Нет.
– А чем ты тогда ему не понравился?
– Ничем. Он просто меня выгнал.
– Какое он имеет право тебя выгонять? Должна же быть причина, почему он так поступил?
– Не знаю. Сказал, что в подъезде кто-то ссыт.
– Он намекает на твоего пса или на тебя?
– Не знаю. Чего вы смеетесь?
– Просто представила. Не обращай на меня внимание. Ваш сосед – идиот. Он просто хотел к тебе придраться. Ну ладно. А ты почему не в школе?
– Болею.
– Болеешь и на улице ошиваешься? Простудиться не боишься?
– Не боюсь. Врачиха уже приходила сегодня. Больше не придет.
– И ты решил, что ты вполне здоров для улицы?
– Да нет. Я просто пса выгуливаю и бабушку жду.
– Где она?
– В магазин пошла. Сейчас уже придет.
Стояли с мальчишкой, разговаривали и ждали его бабушку. Это я удачно зашла. Бабушка много чего знать может про жителей своего подъезда. Повезло, что Антон в этом подъезде живет, он поможет проследить за наркокурьером.
– Бабуля. Опять ты увешалась как ишак. Говорил же не таскать тяжести, – побежал Антошка к бабульке, увешанной пакетами.
Я тоже подошла и помогла донести пакеты старушке до лавочки. Не слабые у нас старушки пошли. Шварценеггер отдыхает. Пакеты столько весят. И это при том, что половину у бабульки внук забрал. Как она это все до дома дотащила.
– Вы к нам?
– Да нет. Просто Антошку знаю. Вот собаку выгуливала.
А бабулька-то выдохлась. Стоит отдышаться не может.
– Вам на какой этаж?
– На третий. Сейчас отдохну…
– Сидите, отдыхайте. Я вам потом наверх помогу донести.
– Спасибо. А то думала, что не дойду.
– Так столько тащить. Ужас.
Спустя минут десять медленным шагом пошли до их квартиры. Антон своего спаниеля уже выгулял, и Грейс набегался от души. Идем по лестнице, бабулька на тяжелую жизнь жалуется. Я слушаю. Вдруг мимо нас проскакала та самая подружка немца. Я же фотографии ее видела и сразу же узнала. Вот везение. Старушка сморщила нос, как будто в дерьмо наступила.
– Не любите соседку? – спросила наивно я.
– А чего ее любить. Плохая выросла девчонка.
– Почему плохая?
– Гуляет с кем ни попадя.
– С чего вы взяли?
– Чай будешь? – поинтересовалась у меня бабулька.
– Не откажусь, – скромно согласилась я. А как еще разговорить человека, если не за чашкой чая?
Сняли верхнюю одежду. На кухне возле стола расположились. Грейс, как воспитанный пес, прилег в прихожей, чтоб никому не мешаться. А старушка начала рассказывать мне про эту девицу.
– Ты вот спросила, почему плохая она.
– Ну да, интересная у вас была на нее реакция.
– А другой и быть не может. Она сама вредная и скандальная. И сожитель ее такой же. Все к подросткам цепляется.
– Они в своей квартире живут или снимают?
– В своей. Мать ее померла. Вот она и пошла по рукам.
– А отец?
– Не было отца отродясь.
– Мать ее померла, когда она маленькой была?
– Нет, уже взрослой. Года два, как соседка одна осталась. Завела себе сожителя. Он ее колотит почем зря.
– Вы откуда знаете?
– Так соседка эта наша сверху. Как начнет он ее долбить, так все не спят.
– За что он ее?
– За все. За то, что работать не идет.
– На работу гонит? Это правильно. Но зачем руки распускать?
– Так работа-то…
– Что-то не так с работой?
– Она не совсем работает. Гулящая она. В этом ее работа заключается.
– Понятно. И что? Часто мужиков меняет? Она их домой приводит?
– Нет. У нас тут в соседнем доме одна сводня посуточно сдает квартиры. Она туда клиентов приводит. А сюда ни-ни. Ни разу не приводила.
– Это хорошо. Представляете, что бы тут было, если она сюда начала приводить своих хахалей?
– Ну да. Бог миловал.
– Она прям над вами живет?
– Да. В тридцать шестой квартире. Мать у нее такая порядочная была. И в кого эта такой выросла.
– Отца совсем не было?
– Кто же знает? Нет, какой-то отец был. Она свою дочь сама воспитывала. И
