— Что ты там ищешь? — спросил Брэд, подходя ближе.
— Духи, — солгала она и вспомнила флакончик от «Флорис», который остался в доме у Марка.
— Иди сюда.
Глубоко, прерывисто вздохнув, Эйлис подошла поближе, но так, чтобы дотянуться до нее он не мог.
— Раздевайся.
— Что? — обомлела она.
— Что слышала.
Скинув туфли, она медленно расстегнула пиджак и бросила его на пол. Снять шелковую блузку оказалось не так просто — надо было отодрать запекшуюся на плече кровь.
Она стояла в нерешительности в своем умопомрачительно сексуальном белье от Жанет Риджер. Эти соблазнительные кружевные штучки предназначались только Марку, и никому другому.
— Поторопись-ка!
Эйлис выскользнула из комбинации. На ней остались только шелковые облегающие трусики и открытый лифчик, пикантно приподнимающий грудь. Вздохнув, она освободилась и от белья.
Брэд окинул ее оценивающим взглядом. Подойдя к ней вплотную, он ухватил ее за волосы на затылке, потянул так сильно, что голова ее запрокинулась.
— Никогда, слышишь? Никогда не говори больше мне «нет»! Поняла? Все равно я свое возьму. Что, недостаточно хорош для такой принцессы?
Свободной рукой с грубыми заскорузлыми пальцами он провел по голым грудям Эйлис. Пальцы, задержавшись на соске, принялись играть им, теребить, щупать. Другой рукой он держал ее за волосы, запрокидывая голову под неестественным углом.
— Мне больно.
— Знаешь, что больно? По-настоящему больно, а? — Он выпустил ее волосы и, схватив руку Эйлис, сунул ее себе между ляжек. Рука коснулась напряженного члена. Брэд сомкнул ее пальцы вокруг своего пениса. Лицо его одеревенело, он шумно втянул в себя воздух.
— Больно, когда хочешь женщину, долго хочешь, неделю, другую, много-много недель подряд. А она обращается с тобой как с дерьмом — и это тоже больно, да еще как! Так что теперь уж моя очередь.
Брэд схватил ее за плечи и опрокинул на спину, прямо на грязный пол. Сделано это было так резко, грубо, что она задохнулась. Без труда он выпростался из своей рубахи и стоял над ней, голый, но в ботинках. Он прижал ее к земле своим разгоряченным телом, смял ее, настойчиво тыча в мягкую плоть. Губы Брэда нашли ее губы. Язык его теперь шарил у нее во рту.
«Почему я осталась, не убежала!» — мысленно воскликнула Эйлис. Она глубоко вздохнула, втянув в себя запах потного мужского тела. Ее чуть не затошнило. «Вообрази себе, что это не он, что это кто-то другой», — подумала Эйлис, когда Брэд стал мять губами ее груди. Она запустила пальцы ему в волосы, взъерошив пахнущие дымом жидкие пряди. На глаза навернулись слезы. Нет, плакать она не может, а если станет сопротивляться, он бросит ее или, хуже того, просто убьет.
Внезапно она почувствовала, как хищные губы, оставив ее грудь, скользнули ниже по твердому животу. Потная рука раздвинула ее ноги. Он то покусывал ее, то лизал. Горячий язык проник внутрь. Жадные губы Брэда смыкаются вокруг нежной выпуклости и сосут, сосут. Она невольно охнула.
— Тебе это нравится, да? Старик Уиллингхем знает, что делает!
Его губы становились все настойчивее, наглее, язык лез глубже, глубже. Она хотела крикнуть, что он ей мерзок, противен, но не посмела.
Издав какое-то хриплое рычание, он приподнялся, встал на колени между ее раздвинутых ног, придерживая член одной рукой. Выражение неприкрытого сладострастия на его лице было омерзительно. Сильным рывком он вошел в нее, пять-шесть движений — и он обмяк, потный, ослабевший. Эйлис лежала, борясь с искушением протянуть руку за брошенным им второпях вместе с рубахой пистолетом.
Видимо, отвращение, которое она испытывала, отразилось на ее лице, потому что Брэд схватил ее за волосы, пригнул к земле. С тем же проворством, с каким он перерезал горло солдату, он навалился на нее, притиснул к полу.
— Что, опять начинаешь свои штучки, сука? Не изображай только, что ты делала это через силу. Ты просто млела подо мной, думаешь, я не чувствовал?
На лбу его снова выступили бусинки пота. Руки его скользнули к грудям Эйлис. Он принялся тискать и мять их так сильно, что она морщилась от боли. Прищурившись, он ухмыльнулся, и в следующую же секунду обмякший член его очутился у нее между грудей. Тиская руками ее груди, Брэд двигался взад-вперед, пока член его слегка не встрепенулся. Придвинувшись к ее сомкнутому рту, он приказал:
— Соси его, пока не встанет!
Эйлис попыталась отвернуться, но не смогла, придавленная его тяжелым телом, стиснутая, как клещами, его ногами. Закрыв глаза, она разомкнула губы, и горячий пенис скользнул ей в рот. Она задыхалась, давилась, а он втискивался все глубже. К счастью, это продолжалось недолго: почувствовав, что готов к новым свершениям, Брэд отодвинулся и удовлетворенно погладил свой член. Он, надавив волосатым коленом, заставил ее раздвинуть ноги и опять вошел в нее.
— А, так ты такая маленькая, узенькая, — бормотал он, — но мне это по душе, крошка, по
душе... Хотел обождать маленько, но зачем? Не кончу, так помну тебя, такую узенькую, маленькую...
И начался ад. Казалось, это никогда не прекратится, это ерзанье, стоны и уверения, что ей это нравится, да, конечно же, нравится. Но из этого страстного шепота она уяснила себе одно: Брэд видел кадры с Эйлис еще прошлой осенью. Джейсон видел их тогда же и потому стал так настойчиво названивать ей.
— Ну и повеселились мы тогда, — пыхтел ей в ухо Брэд. — Мелани чуть на стенку не полезла от злости, когда узнала, что ты встречаешься с Джейсоном. Стивен нарочно это все подстроил — приберег эти кадры, чтобы разжечь Джейсона. Да он на все бы пошел, только бы рассорить Джейсона и Мелани. Я только глянул на этот клип — и все, готово! А теперь вот что-то не получается... — бормотал он.
Когда наконец все было кончено, Брэд без сил распростерся у нее на животе, но почти тут же заявил:
— Есть хочу! Иди готовь еду!
И, глядя на эту волосатую обезьяну, Эйлис поклялась себе, что отомстит.
С того дня вот уже целую неделю дни протекали одинаково, по заведенному порядку: Брэд шел на промысел, она же оставалась взаперти. Попутно Брэд изыскивал способ выбраться из Хартума. Он мечтал махнуть в Порт-Судан, но повстанцы заминировали южное шоссе. Единственной дорогой к побережью оставалась немощеная и грязная дорога через Атбару.
В дверь дважды коротко стукнули, и это оторвало Эйлис от воспоминаний, вернув к реальности. Вот, после паузы, и третий стук. Вернулся Брэд. Он будет голоден и зол.
Она отперла дверь, распахнув ее, зажмурилась от ворвавшегося в пакгауз яркого солнечного света. Торопливо войдя и сбросив на пол мешок, с которым он обычно ходил на промысел, Брэд объявил:
— Сегодня ночью мы уезжаем.
Глава 40
Взошедшая луна слегка осветила дорогу. Из призрачного сумрака выплыли пирамиды — вечные стражи руин ушедшего в небытие древнего Мерва. Эйлис тянула шею, силясь разглядеть из кабины грузовика Нил, устремившийся вниз от Шестого порога.
