– Там были кровавые следы из кухни в спальню?
– Нет, сначала я их не видел. Я по сторонам не смотрел особо. Я увидел их потом, уже когда приехали копы, и я уверен, большинство из этих следов – мои, потому что я же там метался, бегал туда-сюда, вызывал полицию…
– А что вы сделали, когда вошли в спальню?
– Я понял, что что-то не так, она лежала, когда я вошел, и я подошел к ней.
– В спальне горел свет?
Закари задумался, сдвинув брови, пластырь у него на лбу от этого сморщился.
– Нет, кажется, я его включил.
– Тогда как же вы видели – в темноте?
– Там было окно с другой стороны кровати, и с улицы проникал свет – фонаря или лунный свет, не знаю, но достаточно для того, чтобы увидеть, что что-то не так. И еще был характерный запах. Я его сразу узнал – запах крови.
Кристина тоже его сразу узнала. Тут он говорил правду.
– Который был час?
– Около десяти часов.
– Почему так поздно?
– Она так сказала… что будет свободна, – Закари пожал плечами.
– И что вы сделали потом?
– Я подошел прямо к ней, схватил ее, наверно – точно не помню. Там кровь была везде! Она вся в крови, кровать, все… – Закари сморщился, несмотря на синяки. – Я наклонился к ней, перевернул ее, позвал по имени, потрогал пульс, послушал сердце… ничего. Она была мертва.
– Кровь все еще текла?
– Нет, сначала – нет. Сердце остановилось, поэтому кровь уже не текла, и я сам не знаю зачем, но я вытащил эту пилу. Я просто поверить не мог тому, что вижу! Это все как будто не со мной происходило. И мне хотелось, чтобы этой пилы в ней… не было… – Губы Закари задрожали. – Но когда я вынул пилу – кровь хлынула снова, фонтаном, очень много крови! Я поднял Гейл, как бы обнял ее, Бог знает зачем, я просто был в шоке! – Закари зажмурился, пытаясь успокоиться. – Кровь фонтаном била в меня. Это был кошмар.
Кристина подумала, что это, пожалуй, объясняет, почему он был весь в крови – если следовать сценарию, в котором он не был убийцей. А еще это объясняло кое-что еще: почему его лоферы не были забрызганы кровью. Видимо, носки его ботинок были под кроватью – если верить тому, что он говорил.
Она продолжила:
– Прежде чем мы перейдем к следующему вопросу – позвольте мне спросить: вы сказали – пила. Вы сразу ее опознали? Это один из тех образцов, которые вы продаете?
– Нет, не сразу. Было слишком темно, а я был… ну, слишком расстроен. – Закари покачал головой. – Я видел, что у нее из груди торчит какая-то стальная штука, подумал – наверно, кухонный нож. А когда я вытащил ее, кровь залила все вокруг, и я как-то не обратил внимания на то, какой это нож. Честно говоря, это было последнее, о чем я думал в тот момент. Но потом, когда приехала полиция и сделала фото меня и ножа, я обнаружил, что это одна из наших, да.
– Вы сказали об этом полиции?
– Нет, я был… ну, в шоке, что ли, ужасно испугался. Даже не понял, что они меня арестовывают. Ну, то есть – я же ведь ничего плохого не сделал. – Закари наклонился вперед, на лице его появилось выражение тревоги: – Я хочу, чтобы вы верили мне: я ее не убивал. Вы должны это знать.
– Я вам верю, – вдруг услышала Кристина свой голос. Она думала о том, что если Закари говорит правду – то он удивительно невезучий человек, который постоянно попадает в дурацкие ситуации. Не только там, на месте преступления, но и тут, в тюрьме. – Давайте вернемся к пиле, как вы ее называете. Что это за инструмент?
– Пястная костная пила для хирургических манипуляций с руками или другими мелкими костями.
– Значит, она есть у хирургов, которые занимаются руками?
– Да, она есть во всех больницах, в приемном покое и в отделении скорой помощи. Как раз для рук и других мелких костей.
– И хирурги – ваши клиенты?
– Клиенты? Да, но я бы не сказал, что прямо сами хирурги. Они же все работают в больницах или сотрудничают с больницами. А я имею дело с теми, кто занимается закупками, а не с докторами.
У Кристины было еще много вопросов по этой пиле и по тем, кто ее покупает, но сейчас ей нужно было выяснить главное: почему он все-таки соврал ей о Гейл.
– Хорошо, простите, что прервала вас. Итак, что случилось потом, когда вы вытащили пилу – или нож, как вы думали?
– Я позвонил 911, сказал им, что вижу, что нашел. – Закари нахмурился, пластырь на его лбу снова сморщился. – Честно говоря – я не помню, что я говорил, но у них должна быть запись. А потом приехали копы.
Кристина решила, что настал момент истины, потому что она должна была знать правду.
– Скажите, когда вы познакомились с Гейл?
– Я же уже говорил – в воскресенье, в больнице.
– А что вы делали в воскресенье в больнице? – Кристина старалась слушать беспристрастно и объективно.
– Это был единственный шанс поймать доктора Малана-Копельмана. Он лучший врач в грудной хирургии и на неделе он постоянно занят, оперирует. Поймать его невозможно – но мне удалось. Он делает обход каждый день в шесть ноль-ноль.
Кристина насторожилась:
– Но когда мы с вами говорили о ручных хирургах, вы сказали, что не имеете дело с врачами.
Закари моргнул.
– Нет, имею – если врачи имеют какое-то право голоса в закупках. Но я не знаю ни одного ручного хирурга, который бы это право голоса имел. А Малан-Копельман сам себе хозяин.
Кристине пришлось признать, что это логично.
– Ладно, вернемся к Гейл. Вы знаете, почему она была в больнице в воскресенье утром?
– Медсестры работают каждый день. Мы встретились с ней за кофе: ее смена начиналась в семь, и она покупала кофе. А я тоже покупал кофе, потому что уже закончил с Маланом-Копельманом. И, кстати, получил от него заказ, – Закари чуть улыбнулся, но Кристина не дала сбить себя с толку.
– Значит, в этот вечер вы встретились с Гейл впервые?
– Да, я же вам уже сказал.
– И вы пошли к ней домой?
– Да.
– И спали вместе?
– Да, – Закари нахмурился, поморщившись от боли, которую причиняла ему любая мимика, – но почему вы задаете мне все эти вопросы? Я же уже все это вам рассказывал.
Кристина не сводила глаз с его лица, чтобы заметить малейшие признаки лжи – но их не было, и она не могла понять, лжет он или говорит правду.
– Закари, а что бы вы ответили, если бы я сказала, что одна из соседок Гейл утверждает, что видела вас в ее квартире во вторник ночью?
– Что?! Кто? – Закари открыл рот в изумлении, потом его глаза вспыхнули холодным стальным огнем. – Вы что, пытаетесь подловить меня? Вы на чьей вообще стороне?! Я думал, вы работаете на меня, а не против меня!
