Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 88
– Отчего она умерла? – тихо спросила Амалия. Она была потрясена до глубины души.
– Отравилась, – угрюмо ответил Орест. – По крайней мере, все указывало на это. Хотя пузырька с ядом так и не нашли.
«Потому что его взял ты, – поняла Амалия. – Взял, чтобы использовать. Чтобы мстить…»
– А что было потом? – спросила она.
– Ничего, – отозвался Орест. – Отец приложил большие усилия, чтобы замять дело, и в свете было объявлено, что его жена умерла от чахотки. Поскольку у нее и в самом деле было не слишком крепкое здоровье, ни у кого не возникло никаких вопросов. Как только истек срок траура, отец женился снова. На той самой женщине.
– И что же с ней произошло? – спросила Амалия, затаив дыхание.
– Несчастный случай, – равнодушно ответил Орест. – Она по ошибке перепутала лекарство и вместо него выпила яд.
– И это сделал ребенок… – прошептала в ужасе Амалия.
Орест отвернулся.
– Я не мог больше видеть ее в нашем доме. Каждый день встречать ее и знать, что моя мать покончила с собой из-за нее… И я не выдержал. Последней каплей стал бал, на который мачеха надела любимые украшения моей мамы. – Лицо Ореста исказилось. – Моя мать гнила в земле, а эта женщина, которая убила ее… заняла ее место, носила ее вещи…
– А дальше? Что было дальше?
– С мальчиком? – Орест вытер слезу, которая бежала по щеке. – То же, что и с другими детьми. Он взрослел, и, так как его семья была из самых уважаемых, в скором времени его представили ко двору. Он веселился, развлекался, как мог, и мало-помалу темные воспоминания оставили его. Вдобавок у него появилась другая забота – у мальчика открылась чахотка, возможно, как следствие того, что мачеха была сторонницей сурового английского воспитания и настаивала на том, чтобы пасынок по утрам обливался холодной водой. – Орест сжал губы. – Прошло время. И вот однажды на балу – был сочельник – повзрослевший мальчик неожиданно услышал знакомый смех. Это смеялась его мачеха. Только она помолодела, у нее было другое лицо, и звалась она иначе. Во всем же прочем – точная копия умершей. Такая же мерзкая, двуличная и с такой же подлой душой.
– Наташа Рябова? – спросила Амалия.
– Да, ее и в самом деле так звали. – Орест потер лоб. – Эта было похоже на наваждение. Но она тоже увидела меня и обрадовалась, что нашла новую мишень для насмешек. Вы когда-нибудь видели, как кошка играет с клубком? То толкнет его лапой, то вонзит в него когти. Вот так Натали пыталась обращаться и со мной. Не то чтобы ей нужен был я или мое богатство – нет, она лишь хотела, чтобы все вокруг говорили об ее очередной победе, на сей раз – над глупым кавалергардом. Я тогда был серьезно болен, и она в лицо говорила мне слова сочувствия, а за спиной потешалась надо мной. Точь-в-точь, как моя мачеха… – Орест дернул ртом. – И в конце концов ее постигла такая же смерть.
– А Анна Красовская? – проговорила Амалия. – Она тоже напомнила вам мачеху?
Орест отвел глаза.
– Да. И мне опять стал сниться этот проклятый сон. Как я вхожу в комнату моей матери и вижу, что она мертва. А возле нее стоит мачеха и смеется. Но с Анной все получилось иначе. У нее был воздыхатель, Витгенштейн. Не знаю, что она успела наговорить ему про меня, но он стал что-то подозревать. И вызвал меня на дуэль, придравшись к пустяку. – Орест поморщился. – Я не хотел убивать его, но так уж получилось, что мне пришлось это сделать. А после дуэли я вынужден был на время покинуть Петербург. И приехал сюда. Я очень устал, Амалия. И просто хотел отдохнуть. Но вы и сами знаете, что началось вслед за этим.
О да, она знала. Но, как оказалось, знала не все.
– Каюсь, когда я увидел мертвого котенка, то почти не обратил на него внимания. Лишь потом, когда в рояле, на котором вы играли, оказалась гадюка, я забеспокоился. Вы всегда были так добры ко мне… и я чувствовал это. Но после охоты, когда мы с Полонским прижали следователя и он сказал нам о своих подозрениях… о том, что вас преследует какой-то безумец… Я ведь знал, что тут ни при чем. Еще оставалась надежда, что все – и котенок, и змея, и выстрел – было лишь цепью случайностей, и я надумал проверить, так ли это. Я подстерег браконьера Василия, на которого мы подумали, что он стрелял в вас, и слегка намял ему бока, когда он ночью возвращался домой. Но он клялся, что ни в кого не стрелял, и было видно, что он не лжет. И тогда я понял, что где-то рядом с вами бродит убийца, и он не дремлет. Но я… Я не хотел, чтобы он причинил вам вред. И решил сам найти его и сделать так, чтобы он больше не смог угрожать вам.
– Значит, это вы убили Олонецкую? – тихо спросила Амалия. – Убили и спрятали тело, привязав его к якорю лодки?
– Правда, удачная выдумка? – с улыбкой заметил князь. – Несколько дней кряду эти глупцы прочесывали местность и все же так и не поняли, куда исчез труп.
– А Алеша Ромашкин? – вспыхнула Амалия. – Его смерть – тоже ваших рук дело?
Орест поморщился.
– Я не хотел его убивать. Собственно говоря, я намеревался раз и навсегда избавиться от Митрофанова, но он учуял опасность, и в результате… – Орест отвернулся. – Мне очень жаль, поверьте.
– Он заметил подозрительный осадок на дне бокала, – проговорила Амалия. – Но я все же не понимаю… Как вы догадались, что именно он и Изабелла хотели убить меня?
Орест пожал плечами.
– Я сразу же понял, что Митрофанов не художник. Видите ли, Амалия, человек отражается в своем творчестве. Целиком и полностью. А то, что рисовал Митрофанов, никакого отношения к искусству не имело. Помните, что вы сказали о портрете Муси? Что он кажется вам безжизненным. Даже когда Митрофанов пытался изобразить живого человека, он клал краски так, что получался словно труп. И когда он проделал нехитрый трюк с портретом Муси – изувечил его, чтобы оставаться поблизости от вас, – я решил, что помогу ему. И уничтожил остальные его картины. Бедняга наверняка был потрясен. Еще бы, он и эта жалкая тварь Изабелла считали себя сверхпреступниками. Они думали, что в целом мире нет никого хитрее и удачливее их. А тут – бац! – появляюсь я. Но на самом деле вычислить их было легче легкого. Только Митрофанов мог бросить вам яд в молоко, сидя за столом, и только Изабелла имела возможность утопить вас. Ведь все остальные находились вне подозрений, а ваш следователь так и не понял этого.
– Зато поняли вы, – сказала Амалия с вызовом. – Значит, это вы подложили Митрофанову в комнату осколки от баночки с ядом, которым был убит Алеша Ромашкин?
– Но ведь господину Зимородкову так нужны были неопровержимые улики, – с улыбкой ответил Орест. – Вот я и решил ему помочь.
– И в тот день, когда я нашла тело Изабеллы и наткнулась на Митрофанова, вы вовсе не следили за мной, – безжалостно продолжала Амалия. – Вы просто поспешили к тому месту, где сами же спрятали труп, когда услышали от Полонского, что в домике неподалеку скрывается подозрительный человек.
– Хотите сказать, что я боялся разоблачения? – пожал плечами Орест. – Нет. Просто я придерживаюсь того мнения, что всякое дело надо доводить до конца. Один раз Митрофанову удалось от меня ускользнуть, но во второй раз я не дал бы ему уйти. Он должен был получить то, что заслужил. Как и его сообщница. – Орест резко обернулся. – О, а вот и наш Эжен! Ты как всегда пропустил самое интересное.
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 88
