нему на сцену. А меня он загипнотизировать так и не сумел. Просто сказал мне: «Девочка, иди на место». А я всё не понимала и не хотела уходить. Он махал руками и что-то при этом бормотал, но так ничего и не добился. А того, кто стоял со мной рядом, сразу же заставил играть на воображаемом фортепиано и делать различные глупости, думая, что тот совершает всё это на самом деле.
– Да, у тебя очень мощный нервный флюид, – согласился Ганеша. – Мощнее, чем у любого гипнотизёра. Ты очень древняя душа. Именно это меня, как столь же древнюю душу, к тебе и привлекает. Как говорится: «Умных к умным, а меня – к вам», – усмехнулся Ганеша. – К тому же, я уже научился вами манипулировать. Да ты и сама уже не просто умеешь делать любые «вещи», но и сама же и рвешься в бой! Чтобы это продемонстрировать.
– И сразу же расставить всё по своим местам, – согласилась Юлия.
– Вот поэтому-то ты и привлекаешь более зрелых сатиров. Они это сразу видят.
– Что они могут видеть? – не поняла она.
– Что тебя не придётся для этого долго уговаривать, – улыбнулся Ганеша, – как более мелких. Которые – из чувства неполноценности – постоянно перед ними ломаются, капризничают, как дети, и могут так ничего тебе и не сделать, а то и вовсе «продинамить». Чтобы доказать самой себе, что её бесполезно соблазнять. И она гораздо круче! Якобы. Возвысившись над богатством и социальным положением того, кто уже чего-то добился в жизни. Создавая себе постамент своего величия, попирая ногами всех тех, кто пытался её соблазнить и только напрасно на неё потратился. Тогда как глядя на тебя, они тут же понимают, что ты отработаешь каждую вложенную ими копейку. По-полной! И горды, если ты им хотя бы просто улыбнёшься. Это магия реальности, – улыбнулся Ганеша. – Ты реально им нравишься. Вот и вся магия, – усмехнулся он. – Потому что ты гораздо более реальна, чем все бесовки.
– Нет, я нереальна! – улыбнулась Юлия.
– Именно поэтому ты им такой и кажешься, моя прекрасная нимфа, – с улыбкой согласился Ганеша, наблюдая всё это время завистливые взгляды проходящих по пляжу мимо них солидных сатиров.
– Блин, у меня такое ощущение, что они уже имеют меня, одними глазами, – вздохнула Юлия, переворачиваясь на живот и поправляя купальник в самых интимных местах. Дабы они не так бросались им в глаза. Повернув их взорам не менее потрясающие их воображение ягодицы. Словно две наливные ягоды, полные энергии Ци. Пожирая её ягоди-ци глазами! И она, как и подобает расторопной официантке, подала это сочное блюдо окружающим бесам и сатирам на раскалённом противне пляжа. Так сказать, с-пылу-с-жару!
– Если бы ты была одета, они просто пытались бы тебя раздеть. Своими жадными глазами. А так как ты, по их мнению, уже вполне готова, им ничего другого не остается, – усмехнулся Ганеша. – Ты просто чувствуешь их похоть, улавливая энергию, которую они при виде тебя излучают. На тебя. Ничего, я скоро тобой займусь. И мы эту их бешеную энергию реализуем, создавая шедевр страсти на полотне постели. Подкопи пока что её чуть побольше, чтобы не выдохнуться на полпути, – улыбнулся Ганеша. Так как тоже чуть ли не физически ощущал их зависть. Начиная уже завидовать сам себе. Гордый тем, что он из Юлии сотворил. Просто заставив её похудеть и уважать себя. Сделав выражение её лица гордым и самодовольным, а не заискивающим и ущербным, каким оно у неё было, когда они только-только начинали встречаться. Заставляя её комплексовать даже от того, что на каблуках она была выше. А не гордиться этим! Разворачивая перед всеми его друзьями в салоне для бильярда всю мощь своего потенциала. Хорошо хоть в бильярд она играть умела, и Ганеша, слегка поддаваясь ей, помогал ей следовать сюжету. Поднимая её самооценку. До небес! Как он делал это ровно год назад с Еленой. И был горд, что наконец-то снова этого достиг. И перед ним теперь была настоящая русская красавица! Которой, правда, было уже двадцать шесть. Но именно это и делало её более зрелой и заставляло её к нему прислушиваться. Став более податливой глиной в его руках. Чем Елена. На радость архангелам, которые за них обоих радовались, глядя на них сверху. На раскаленный пляж.
– Может, пойдём, искупнёмся? – предложил Ганеша. – Ты умеешь плавать?
– Конечно, умею! – улыбнулась Юлия. – Ты меня не догонишь.
– Я? Ну-ка, пойдём, я покажу тебе, что значит уметь плавать, – усмехнулся он, вставая. – Я заплываю так далеко, что потом еле волокусь обратно. Впрочем, это у нас семейное. Моя бабушка несколько раз пыталась переплыть Волгу. И заплывала так далеко, что её приходилось спасать на лодке. Пошли! – протянул он ей руку, помогая встать.
И они неторопливо вошли в воду. Показывая свои фигуры тем, кто их ещё не видел. Проходя мимо. Так сказать – во весь рост! Завидуя тому, как хорошо они сложены, и насколько, по сравнению с другими бесами, удивительно прекрасны. Как пара, достойная друг друга. Во всём!
Ведь Ганеша с детства занимался спортом. А Юлия – сексом.
Только и мечтала заниматься.
То есть, глядя на неё в этот момент только об этом и хотелось думать. Что она только для этого-то и была рождена – стать рабой любви. Тех, кто провожал их взглядами, пока они заходили в море. И уплывали в даль, стараясь не отставать друг от друга. Чтобы её не пришлось спасать.
Глядя, как Юлия припустила и всё оборачивалась иногда, чтобы он не потерялся. И его не пришлось спасать, как и его столь же самонадеянную бабушку.
Ганеша видел когда-то один фантастический фильм, где именно таких, как Юлия, с детства специально выращивали в пробирке, классифицируя затем как «раба любви». Вынуждая таковую затем всю её жизнь заниматься исключительно по профилю. С тем, кто ощущал потребность в сексе. Так как автор романа, по которому был снят фильм, был социалистом и наивно считал секс потребностью. От которой с детства мечтал избавиться. Ища, с годами, вполне логичный и адекватный выход из ситуации, в которую постоянно ставила его бесовская похоть его же тела (заставляя мастурбировать), на полотне романа. А не наслаждением! Как Ганеша. И с довольной улыбкой именно так Юлию очень часто и называл – в постели, ощущая себя рядом с ней героем этого фантастического фильма. Что нажимал на большую красную кнопку на стене у себя в квартире, заставляя «рабу любви» прибегать к нему по этому звонку «собаки Павлова». Нажимая дома вместо красной кнопки на
