– Пахан, твой последний копок и мы на свободе!
Под жидкие аплодисменты всех, у кого были свободны руки Андриан перерезал ленточку, взял ложку и сделал ей символический копок.
– Опускайте, – нетерпеливо махнул Кощей.
– Только осторожней, – заволновался Андриан, – а то вертухайчики услышат!
– Ну, это вряд ли, хмыкнул Ванюша.
– Что! Перечишь, холоп!
– Ну, во-первых не холоп, а князь, – обиделся Ванюша, – а во-вторых, тссс… – прижал он палец к губам. Глаза его стали круглые-круглые.
Андриан обернулся и тоже застыл в ступоре. Вместе с плитой, которую осторожно опускали политзаключенные, опускалось кресло, на котором сидела лже Дагмар. Глаза ее были прикрыты. Казалось, она спала.
– Ты куда копал, царская морда? – сердито прошипела Дагмар.
– В свой кабинет, – давясь от смеха, прошептал Ванюша, – по запаху шел. Там у него в баре такие вина стоят, закачаешься!
В этот момент лже Дагмар, не открывая глаз, начала говорить.
– Пиши. Царский указ. С прискорбием сообщаю, что мой дражайший супруг этой ночью почил в бозе, в связи с чем на территории нашего царства объявляется трехдневный траур. Приказываю выкатить на площадь, перед царским дворцом сто бочек зелена вина, дабы народ русский мог достойно помянуть своего царя благодетеля. Повелеваю так же всем питейным заведениям Альма Матер отпускать хмельное без ограничения за счет царской казны. Все ли записать успел, Феофан?
В проломе появилась опухшая физиономия дьяка посольского приказа. Голова его свесилась вниз.
– Царица матушка, помедленнее пжалуйста, я зыписссваю. – Тут он сквозь щелки глаз сумел разглядеть, что они уже не одни, и даже стал слегка трезветь, – не плохо я намедни посидел. Ничего не помню, но царицы уже двоятся. О! И тень царя батюшки здесь. Здарасьте. Надо же, только преставился а уже призрак. Ну, пойду, помяну из ваших запасов в баре. Вам все равно уже не надо, а у меня после вчерашнего так голова боли-и-ит.
Голова дьячка исчезла в проломе, но его тирада сделала свое дело. Лжецарица очнулась от раздумий. Глаза ее распахнулись. Мгновенно оценив обстановку, Черногор прыгнул к спасительному пролому, но на нем повисло сразу десяток политзаключенных, только что опускавших плиту. Впервые Ванюша по настоящему смог оценить силу истинного оборотня. Как не пытались его удержать на месте, то один, то другой заключенный периодически с воплем отлетал от чудом выжившего кресла и вмазывался в стенку подземелья.
– Что рот раззявил? Давай свою книгу! – рявкнула на Ванюшу Дагмар.
– Какую…
Машка, выдернула из-за пояса увальня «Некрономику» и начала лихорадочно листать.
– Ищи раздел Х853, – опомнился Ванюша.
– Только скорее, – взмолился Кощей, – а то я его долго не удержу!
Действительно, половина заключенных уже валялось на полу в отключке, и оборотень не вырвался лишь благодаря титаническим усилиям бессмертного злодея.
– Да что вы церемонитесь с предательницей? – возмутился Андриан, – она же замышляла против царской власти! А ну, дайте мне что-нибудь тяжелое…
– Я тебе дам! – прорычал Кощей.
– Да кто ты такой? – возмутился Андриан, к которому начали быстро возвращаться царские замашки.
– Отвали, не до тебя! Машка, читай скорее, читай! Он же вырвется! Мы его не удержим! А ты чего рот раскрыл? – рявкнул Кощей на Ивана, – помогай!
– Это запросто. – Ванюша отодвинул одного из заключенных в сторону, чтоб под ногами не мешался и легонько, сверху вниз тюкнул лже Дагмар пудовым кулаком по темечку.
Черногор тут же перестал сопротивляться, и бесчувственно обмяк в своем кресле.
– А ты говоришь, не удержим, – хмыкнул Иван, – теперь читай, не читай, раньше утра не очухается.
– Болван! Ты что наделал? – завопила Дагмар, – нам же через него Загляду выручать.
Андриан встрепенулся, услышав имя дочери.
– Ну, извиняйте, Ваше Царское Величество, или как там вас, не рассчитал, – развел руками Ванюша, и тут же схлопотал «Некрономикой» по затылку от Машки.
– В следующий раз рассчитывай!
– Кончать бардак! – сердито шикнул Кощей, – Ваня, что там следующее в твоем гениальном плане?
– Черная скала, – почесал пострадавшее место Ванюша, отнял у Машки некрономику, затолкал обратно за пояс. – Валим на шаланду. Черногора и по дороге расколдовать можно.
С этими словами Ванюша подхватил девушку за талию, легко выкинул ее из подземелья в пролом, взвалил Черногора на плечо и полез следом, путаясь в королевских юбках, которые лезли ему в лицо.
30
Рассвет они встретили уже на шаланде. Старик не подвел. Все подготовил к отплытию. Даже карту, в виде распространяющего вокруг себя винные ароматы Алькапончика, расстелил под компасом, на случай появления тумана.
– Отчаливаем, – коротко распорядился Ванюша, как только его пестрая компания загрузилась на шаланду.
Дед отдал концы, заполз обратно на палубу, извлек из кармана просоленной морской робы фляжку, хлебнул самопляса и вцепился в руль, дабы удержать равновесие. Максимка с Кирюшкой навалились на весла, но как только удалились от берега метров на сто, вынули их из уключин, аккуратно сложили вдоль борта и начали распускать парус, спеша использовать ночной бриз, пока он не потерял силу.
Иван осторожно положил лже Дагмар на пропахшую рыбой палубу в районе коса шаланды, вручил Кощею книгу.
– Расколдовывайте.
Кощей с Марией начали листать «Некрономику» в поисках раздела Х853. Иван в их изыскания не совался, прекрасно понимая, что в магических делах полный ноль. Вместо этого он с удовольствием слушал, как Дагмар чихвостила своего благоверного.
– Уголовник уголовником! Это ж надо было додуматься позволить татуировками себя покрыть!
– Дорогая, ну как же иначе? Я ж законный царь?
– Ну?
– Значит должен быть коронован по всем понятиям. Иначе братва уважать не будет, как же ты не поймешь?
– А за каким чертом ты эту братву распустил? Нам сейчас каждый преданный человек надобен. Мало ли что случится?
– Во-первых не распустил, а отправил к братьям своим с докладом. Не забывай, что мы на пороге войны с Зилантией. Я им велел передать, чтобы братаны войска сюда подгоняли. Наши-то войска вот эта мадам, – сердито кивнул царь, на лежащего без чувств оборотня, – распустила. По всей Альма Матер не больше сорока стрельцов не наберется. Город голыми руками взять можно! Опять же Загляда. Ежели она в Черного Дракона превратилась, – как можно допустить, чтоб ее в таком непотребном виде посторонние лицезреть могли!!?
– А ведь верно, любый мой, – прижалась к мужу Дагмар, – ты уж прости меня, не подумала.
