Мы видели высший круг двигающихся по спирали сил. Мы назвали этот круг Богом. Мы могли дать ему любое другое имя, какое захотели бы: Первозданный Хаос, Великое Таинство, Абсолютная Тьма, Чистый Свет, Материя, Дух, Последняя Надежда, Полное Отчаяние, Тишина.
Никос Казандзакис (1948)Впоследнее время я часто делаю научные доклады перед широкой аудиторией. Иногда меня просят рассказать о планетных исследованиях и природе других планет, иногда о происхождении жизни или разума на Земле, иногда о поиске жизни в космосе и иногда о великих космологических перспективах. Поскольку я более или менее в курсе всех этих тем, меня очень интересуют вопросы аудитории. Они показывают взгляды людей и демонстрируют, какие проблемы вызывают их озабоченность. Самые распространенные вопросы касаются неопознанных летающих объектов и древних астронавтов, что, как я считаю, является плохо замаскированными религиозными темами. Почти всегда задают вопрос, особенно после лекции, в которой я рассуждаю об эволюции жизни или разума: «Вы верите в Бога?» Поскольку слово «Бог» для разных людей означает разное, я часто спрашиваю в ответ, что человек имеет в виду под словом «Бог». К моему удивлению, этот вопрос зачастую приводит в недоумение: «О, ну знаете, Бог. Каждый знает, кто такой Бог». Или «Ну, какая-то сила, которая сильнее нас и существует во всей Вселенной». Таких сил довольно много. Одна из них называется гравитация, но ее не часто идентифицируют с Богом. И не каждый знает, что подразумевает слово «Бог». Эта концепция включает широкий ряд идей. Некоторые люди думают, что Бог – это огромный мужчина со светлой кожей и длинной белой бородой, сидящий на троне где-то там наверху в небе, который подсчитывает падение каждой птички. Другие (например, Барух Спиноза и Альберт Эйнштейн) рассматривали Бога, по сути, как общую сумму физических законов, которые описывают Вселенную. Я не знаю ни одного убедительного доказательства существования антропоморфных патриархов, контролирующих человеческую судьбу с некой скрытой небесной точки наблюдения, но было бы безумием отрицать существование физических законов. Верим мы в Бога или нет – во многом зависит от того, что мы имеем в виду под «Богом».
В мировой истории существовали, вероятно, десятки тысяч разных религий. Среди религиозных убеждений встречается питаемое добрыми намерениями мнение, что все они, по сути, идентичны. С точки зрения глубинного психологического резонанса многие религии действительно могут быть схожи между собой по своей сути, но что касается ритуалов, доктрин и апологий[189], которые считаются подлинными, разнообразие организованных религий поразительно. Религии человечества содержат взаимоисключающие утверждения по таким фундаментальным вопросам, как единобожие или многобожие, происхождение зла, реинкарнация, идолопоклонство, магия и колдовство, роль женщин, диетические предписания, обряд инициации, ритуальное жертвоприношение, прямой или опосредованный доступ к божествам, рабство, нетерпимость к другим религиям и группам лиц, к которым применяются специальные этические критерии. Мы не окажем услугу ни одной религии в общем или любой доктрине в частности, если попытаемся сгладить эти различия. Наоборот, я считаю, мы должны понимать разницу в мировосприятии, из которой происходят разные религии, и пытаться понять, какие человеческие нужды удовлетворяются этими различиями.
Бертран Рассел как-то рассказывал о том, что его арестовали, потому что он мирно протестовал против вступления Британии в Первую мировую войну. Тюремщик спросил – тогда это был обычный вопрос для новоприбывших – о вероисповедании Рассела. Рассел ответил: «Агностик», и его попросили произнести это слово по буквам. Тюремщик мягко улыбнулся, покачал головой и сказал: «Существует множество разных религий, но я думаю, мы все восхваляем одного и того же Бога». Рассел заметил, что эта реплика приободрила его на несколько недель. И хотя вряд ли что-то еще могло приободрить его в той тюрьме, ему в заключении удалось написать целое «Введение в математическую философию» (Introduction to Mathematical Philosophy)[190] и начать читать материал для своего труда «Анализ сознания» (The Analysis of Mind).
Многие люди, которые спрашивают, верю ли я в Бога, ждут подтверждения, что их индивидуальная система убеждений, какой бы она ни была, соответствует современным научным знаниям. Религия страдает в своей конфронтации с наукой, и многие люди – но ни в коем случае не все – не хотят принимать теологические убеждения, которые слишком явно противоречат тому, что мы знаем. «Аполлон-8» был первым пилотируемым космическим кораблем, который облетел Луну. В более или менее спонтанном порыве астронавты «Аполлона-8» прочитали первый стих из Ветхого Завета, отчасти, я думаю, для того, чтобы заверить налогоплательщиков в Соединенных Штатах, что пилотируемый полет на Луну не противоречит традиционным религиозным воззрениям. С другой стороны, правоверные мусульмане были в ярости, когда астронавты «Аполлона-11» высадились на Луну, потому что Луна в исламе имеет особое священное значение. В другом религиозном контексте: после первого орбитального полета Юрия Гагарина Никита Хрущев, председатель Совета Министров СССР, заметил, что Гагарин не наткнулся там ни на каких богов или ангелов, то есть Хрущев заверил свою аудиторию, что пилотируемый орбитальный полет совместим с ее убеждениями.
В 50-х гг. ХХ в. советский профессиональный журнал «Вопросы философии» опубликовал статью, в которой утверждалось – очень неубедительно, как мне кажется, – что в соответствии с диалектическим материализмом на каждой планете должна быть жизнь. Некоторое время спустя появилось отчаянное официальное опровержение, отделяющее диалектический материализм от экзобиологии. Точный прогноз в области, которую активно изучают, позволяет опровергнуть доктрины. Формальная религия менее всего хочет оказаться уязвимой перед опровержением с помощью эксперимента, который пошатнет основы религии. Так что тот факт, что на Луне не было обнаружено жизни, не пошатнул основы диалектического материализма. Доктрины, которые не делают прогнозов, менее убедительны, чем те, которые делают верные прогнозы, но они, в свою очередь, успешнее, чем доктрины, которые делают ложные прогнозы.
