— Где же ты, милая? — Его рука повела прядью по сторонам, обращаясь к миру духов: — Отзовись, Чернава, именем твоим повелеваю!
Холодный ветерок лизнул его ладонь, заставляя затрепетать витой локон. Уверенно разворачивая коня, ведьмак направился в лес, пряча за пазуху кудри любимой. Потянувшись вдаль десятками путеводных нитей, Стоян криво усмехнулся, почувствовав западню. Спрыгнув наземь, он уверенно пошел к ручью, выхватывая клинок из ножен. Ненавистные взгляды притаившихся врагов холодили его спину.
— Выходите! Кто путь укажет, жить останется!
Зашелестели оперением стрелы, устремившись к наглому демону, спокойно остановившемуся у ручья. Пошатнувшись, словно обпившись медовухи, Стоян уклонился от их смертоносных жал и оглушительно расхохотался. От его колдовского смеха лопнули тетивы дружинных луков, вынуждая воинов схватиться за мечи. С треском ломая густой кустарник, воины бросились в бой, дружно навалившись на демона. Один за другим их остро отточенные клинки стали наносить ему безжалостные удары. Продолжая смеяться, ведьмак вертелся в самой гуще врагов, чудесным образом избегая ранений. Воины набросились с еще большей яростью, похоронив ведьмака под собственными телами. Лишь слегка пошатнувшись под их напором, Стоян взмахнул руками, отбрасывая в стороны два десятка воинов, словно медведь, разбросавший зарвавшихся щенков. Безумно сверкнув глазами, ведьмак бросился в бой, быстро разя направо и налево своим длинным ведьмачим клинком.
— Ни булату, ни стреле не сразить моего тела, как не пробить дождю воды речной! — прокричал Стоян, молниеносно убивая одного воина за другим. — Ни огню, от искры кремневой рожденному, ни камню, рукою людской брошенному, не сразить моего тела!
Переступая последних павших дружинников, ведьмак замер, пристально глядя в глаза единственному оставшемуся в живых воину.
— Ибо тело мое крепче камня белого! — он усмехнулся, увидев, как молодой воин испуганно выронил меч. — Ибо воля моя жарче огня пламенного! И не вам, смертным, со мною тягаться!
Схватив воина за горло, демон стиснул свои стальные пальцы, занося меч для удара. Дрожащей рукой воин показал вверх по течению ручья, прошептав побелевшими от страха губами:
— Туда пошли. Пощади…
Взмахнув клинком, ведьмак переступил обезглавленное тело, бросившись к стреноженным лошадям, стоящим в стороне. Весело похлопывая по их взмыленным спинам, он, словно волк, принюхался в поисках знакомого запаха.
— Жива. Жива, моя милая. На этом жеребце тебя везли.
Одним взмахом клинка ведьмак рассек путы на дрожащих от усталости ногах животного. Запрыгивая на коня, Стоян коснулся его головы, тихо прошептав на ухо:
— Нет устали в твоем теле, ибо каменное твое сердце. Вскачь пойдут твои ноги сильные, копытом искру высекая. Легок твой всадник за гривою, словно перо лебединое. Лети соколом, конь ретивый, ибо крылья тебе моей силою даны.
Возбужденно вздрогнув всем телом, конь заржал, чувствуя неимоверный прилив сил. Властная рука нового хозяина жестко потянула повод, направляя коня вверх по течению:
— Но! Пошел, покуда сердце бьется!
Вздымая тучи брызг, ведьмак бросился в погоню, с надеждой поглядывая на уходящее за горизонт солнце. Скорей бы наступила ночь, дающая ему неизмеримо большие силы.
Покинув ручей, волхвы свернули на лесную тропу. Тревожно поглядывая за спину, Рыжий, словно ненароком, обломил толстую ветвь кустарника. Малюта нахмурился, нагоняя молодого чародея и преграждая ему путь.
— Почто дорогу демону метишь?
Волхвы остановили коней, недовольно переглядываясь меж собой. Медведич быстро выхватил клинок, коснувшись острием ямки на горле Рыжего.
— Отвечай! Для чего метки демону оставляешь?
Кашлянув в кулак, неторопливо подъехал Калач, дружески похлопав Малюту по плечу.
— Не горячись, дружина. Ты свое дело на поле битвы справил, вот и нам не мешай свой долг исполнить. Рыжий знает, что делает, верь ему.
Рыжий тревожно взглянул на уходящее с горизонта солнце, осторожно отводя в сторону клинок медведича.
— Коли б я хотел спрятаться, ни один чародей моего следа не сыскал бы. Не тебе с меня спрашивать, тысяцкий!
Малюта, багровея от ярости, схватил волхва за грудки, притягивая к себе.
— Тысячи воинов пали в битве! Мои баеджирты все до единого головы сложили! Не желаешь передо мной ответ держать? Им ответь! Для чего метки тайные оставляешь?!
С досадой плюнув, Калач спрыгнул с коня и припал ухом к земле.
— Быстро по коням! Нагоняет, уж совсем близко копыта стучат!
Волхвы стегнули коней, оставив Малюту наедине с собственным гневом. Обернувшись, Калач прокричал:
— Не дури, медведич! Догоняй!
Стегнув взмыленного гнедого, Малюта бросился вслед за волхвами, торопливо покидающими лес. Снедаемый горькими сомненьями медведич положился на судьбу да на свой верный меч, десятки раз спасавший ему жизнь. Вскоре, поравнявшись с Калачом, тысяцкий забыл о своих сомненьях, взглянув через плечо. Позади, отставая всего на три сотни шагов, за ними мчался всадник. Его жеребец словно летел над полем, едва касаясь копытами земли.
— Скорее! Вон уж и деревня виднеется! Скорее, братья!
Словно подтверждая слова рыжего волхва, впереди показался десяток бревенчатых изб небольшой полянской деревушки. Кони стремительно мчались во весь опор, с каждым шагом теряя последние силы. Наконец-то, ворвавшись в деревню, волхвы осадили жеребцов, спрыгивая наземь. Торопливо сняв с коня пленницу, Рыжий стянул с ее головы мешок, оборачиваясь к приближающемуся демону:
— Хочешь ее, демон?! Иди и возьми!
Малюта обескураженно замер на месте, не веря собственным глазам. Рука его потянулась к рукояти меча, неуверенно остановившись на полпути.
— Чернава?! Ты…
Девушка, словно не замечала его, не отрывая глаз от приближающегося воина. Ее полный тоски взгляд умолял его о спасении. Три дня назад она поняла, что носит под сердцем их ребенка. Теперь ради нее Стоян перевернет целый мир. Обернувшись, Малюта пригляделся к черному воину, к тому, кого умолял молчаливый взгляд его невесты.
— Травник?! Вот оно что…
Уверенно выхватив клинок, медведич зарычал, становясь на пути разлучника.
— Назад, тысяцкий! — прошипел за спиной Рыжий. — Все дело испортишь. Простым мечом его не одолеть.
Выхватив клинки, волхвы приготовились к смертельной схватке, тихо нашептывая охранные наговоры. Целую седмицу Уры накладывали заклятья на их мечи, готовя воинов к битве с демоном. Стоян, остановившись в ста шагах, спрыгнул с коня, тут же замертво рухнувшего наземь. Солнце, бросив прощальный луч, быстро скрылось за горизонтом, уступая место сумеркам. Глубоко вздохнув полной грудью, ведьмак настороженно повел носом по ветру, не отрывая взгляд от связанной Ледеи. Рыжий нервно прокричал, поднося клинок к горлу пленницы:
