Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 91
Вернулась я спокойно к беседке и, как ни в чём ни бывало, до конца встречи досидела, вернее, до того момента, как дождь начался. – Викторина взяла кусок хлеба, положила на него половинку помидора, сверху ветку петрушки, и съела.
Сазон громко всхрапнул. Мальцев заботливо поправил ему слуховой аппарат в ухе и начал кормить мартышку свежими огурцами.
В тишине было слышно, как потрескивает лампочка.
– М-мда! – задумчиво произнёс Герман Львович. – Подумать только! А ведь с виду такая милая женщина! Скромница, умница, кукольные спектакли детям показывала.
– А я с ней целовался!! – ударил себя по губам Гаспарян. – И обнимался!! И чуть не…
– «Чуть» не считается, – успокоил его Мальцев.
– Да я на тебя, сопляка, по пьяни польстилась! – выкрикнула Лаптева. – Мужика у меня давно не было, а тут ты со своей мускулатурой. Дура была, признаю.
– Автобус тогда от кафе Марик угнал! – усмехнулась Беда. – А ты и не поняла сначала, с перепугу Сазонову бросилась звонить! Марик-то в маске был! Марик и Ганса заметил, только некогда ему разбираться было. А ты когда сообразила, что за рулём твой хахаль, уже поздно было. Скажи, бита его была?!
– А чья же ещё!
– И Глеба ты ей по башке не случайно ударила?!
– Плохо ударила. Сильно крепкая башка у Глеба Сегеевича! Вон сколько он ей бьётся, а толку никакого.
– Значит, это Марик тебя тогда в гостинице разукрасил? Фингал он поставил? За упражнения с мальчиками в автобусе?
– Да. За дело получила, поэтому даже не вскрикнула, когда он меня в номере бил.
– Плохо бил, – пробормотал Троцкий. – Ой, плохо…
– Молчали бы вы, Владимир Ильич, – усмехнулась Викторина. – У самого рыло в таком пуху…
– Молчать! – грохнул кулаком по столу Троцкий. – Уволена к ядреней фене!!
Я вдруг заметил, что шеф пьян в стельку, – успел в темноте нажраться.
– Уволена, – заливисто захохотала Лаптева. – Ой, не могу, уволена!! И что, мне теперь не будут платить мои семь тысяч двести рублей?! И отпускных, ой, не будет?! И премиальных?!
– Как Марик отреагировал на убийства директоров? – сухо прервала её веселье Беда.
Лаптева перестала смеяться, стала скучной и отрешённой.
– За Оскара похвалил. За Марию Ивановну отругал. Сказал, что нечего к автобусу лишнее внимание правоохранительных органов привлекать, – безучастно сказала Викторина. – Хорошо, что тот псих из больницы сбежал… на него всё списали…
– Зачем ты телефоны украла? – продолжила свой допрос Элка. – Только не ври, что это не ты. Я один мобильник под твоим матрасом нашла.
– Я и не говорю, что это не я. Просто Марику не понравилось, что в автобусе появился этот… – Она пальцем указала на Дэна. – Марик сразу почувствовал, что этот тип неспроста за автобусом тащится и попутчика изображает. Не похож он был на праздного путешественника. Мне было дано задание как-нибудь так этого парня скомпрометировать, чтобы вы близко его к «скул басу» не подпускали. Вот я телефоны-то потихоньку в Тайменке в канаву и выбросила, пока вас в столовой кормили. Не удержалась только, один себе оставила…
– Значит, и деньги ты украла? – вяло поинтересовался я.
– Так вы же, Глеб Сергеевич, ничего не понимаете! У вас телефоны крадут, а вы морду этому Дэну бьёте и всё равно его в автобус сажаете!! Материте его на чём свет стоит, но всё равно с собой берёте! А что мне ещё делать-то было?! Впрочем, как только выяснилось, что Никитин – наёмный убийца, Марик успокоился и приказал мне больше ничего не предпринимать. Только я уже и без того очень устала. Вы мне так надоели со своим героизмом, тупостью и бесконечным желанием спасать каких-то заложников, что я не выдержала и без разрешения Марика решила удрать.
– Предварительно пробив бензобак, – усмехнулась Элка.
– Ну да, гвоздичком долбанула, пока Герман с Дэном колесо меняли. Никто и не заметил. Они с одной стороны автобуса, я с другой. Я хотела Марику помочь, он сказал, что вас в кольцо должны на перевале взять и до Борисова тёпленькими довести. Вот я и подумала: если у вас солярка вытечет, вы свой героизм куда подальше засунете и гонки по горным дорогам организовать не сможете. Но вы же полные идиоты! Вы и на пустом баке чёрт знает куда уехали, ещё и наших ребят покалечили!
– Я, пожалуй, теперь если и женюсь, то вот на такой, – показал Адабас на резиновую бабу.
– Что-то мне тоже эта женщина больше других нравится, – задумчиво сказал Ганс.
– Как делить будем? – уточнил шаман.
– Пополам! – захохотал Мальцев.
– Ты чудовище, Викторина! – Элка спрыгнула с подоконника, подошла ко мне и положила руки на мои плечи. – Ты чудовище и ответишь за это!
Лаптева налила себе водки, выпила и спокойно сказала:
– Я вам всё это рассказала только потому, что совершенно точно знаю – отвечать мне не придётся! Я уйду! Вот встану сейчас и уйду. И никто не посмеет ничего сделать.
Это была глупая, пьяная бравада, поэтому никто не обратил на её слова никакого внимания.
– Элка, надеюсь, ты записала её признания на диктофон в телефоне? – спросил я.
– Я записала! – вдруг крикнула повариха из кухни. – Ну, братцы, вы тут таких сказок нарассказывали, мне на неделю хватит детей спать укладывать!
– Да хоть зазаписывайтесь! – захохотала Викторина. Мне плевать! Марик-то жив! Ранен, но жив!! Он звонил мне, когда вы заперли меня в туалете, и просил любыми путями выкрасть капсулы! На капсулы мне плевать, но пока Марик жив, мне ничто не страшно! И никто! Ха-ха!!
Свет вдруг опять погас. На этот раз – внезапно, без предварительного мигания, дрожания и предсмертных конвульсий. Темнота обрушилась на нас чернильной лавиной. Тётка на кухне длинно высказалась русским матом по поводу того, что думает о работе местной электростанции.
– Слышите, вы, уроды, – заорала Лаптева, – Марик жив, а это значит, мы будем вместе и никто не помешает нам провести медовый месяц на Мальдивах! Слышите? Мы будем вместе! Я – бледная моль, учительница по кличке Чучундра, и он – самый сильный и классный парень в мире!!
За те секунды пока она орала, мои глаза успели привыкнуть к темноте. Я увидел как Викторина, вскочив со стула, метнулась к двери, и ринулся, чтобы перекрыть ей дорогу, но поймал руками пустоту. Тень в длинной юбке стремительно переместилась к окну. С грохотом опрокинулась деревянная лавка, послышался звон разбитого стекла, собачий лай и визг Элки «Держите её!» Я споткнулся обо что-то, упал, опять ударился головой, вскочил, но потерял ориентацию и ломанулся туда, где, судя по запахам и грохоту посуды, была кухня. Отборный мат алтайской поварихи вышвырнул меня обратно к столу, где я всё-таки различил в кромешной тьме более светлый проём окна, с рваными, острыми краями разбитого стекла.
На улице взревел мотоцикл, – взревел, как в предсмертной судороге, – и визг колёс красноречиво дал нам понять, что «Мальчик», безрассудно оставленный нами возле двери заведения, рванул с места на бешеной скорости. Рёв движка стал удаляться, улетать вдаль, пока совсем не затих.
Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 91
