Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 98
«Я вижу множество зажатых студентов, которые готовятся в медицинский только потому, что родители говорили им что-то вроде “Ты должен быть успешным. Медицина — лучший вариант. У тебя нет выбора”. Поскольку оба моих родителя занимаются финансами, наверное, им хотелось, чтобы я пошел по их стопам. Но я могу учиться всему, чему захочется. Если я замечаю что-нибудь интересное, то думаю: “Надо бы побольше об этом узнать”. У меня есть интеллектуальная свобода. Интересы мне не навязывают».
Брэндон знает студентов, которые росли под властью родителей-«вертолетов». «Внутренне их ничто не толкает вперед. Знать, чем ты хочешь заниматься и как взяться за дело, — это жизненный навык. Например, выбор предмета в колледже. Детям излишне заботливых родителей это сделать сложно. Я вижу ребят, которые говорят, что “хотят стать врачами”. Консультант им объясняет, какие курсы для этого требуются, но они не умеют готовиться самостоятельно — просто не понимают, как это. Им никогда не приходилось раздумывать над такими вопросами. Им всегда кто-то говорил, что надо делать. Мой сосед по комнате каждый день обсуждает с мамой и папой свой график и сделанные дела. Он не умеет ставить перед собой цели. Даже в таком возрасте ему приходится сверяться с родителями. Мне иногда хочется ему что-то сказать, но приходится не вмешиваться.
Я не хочу уменьшать роль моих родителей, — заключает Брэндон. — Они замечательные. Я обожаю маму и отчима. Они меня очень поддерживали и давали все необходимое. Но лучшее, что они сделали в моем воспитании, — позволили мне выбирать собственный путь».
История Эммы: так называемая бесполезная профессия
Никто не хочет, чтобы ребенок получил «бесполезную» специализацию и в результате до конца дней заворачивал гамбургеры и жил на родительском диване. Поэтому, когда я наткнулась на статью в Time 2014 года под названием Why I Let My Daughter Get a “Useless” College Degree, мне захотелось узнать подробности[315]. Неделю спустя мне удалось связаться с автором, Рэнди Ходер, и ее дочерью Эммой — девушкой с «бесполезным» образованием.
Мы говорили весной 2014 года, всего через несколько дней после того, как Эмма окончила Скриппс-колледж, небольшое элитное учебное заведение для женщин, где обучают свободным искусствам. Вместе с четырьмя другими заведениями — Колледжами Помона, Клэрмонт-Маккена, Питцер и Харви-Мадд — он расположен к юго-востоку от центра Лос-Анджелеса. «Бесполезная» профессия Эммы — американистика. Так получилось, что это и моя специализация.
Эмма начала получать высшее образование в трех с лишним тысячах километров к востоку, в Оберлинском колледже в Огайо, еще одном очень уважаемом маленьком колледже свободных искусств. Оказалось, что он не очень подходит Эмме, однако курс «Введение в американистику» в первом семестре подтолкнул ее заняться темой, которой впоследствии она посвятит себя.
«Когда я начинала учиться, у меня не было чувства, что я хочу быть юристом, доктором или еще кем-то», — призналась Эмма. Листая каталог курсов, она обратила внимание на темы, которые входили в курс американистики: колониализм, история коренного населения США, тюремно-промышленный комплекс и вопросы снабжения городов продовольствием. Сама широта предметов в учебном плане, а также «невероятно обаятельный» преподаватель зацепили Эмму. «Американистика позволяла мне исследовать, и в результате оказалось, что я именно этому хочу учиться». Когда она решила перевестись из Оберлина, стало приятным сюрпризом, что в Скриппс-колледже тоже сильная программа по американистике. Приехав на новое место, на встрече с деканом факультета Эмма сама заявила о желаемой специализации. Она сосредоточила свою работу на вопросах продовольствия, политики и культуры.
В статье Time Рэнди рассказала, что они с мужем поддерживали выбранную дочерью стезю. Они пришли к выводу, что человеку в жизни лучше тогда, когда он получает отличное образование и находит свою страсть. У Эммы было и то, и другое. Однако Рэнди призналась, что понимает родительскую озабоченность, если ребенок хочет заниматься предметом, который не дает очевидного карьерного роста. «Сейчас невероятно много говорят о том, что инвестиции в высшее образование должны окупаться. Как родитель вы волнуетесь, получит ли ребенок работу в сегодняшней экономике, найдет ли себя в сложном мире, если будет учиться английскому, американистике или, боже упаси, политике и культуре питания!»
«Да эта область развивается быстрее всего! — кричит Эмма, услышав слова матери. — Мне предлагают отличные стажировки!»
«Но тогда-то мы об этом не знали», — смеясь, возражает Рэнди. Хотя она понимает ценность гуманитарных дисциплин и писала, что «не только точные науки должны помочь следующему поколению процветать в мире конкуренции», недавние статьи, уравнивающие выбранную специализацию с финансовым успехом, сильно действовали ей на нервы.
Иногда Рэнди бывало сложно объяснить знакомым выбор дочери. Со временем она заметила, что оправдывает специализацию Эммы, и решила прекратить. «Я постоянно пыталась объяснить, как избранный Эммой путь конвертируется в стабильную зарплату, как будто ее работа была показателем нашей с мужем правоты в отношении ее образования. Задним числом я понимаю, что попала в распространенную ловушку: приравнивала личный успех Эммы к собственному успеху как родителя».
Если Эмма и знала обо всех этих опасениях, это на нее не влияло. Тема ее дипломной работы — «Сначала мы готовим: почему американцы должны вернуться на кухню, и как их туда заманить». Исследование посвящено тенденции реже готовить дома, причинам такого изменения образа жизни в середине XX века и предотвращению этого явления, например, возрождению садоводства, просвещению в области питания и борьбе с продовольственными пустынями. У Эммы была потрясающая летняя стажировка на сайте Food52, основанном редактором отдела продовольствия New York Times Амандой Хессер. Там она проверяла рецепты, помогала редактировать и общалась с отличным руководителем, и все это в бурлящем жизнью Нью-Йорке. Когда девушка вернулась в кампус и засела за дипломную работу, однокурсники работали над другими захватывающими темами. «Одна девушка писала о том, как изменилась американская музыка после терактов 11 сентября, другая занималась человеком, писавшим руководства для женщин, кто-то еще изучал проблему горя с точки зрения психологии. Это очень стимулировало».
Я разговаривала с Эммой по телефону и не видела ее лица, но говорила она напористо, в голосе чувствовались уверенность и ясность мыслей. Эмма напомнила моего бывшего студента Джеффа Орловски, который тоже твердо знал, что именно он хочет изучать, даже если другие спрашивали: «И что ты потом будешь делать с этим образованием?» Когда Джефф поступил в Стэнфорд, он думал о философии и других предметах, которые давали возможность исследовать человеческое бытие. Он решил специализироваться в антропологии, которую надеялся соединить со своим мастерством фотографа. На первом курсе он признался, что мечтает работать в National Geographic. Через несколько лет после окончания вуза Джефф стал режиссером, продюсером и оператором-постановщиком документального фильма Chasing Ice, который завоевал премии «Сандэнс»[316] и «Эмми»[317] и привлек внимание американцев к влиянию таяния ледников на изменения климата. Фильм он продал National Geographic. Я ничего не знаю о политике и культуре питания, и тем не менее было очень интересно слушать, как Эмма рассказывает о своих исследованиях и интересах. Я как будто снова слушала Джеффа Орловски. Конечно, кто-то с недоверием покачает головой. Но для Джеффа и Эммы это не имеет никакого значения. Они знают себя. Они нашли смысл. Именно так выглядит страсть.
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 98
