Калеб обнял Джейн за плечи, поцеловал в макушку и сказал:
– Малышка, для полноты счастья нужно, чтобы «Сихоксы» сегодня обыграли Денвер.
Кто победит в только что начавшемся матче, сказать было трудно. Но ребенок в животе лягнул Джейн своей крошечной ножкой. Это и была полнота ее счастья.
* * *
На подъезде к дому из автомобильного приемника вдруг зазвучала песня Калеба. Он остановил машину и наклонился к дисплею приемника, чтобы прочитать название станции. Неужели его песни уже звучат по радио? Джейн, сидевшая рядом, сияла от гордости.
– Малышка, это твоя работа? – наконец спросил Калеб.
– Моя и мистера Зиглера. Пока это лишь местные остинские станции. Но мы наняли компанию-промоутера и надеемся, что вскоре твои песни будут звучать чаще и не только в Остине.
Калеб тронул машину, влившись в транспортный поток.
– Кто бы мог подумать, что у тебя такая деловая хватка?
– Многое зависит от правильного расчета. Эта станция рассчитана на женщин. Разумеется, старший менеджер там тоже женщина. Ей было достаточно посмотреть на обложку с твоим лицом.
– Ты сводничаешь, чтобы увеличить продажу альбома? – засмеялся Калеб.
– Пока еще нет. Но непременно займусь этим, когда настанет время продавать билеты на твой тур.
– Малышка, пусть эти старшие менеджеры в юбках вздыхают и охают по мне. – Калеб крепко сжал ее руку. – Но мне во всем мире нужна только ты, и больше никто.
– Даже сейчас? Даже с таким пузом?
– Особенно сейчас.
Они свернули на нужную улицу. Риелтор уже ждал их. Калеб выпрыгнул из машины, затем помог выйти Джейн. Взявшись за руки, они перешли улицу и поздоровались с риелтором. Тот подал им ключи от их нового дома. Калеб вопросительно посмотрел на Джейн. Она лишь кивнула.
– Владелец согласился на двухлетнюю рассрочку платежа, – сказал агент. – Стоимость дома вы уже знаете. Пока что вы вступаете в права аренды с правом последующего выкупа. Подписанный экземпляр контракта я оставил на кухонном столе.
– Винсент, спасибо вам за хлопоты, – поблагодарил Калеб, пожимая риелтору руку. – Если мой альбом будет и дальше так успешно продаваться, мы сможем расплатиться с владельцем и раньше двух лет.
– Если хотите, я могу сам провести вас по дому и все показать, – предложил риелтор.
Улыбающаяся Джейн покачала головой:
– Я и так уверена, что все в полном порядке. Винсент, вы потрясающе поработали. У меня просто нет слов. Спасибо вам огромное.
Простившись с риелтором, Джейн и Калеб отправились смотреть свой новый дом. Он был небольшим, но уютным. Белый забор из штакетника, зеленая лужайка, на которой росло тенистое дерево, крыльцо с навесом. Главной причиной, по которой, едва увидев снимки дома, они в него влюбились, был большой задний двор. Просто громадный для такого дома. И ни одного куста ежевики!
Они прошли через лужайку, поднялись на крыльцо. Калеб уже собирался открыть дверь, но Джейн его остановила. Она достала из сумки подкову, подаренную им миссис Готорн.
– Давай сначала повесим подкову над дверью, – сказала Джейн, передавая подарок Калебу.
Следом она достала небольшой молоток и коробку с гвоздями. Все это она припасла заранее.
Калеб спрятал ключи в карман джинсов. Выбрав пару гвоздей, он по-плотницки зажал их в зубах, потом взял в правую руку молоток, а в левую подкову. Он быстро нашел оптимальную высоту и подвинул подкову так, чтобы она находилась точно посередине.
– Как прибивать? Дугой вверх или вниз? – спросил Калеб, шепелявя из-за гвоздей во рту.
– Дугой вниз, – ответила Джейн, вспомнив, что именно так подкова и висела на старом доме миссис Готорн. – Тогда удача не выскользнет через открытую часть.
Сейчас Калебу очень пригодилась бы третья рука. Она бы вынула у него изо рта один гвоздь и приложила бы к отверстию в подкове. Поскольку третьей руки не было, пришлось переложить молоток в задний карман, взять правой рукой один гвоздь и чуть вдавить его в деревянную стенку, чтобы подкова слегка на нем держалась. Затем Калеб перехватил гвоздь левой рукой, а правой потянулся за молотком и несколькими ударами вогнал гвоздь в дерево. То же самое он повторил и с другим гвоздем. Джейн искренне наслаждалась, глядя, как он справляется без ее помощи.
Через несколько минут подкова висела над дверью. Джейн убрала молоток и гвозди обратно в сумку, вспоминая миссис Готорн и улыбаясь ее подарку.
– Теперь мы можем войти в дом? – спросил Калеб.
– Давай немного посидим на ступеньках.
Они сели на верхнюю ступеньку, разглядывая двор. Над травой порхала бабочка. По лужайке пробежала белка и взобралась на дерево. Птицы встретили ее недовольным писком. В листьях шелестел теплый ветер. Стоял погожий весенний день.
– Когда мы с Мелоди вселялись в тот дом на острове, мы тоже сидели на крыльце. А потом прочитали молитву.
– Ты можешь сделать это и сейчас, – предложил Калеб, сжимая ее руку.
– Но это было давно.
– Тем лучше, – ответил он.
Джейн закрыла глаза, слушая птиц и шелест ветра. Мысленно она перенеслась почти на семнадцать лет назад… Вместе с пятилетней Мелоди они сидели на ступенях их первого дома и смотрели на хмурое вашингтонское небо с низко нависшими тучами. В любую минуту мог пойти снег. Щеки Джейн почти ощущали тот холодный ветер. Она тосковала по Мелоди, зная, что эта тоска с ней навсегда. Потом она шепотом прочла молитву. Ту самую… Мысленная картина исчезла. Джейн вернулась в теплый день техасской весны. Такой же теплой была рука Калеба. На ее молитву уже пришел ответ.
Она встала. Калеб тоже встал. Он широко распахнул дверь. Потом подхватил Джейн на руки, чтобы внести в дом.
– Я очень тяжелая? – спросила она.
– Ничуть, малышка, – ответил он, стараясь не кряхтеть под тяжестью ее веса.
Единственный раз Калеб ей солгал, но Джейн была только благодарна ему за эту ложь.
Поцеловав Джейн, Калеб бережно внес ее в их новый дом.
* * *
Калеб мерил шагами комнату ожидания. Он бормотал молитвы, теребя и без того разлохмаченные волосы. У него дрожали руки, а на лбу блестели капельки пота.
– Как ее состояние? – сразу же бросился он к вошедшему врачу. – Я могу вернуться к ней?
– Нам придется сделать ей кесарево сечение. Но вы можете присутствовать в операционном зале. Нужно лишь надеть халат и шапочку. Сейчас анестезиолог готовит вашу жену к операции.
Калеб прошел с врачом в соседнее помещение, где они оба тщательно вымыли руки, затем надели халаты и шапочки. Едва войдя в операционную, Калеб замер. Ему было непривычно и страшно увидеть Джейн на операционном столе. Занавес, свисавший с потолка, закрывал нижнюю половину ее тела. Вокруг хлопотали две медсестры и анестезиолог. Лицо Джейн было бледным, а волосы – мокрыми от пота. Но, увидев Калеба, она улыбнулась.
