Парикмахер не обрадовался появлению Рэна. Придав последний лоск голове пенсионера и сняв с его плеч нейлоновую накидку, он спросил:
— Что вы хотели?
Полли решительно втолкнула Рэна в зал и закрыла за собой дверь.
— Я извиняюсь, но, по-видимому, произошло какое-то недоразумение.
— Что?
— Мы хотели сделать стрижку.
— Я только что подстриг его!
— Боюсь, что вы сделали это не так, как надо.
Парикмахер был настроен очень воинственно. Это был худой человек мрачного вида.
— Что вас не устраивает?
— Ну, я не вижу абсолютно никакой разницы, даже незаметно, что его подстригали. Он вышел точно таким же, каким зашел. — Полли приподняла прядь блестящих волос Рэна, доходящую до плеч. — Я думала, что вполне понятно объяснила вам, что он хочет. И, честно говоря, мне кажется, что вы взяли слишком большую плату практически ни за что.
Парикмахер упер руки в бока.
— Послушайте, я сделал то, что он просил, ведь так? Он попросил просто подровнять концы. Скажи ей, приятель.
Он повернулся к Рэну, который лишь беспомощно пожал плечами.
— Вероятно, произошла ошибка, — резко ответила Полли. — Я думала, что вполне понятно объяснила вам, что он хочет, чтобы вы коротко остригли волосы сзади и по бокам, а сверху оставили более длинные пряди. Ну, я не думаю, что имя Хью Гранта о чем-нибудь вам говорит. — Она обвела презрительным взглядом развешанные на стене фотографии и, наконец, выбрала одну, самую безобидную. — Ну, примерно вот так, только без геля. Скажи ему, дорогой.
— Я не хочу так коротко, — пробормотал Рэн. — Я буду похож на хлыста.
— Не будешь. Сейчас твои длинные волосы выглядят просто абсурдно. Такие прически носят только посыльные.
— Но это мой стиль, — проговорил Рэн, начиная раздражаться. — Он выражает мою сущность.
— Вздор. Ради Бога, ты ведь не родился с такой прической. — Полли посмотрела в лицо парикмахера. — Подстригите его еще раз, пожалуйста. Очевидно, нам придется еще раз заплатить вам. — Удовлетворенная тем, что дело, наконец, улажено, она села на маленький шаткий пластиковый стульчик и раскрыла новый номер журнала «Вог».
Парикмахер нерешительно взглянул на Рэна.
— Ну что?
Рэн стоял, засунув руки в карманы своих новых черных полотняных брюк, с несчастным видом побежденного.
— Да, хорошо. Я хотел сказать спасибо.
— Тогда садитесь, — парикмахер указал ему на свободное кресло. — Я займусь вами через секунду. — Он достал большую деревянную щетку и стал яростно махать ею вокруг плеч пенсионера, словно желая вымести их всех из парикмахерской.
С робким страдальческим вздохом, который не произвел ни малейшего впечатления на Полли, Рэн уселся в кресло напротив зеркала.
Пенсионер расплатился и ушел. Парикмахер взял ножницы и занял место позади Рэна.
— Ну что ж, начнем сначала. Сколько состригать?
— Как она сказала, — пробормотал Рэн. Он вздрогнул, когда парикмахер занес над ним ножницы.
— Я, черт возьми, не умею читать чужие мысли, — тихо пробормотал парикмахер, помня о неумолимой блондинке, склонившейся над журналом «Вог». — В следующий раз приносите записку от нее.
— В следующий раз? О Боже…
— Ну да, волосы ведь отрастают, не так ли?
— Думаю, что да. О Боже…
— Закройте глаза, приятель. Так будет быстрее.
Рэн зажмурил глаза. Ловко и искусно, но не слишком осторожно, парикмахер принялся за его голову. Он состриг волосы почти до корней и потянулся за электрической машинкой. Когда он включил ее, Рэн что-то жалобно проблеял. Парикмахер застыл в нерешительности.
— О, ради Бога, — проговорила Полли.
Машинка зажужжала. Волосы Рэна были подстрижены сзади и с боков и стали гладкими и прилизанными, как у тюленя. На лоб романтично спадала густая прядь. Полли закрыла журнал и придирчиво осмотрела Рэна.
— Ну, вот и все, — сказал парикмахер. — Можете открыть глаза.
Рэн открыл глаза, увидел в зеркале свое отражение и издал протяжный стон:
— Дерьмо!
— Да, отлично и совсем не больно, правда? — Полли поднялась со стула и достала из сумочки кошелек. — Именно то, что мы хотели. — Она расплатилась, добавив хорошие чаевые, и увлекла Рэна из парикмахерской.
Он промолвил:
— Я похож на задницу.
— Дорогой, не говори глупости. Ты выглядишь просто грандиозно. — Полли ликовала. Ей с трудом верилось, что теперь он выглядит так великолепно: очень чувственно и соблазнительно небрежно. Он был таким аппетитным в новых полотняных брюках и белой полотняной рубашке, которые она ему купила, что у нее просто слюнки текли. Она взглянула на их отражения в оконном стекле. Именно так она хотела появиться перед Джастин и Хьюго в этот вечер. Джастин была ее школьной подругой, она позвонила Полли и сообщила, что они приедут в Глостершир навестить мать Хьюго. Несмотря на все заверения Джастин в том, что она очень соскучилась по подруге, Полли знала, что та просто сгорает от любопытства и хочет увидеть Рэна. Вернувшись в Лондон, она непременно поделится своими впечатлениями со всеми знакомыми, поэтому так важно представить Рэна в соответствующем виде. Ферма Семпл пока еще не была готова к приему гостей, и Полли договорилась встретиться с Джастин и Хьюго на концерте, а потом пообедать в ресторане загородного отеля. Теперь она могла спокойно ждать этой встречи в полной уверенности, что Джастин просто умрет от зависти.
Если бы только Рэн не был таким сердитым. Он раздраженно убрал руку Полли со своей руки и с мрачным видом плелся рядом.
— В одном очаровательном маленьком магазинчике я видела прелестные шкатулки ручной работы и очень симпатичные гобеленовые подушки, которые могли бы придать новому покрывалу для дивана старинный вид.
Он не ответил. Полли, однако, уже привыкла к этому. Бог с ним, он не любит перемен и каждый раз начинает дуться, но ее это совершенно не волнует. По крайней мере, теперь он знает, что, в конце концов, она всегда добивается своего.
Перед тем как повернуть на главную улицу, Рэн остановился. Он достал из кармана брюк вязаную перуанскую шапку с наушниками и кисточкой на макушке и надел ее.
Полли сорвала шапку с его головы.
— Что ты делаешь, черт возьми?
— Моя голова совершенно голая.
— Что за вздор ты несешь! На улице страшная жара. И даже если бы не было жары, я не потерплю, чтобы меня видели с кем-то, кто носит шапку с кисточкой, как какой-нибудь ужасный эльф.
— Прекрати, Полл!
— И не зови меня Полл. Я не попугай. — Они стояли возле урны. Полли, дрожа от отвращения, бросила шапку в урну.
