Книга Вся эта кухня - Макс Фрай
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 88
Шарлотку с грушей и колбасой?! По-моему, ты пыталась стать авангардным художником всеми доступными тебе средствами. Поскольку опции «рисовать» у тебя по умолчанию встроено не было, начала с продуктов питания, благо они всегда под рукой.
Рисовать я, кстати, тоже пробовала, но с едой у меня всегда получалось быстрее, лучше и как-то более внятно.
Еще бы. Сразу нарисовать шедевр – не всякий ребенок столько абсента за один присест выпьет. А колбасу в шарлотку легко упхать. Раз – и сразу в дамки!
Но, кстати, из этого моего шарлоточного экспериментаторства в конце концов вырос отличный пирог с абрикосами и штрейзелем – всего-то двадцать с небольшим лет спустя оказалось, что с моими навыками можно создать вполне классический десерт из остатков начинки, не поместившихся в изначальный пирог.
Однажды в гостях у подруги я испекла штрейзель, но вся творожная начинка и вся мука, перетертая с сахаром и маслом, в форму для пирога не влезли. Тогда я взяла совсем маленький противень, высыпала на него большую часть оставшейся штрейзельной крошки, выложила сверху весь творог, а потом огляделась и увидела на столе миску с абрикосами. Честно говоря, сливы подошли бы больше, но их не было, а идти за ними уже времени не было. Ладно, абрикосы так абрикосы. Я повынимала из них косточки, уложила фрукты на творог шкуркой кверху, засыпала остатками штрейзельной крошки – и в духовку, к первому пирогу.
В итоге, это абрикосовое не пойми что из остатков понравилось друзьям даже больше, чем сам штрейзель.
Для маленького пирога понадобится:
– одна коробочка (450 граммов) обезжиренного мягкого творога
– одно яйцо
– полстакана сахара
– 125 граммов сливочного масла
– белая мука – около стакана или чуть больше
– ваниль
– свежие абрикосы или сливы
Сначала нужно приготовить штрейзель, перетерев масло с половиной сахара и мукой, потом – смешать творог с оставшимся сахаром, ванилью и яйцом. Все это отправить в духовку на верхне-нижний нагрев и держать там минут 25–30 при температуре 120 градусов. Показатель готовности – абрикосы сморщились, штрейзельная крошка зазолотилась.
Вот так авангард становится новой классикой. Но мы-то помним, что все начиналось с колбасы в шарлотке!
Не просто колбасы, а колбасы с грушей! Родителей изумило именно это сочетание. Просто пирог с колбасой они к тому времени уже пробовали: моя старшая сестра принесла в дом идею пиццы. Правда, только-только появившаяся в Москве итальянская пицца – тонкое тесто, мало начинки – нам как-то не зашла. В домашней пицце, по нашей идее, должно было быть Много Всего. Пять сортов колбасы, овощи в два слоя, сыра сверху дофига – и тесто тоже потолще, чтобы был настоящий пирог.
В самом начале так называемой Perestroika, когда крышку нашего затхлого сундука еще толком не открыли, но какие-то щели уже просверлили, и в эти щели начала заползать удивительная информация про настоящую человеческую жизнь, в городе Одессе, на месте бывшей пельменной на Тираспольской площади открылось заведение под названием «Пиццерия», где, как несложно понять, продавали не что-нибудь, а именно пиццу. Вернее, то, что казалось пиццей директору заведения. Ну или его поварам.
На самом деле это были просто ватрушки. Такие толстые мягкие круглые булки, в центре которых вместо творога располагалась условно мясная начинка. Вариантов было три: пицца с курицей, пицца с грибами, пицца с курицей и грибами. И, надо сказать, это было так ошеломляюще вкусно, что мы возвращались туда снова и снова, хотя пиццы стоили каких-то нечеловеческих денег, чуть ли не по рублю за штуку. По старому доброму дорогому рублю!
Настоящая итальянская пицца нас потом очень разочаровала. Потому что, во-первых, она не ватрушка. И во-вторых и в-третьих, она не ватрушка, а просто глупая плоская пицца. Такая беда.
Ну по крайней мере, в вашей пиццерии хотя бы примерно знали, что такое пицца. Ну, что она еда из теста. И что, кроме теста, там должно присутствовать что-то несладкое. Например, мясо и грибы.
Да. Какая-то информация у этих людей была. Это сейчас нам смешно, а тогда было много слов иностранного происхождения, значения которых мы даже не представляли, потому что в глаза ничего подобного в жизни не видели. Та самая ситуация, когда слово есть, а жопы нет.
Есть же знаменитая байка, известная всем в пересказе Олега Дормана, о том, как переводчик жалуется: «У меня герой идет по аэропорту и держит в руке гамбургер, а я не знаю, что это такое». После долгого обсуждения решают, что, видимо, такой специальный плащ. Переводчик, довольный, уходит работать, но вскоре возвращается и убитым голосом сообщает: «Он его съел».
С одной стороны, смешно, а с другой – лютый ужас. Какая-то несчастная котлета в булке, и при этом у умнейших, образованнейших людей не было ни единого шанса об этой котлете узнать.
Между прочим, у нас в родительской семье долго хранились проспекты из Макдоналдса – про всю вот эту заграничную еду.
Господи боже. Проспекты из Макдоналдса! Это же примерно как финское мыло в сервантах. Привет из чужой повседневной, скромной и небогатой, но для нас невообразимо роскошной жизни, на которую, как мы были тогда уверены, даже одним глазком посмотреть никогда не дадут.
И мыло у нас тоже было! В советские времена мама его собирала, у нее целая коллекция была. Пахла чужой шикарной жизнью. Мы ее потом смылили в перестройку, когда внезапно кончилось все и везде.
Да, видимо, так и выживали в девяностые. У всех были такие «коллекции» – импортного мыла, алкоголя в красивых бутылках, засахарившихся, но еще вполне съедобных конфет «Ассорти», дедушкиных армейских бушлатов, бабушкиных крепдешиновых платьев, на худой конец, соли и спичек. А у моего папы хранилась коллекция круп. Правда, в ней было всего три экспоната: гречка, рис и, если не ошибаюсь, перловка. Зато в мешках. Ох, как же я ненавижу все эти запасы – сам принцип жить, запасаясь на черный день, который якобы непременно наступит, знала бы ты!
А я очень люблю запасы. Особенно когда они – бутерброды. И впереди – долгая прогулка на весь день.
Ну это совсем другое дело. Такие запасы я тоже люблю. Особенно когда их внезапно достает из рюкзака кто-то из спутников, примерно на пятом часу похода.
Это я, я такой спутник! Практически не выхожу из дома без бутербродов с тех пор, как мы с друзьями съездили в Петергоф.
А что там было?
Ты лучше спроси, чего у нас там не было. И я отвечу: еды.
Штука в том, что мы отправились не просто в Петергоф, а на шлюзы. То есть не в ту его часть, где дворцы, фонтаны и ресторанчики на каждом шагу, а на изнанку парадной стороны Петергофа. Настоящий поход! Собирались купить какой-то еды на вокзале, но моим спутникам ничего особенно не понравилось, ограничились минералкой и одним на всех пакетиком леденцов. А я не настаивала, потому что твердо знала: хоть что-нибудь съедобное нам на пути попадется. Не бывает так, чтобы там, где гуляют люди, не нашлось никакой еды.
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 88
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Вся эта кухня - Макс Фрай», после закрытия браузера.