— Нельсоны были очень славными, добрыми людьми, — запротестовал он. — Знаете, как трудно найти достойных доверия приемных родителей, да еще к тому же молодых, не старше сорока? А Нельсоны были убеждены, что смогут обеспечить этим детям любовь и заботу не хуже других приемных родителей. Материальные ценности при этом не играли для них обоих особой роли. Мне понравилась такая точка зрения. И я поверил, что они способны это сделать.
— И сколько они вам заплатили за это? Вера ведь тоже чего-то стоит, верно?
Вопреки ее ожиданиям, Пирсон остался невозмутим. Выходит, у этого парня нервы куда крепче, чем она предполагала, удивилась Тесс.
— Я ведь уже говорил вам, мисс Монаган, вы читаете слишком много полицейской хроники. Впрочем, не спорю — теория интересная. Патронажный инспектор за взятку отдает детей в совершенно неподходящую семью. В общем-то я могу представить себе нечто в этом роде. Теоретически, разумеется.
— Правда? Но ведь это вовсе не так сложно, как кажется на первый взгляд. Даже четырнадцатилетний подросток способен догадаться, в чем тут дело. И он догадался. Сэл Хоукинс сложил в уме части этой головоломки и хорошенько припугнул патронажного инспектора. Думаю, именно благодаря этому он сейчас учится не где-нибудь, а в Пенфилде. Естественно, вам бы и в голову не пришло платить за его обучение из своего собственного кармана. Даже сейчас, когда вы неплохо зарабатываете, вы по-прежнему стеснены в деньгах, не так ли?
Краем глаза Тесс заметила, как под столом Пирсон руками вцепился в колени, стараясь унять сотрясавшую их дрожь.
— Продолжайте, — пробормотал он. — Интересно будет узнать, к чему вы ведете.
— Вот как? Тогда вам небезынтересно будет узнать, что речь пойдет о той ночи пять лет назад, когда маленький мальчик был убит прямо на глазах у своих друзей. Это было ужасно — ужасно даже для уличных мальчишек, которые в своей коротенькой жизни успели уже многое повидать. Однако ни их патронажный инспектор, ни приемные родители почему-то нисколько не беспокоились насчет душевной травмы, которую пришлось перенести этим детям. Казалось, единственное, что в тот момент заботило их больше всего, это чтобы эти дети как можно скорее оказались подальше друг от друга. Они из кожи вон лезли, стараясь побыстрее рассовать их по разным домам — возможно, чтобы никому из дотошных репортеров не вздумалось задать им один вопрос: как случилось, что все эти дети оказались под одной крышей, как сельди в банке? Кто додумался оставить их в квартале с подобной репутацией и, наконец, почему никому не было до них никакого дела?!
— Неспециалисту бывает трудно понять, почему иной раз приходится пойти на компромисс, лишь бы вырвать ребенка из той неблагополучной среды, в которой он живет, — пробормотал Пирсон. — Вы даже представить себе не можете, в каких условиях находились все эти дети. Да после всего этого домик Нельсонов должен был показаться им раем!
— Это верно.
— Близнецы жили с матерью, которая периодически их избивала. В доме, где обитала семья, не было ни света, ни воды. Их передали на мое попечение после того, как она едва не устроила там пожар, потому что жгла свечи. Оба просто счастью своему не верили, когда оказались в доме, где было целых три комнаты, да еще туалет.
— Донни… впрочем, вам известно, что с ним произошло — как его мать бросила его на несколько дней, а сама уехала в Атлантик-Сити. Потом Элдон. Его отец поймал его как-то, когда он бил собаку, и решил преподать ему хороший урок. Иными словами, он избил его той же палкой. Во всяком случае, так он сам объяснил, когда обратился в попечительский совет с просьбой вернуть ему Элдона. Лично я всегда подозревал, что это он избил сына, а тот уже выместил свою злость на собаке. Жестокость по отношению к домашним животным, знаете, часто является свидетельством жестокости, царящей в семье. Между прочим, вплоть до конца девятнадцатого века у нас не было законов, преследующих случаи насилия в отношении детей.
Пирсон машинально перешел на привычную ему манеру разговора — можно было подумать, что сейчас он делает заявление перед лицом сенатской комиссии. Впрочем, он быстро спохватился и со скучающим видом уставился в окно.
— А что насчет Сэла?
— Сэла? — На лице Пирсона отразилось некоторое смущение, как будто он никак не мог вспомнить это имя. — Ах да, Сэл. Тут иной случай. Сэл — круглый сирота, такое в наши дни редкость, знаете ли. Его родители погибли в автомобильной аварии, когда ему было всего восемь лет. У мальчика не было ни родственников, ни семьи, которая могла бы взять его к себе. Вначале его отправили в один дом, пользовавшийся исключительно хорошей репутацией. Женщина, которой его отдали, была настоящая святая. Нам бы побольше таких, как она. К несчастью, у нее случился инфаркт. Сэлу тогда было всего одиннадцать. Пришлось срочно искать для него другой дом. Он был первым, которого я отправил на попечение Нельсонов. — Пирсон немного помолчал. — Знаете, мне с самого начала нравился Сэл. Я бы и без этого с удовольствием помог ему поступить в Пенфилд. Когда-то давно я даже подарил ему книгу — одну из моих любимых.
Киплинг! Бесценный Киплинг!
— Сэл когда-нибудь рассказывал вам?
— Рассказывал? Что именно?
— Что они увидели в ту ночь, когда погиб Донни. Почему они решили солгать, почему ни словом не упомянули ни о той машине, ни о других выстрелах?
Пирсон взглянул на нее чуть ли не с жалостью — как будто, не окажись она столь неприятной личностью, он бы испытывал к ней нечто вроде искреннего сочувствия.
— Мисс Монаган, бросьте это. Да, вы угадали — мы с Нельсонами заключили нечто вроде сделки, которая в финансовом отношении была выгодна всем нам. Но вряд ли вы по прошествии стольких лет сможете что-нибудь доказать. Однако это вовсе не означает, что Лютер Бил не убивал Донни. Или что он неповинен в смерти обоих близнецов Титеров. Давайте смотреть в лицо фактам. Человек, который берет в руки винтовку и стреляет в детей, способен на что угодно.
— Вот как? Тогда позвоните в Пенфилд и предупредите, что мы сейчас приедем, чтобы побеседовать с Сэлом Хоукинсом. Может быть, если я пригрожу упрятать его благодетеля за решетку, это несколько прояснит его память?
— А если я сделаю это для вас… если я уговорю Сэла рассказать вам правду, какой бы она ни была… вы оставите нас в покое?
— Да, — кивнула Тесс, решив, что это обещание ее ни к чему не обязывает. Решить судьбу Пирсона можно будет и позднее. — Если хотите, можете все объяснить ему. И после нашего разговора я навсегда исчезну из вашей жизни.
Пирсон молча снял трубку и набрал номер.
— Чейз Пирсон, — представился он, когда трубку на том конце взяли. — Не могли бы вы позвать Сэла? Да, я знаю, что сегодня последний день занятий. Дело в том, что это очень срочно.
Медленно тянулись минуты. Тесс внезапно пришла на память аналогия с обувным магазином — та самая, которую в свое время подметила Джекки, — чем дольше что-то ищут, тем больше вероятность, что этого так и не найдут. Наконец на том конце провода послышалось невнятное бормотание. Насколько могла понять Тесс, человек, сейчас почти кричавший в трубку, был чем-то крайне взволнован.
