В это время дверь в палату открылась. Туда шумно вошли трое: глава агентства «PRoпаганда» Миша Минке, вице-президент агентства – наполовину француженка, наполовину узбечка – Изабель и аналитик Марат Бельман. Последний радостно закричал:
– Антош! Дружище! Как ты?
Изабель поцеловала Антона в щеку.
Миша Минке, он был возбужден и встревожен, сказал:
– Антон! Где ты был? Представляешь, мне говорят: «А не может быть так, что он сбежал вместе с бюджетом на создание положительного образа?» А я говорю: «Да вы что говорите такое, это кристальной честности человек, мой друг, и потом – с таким бюджетом не сбежишь». А сам думаю – а вдруг!
Бельман засмеялся.
– Да нет, все в порядке, – сказал Антон.
– Что ты делаешь в больнице? – с тревогой спросил Миша Минке. – У тебя все хорошо, ты в силах закончить проект? Нужны идеи. Есть идеи?
– Идеи? – Антон смотрел на Мишу, как будто не понимая, о чем он.
– Ну да, идеи, – удивился Миша. – Ты помнишь, кто ты?
– Да, я помню, кто я, – сказал Антон. – Герой умирает один раз, а трус – каждый день. Такая идея.
Миша вытаращился на Антона. Паузу заполнил Бельман. Он похлопал Антона по плечу, ласково, и спросил:
– Антош, что ты задумал? Почему в такой тайне? Мы, между прочим, в команде. Скажи, что ты делаешь, может, мы разовьем. Мне понравилась эта тема, Валек рассказал, Матвеев, ты сказал: «Как перенести дерево, не повреждая корней? Вместе с землей, аха-ха!» Что ты задумал, а? Просто же так ты в горах не сидел бы все это время? Что за концепция? Мне-то ты можешь, а? Нет? Молодец! Я бы на твоем месте тоже никому, аха-ха!
Бельман смеялся от души и обнимал Антона.
Потом Миша Минке вручил Антону эксклюзивный спортивный костюм «Боско», для членов олимпийской сборной России. За заслуги Антону тоже можно было его носить. У Миши тоже такой был, но носить его он решил чуть позже, когда Олимпиада начнется, потому что Миша был интеллигентным субтильным евреем и не носил спортивных костюмов в обычном своем состоянии.
Антон, к удивлению присутствующих, тут же присел на кровать и сказал, что хочет переодеться из пижамы в спортивный костюм. Изабель засмеялась и сказала, что не будет смотреть на это интимное зрелище. Антон переоделся. И некоторое время смотрел на себя в круглое зеркало в палате. Миша сказал Антону, что он выглядит стильно даже в спортивном костюме и что он похож на нашего спортсмена, который, несмотря на тяжелые травмы, взял золото.
Антон сказал, что хочет прямо сейчас уйти из больницы. И попросил отвезти его на Аибгу. Миша не стал спорить, Антона из больницы забрали.
По пути он сказал, что ему нужна его карточка. Оказалось, она после его пропажи была заблокирована. А теперь, после его подтвержденного возвращения в строй – восстановлена. Миша Минке торжественно передал новую карточку Антону и, подмигнув ему, сказал тихо:
– Концепция, которую ты придумал, по-моему, недорогая. Герой умирает один раз. Мне нравится. Уже думал, как бонус потратишь?
Антона отвезли на Аибгу с полной помпой. Его вез целый кортеж: два черных представительских «мерса» с мигалками, один микроавтобус, а впереди и сзади кортежа – по две машины полиции, тоже с мигалками. Кортеж летел по совершенно пустой дороге – она была перекрыта. Несколько раз Антон видел колонны обычных машин, отсеченных полицией и ожидавших окончания проезда.
На место, благодаря таким почестям, добрались быстро. К деревням на Аибге вела плохая дорога, и Антон попросил Мишу остановить в самом ее начале. Антон сказал, что дальше пойдет сам. Миша спросил Антона, сколько еще ему нужно времени, чтобы закончить работу по созданию положительного образа.
Антон сказал:
– Не много. Вот-вот.
Миша был очень рад это услышать.
Потом Антон сказал Изабель, что у него есть одна просьба. Они отошли в сторону. Миша Минке вернулся в машину и оттуда смотрел на пару с подозрением. Он явно подозревал, что Изабель вербует Антона для своего будущего агентства.
На самом деле в тот момент Антон попросил Изабель – и она согласилась – через своих друзей, куршевельских мокриц, найти адрес Скарлетт Йохансон.
Потом Антон простился с девушкой. И пошел, опираясь на костыль, вверх в гору. Изабель некоторое время смотрела ему вслед. Потом вдруг пошла за ним. Быстро догнала его, остановила, взяла за руки и спросила:
– Не бойся, я никому не скажу. Ты не вернешься, да?
Антон молчал. Изабель улыбалась, глядя Антону в глаза. Потом сказала:
– Я бы тоже так хотела. Но я не могу. Удачи тебе.
Изабель обняла Антона и пошла обратно к машинам кортежа.
Он удивленно смотрел ей вслед. Потом пошел в гору.
Он шел долго – идти было трудно и больно, – но он шел и думал про остров. Он вспомнил про остров и дом в колониальном стиле, которые хотел купить. Потом Антон захотел бороться за армян и абхазов – но оказалось, что бороться не за кого, люди из деревень либо ушли, либо подвинулись, так что их перестало быть видно. Пока Антон выздоравливал – все изменилось. За это короткое время все изменилось на склонах Аибги быстрее, чем за последнюю тысячу лет. Это было удивительно, но это было так.
На прежнем месте Антон нашел только несколько домов. И один из них – дом Сократа с Аэлитой. Мальчик Антону был рад. Он рассказал, что к ним приезжали уже несколько раз делегации, предлагали немного подвинуться, предлагали взамен этого, старого – новый дом в два этажа на соседней горе, потом в три этажа – на любой горе, потом в три этажа с мансардой. Но молодой жрец Кучка отказался от предложений. За несколько дней до этого они говорили с Ибрагимом. Старик сказал молодому жрецу:
– За этот дом не держись. Но и не бери у этих людей ничего за него. Дом пусть разрушат. Ступеньки останутся.
Так Кучка и сделал. Власти пытались как-то выкурить из дома жреца, принявшего на себя все болезни, но способа найти не смогли с ходу. Тогда потеющие взяли тайм-аут – решили подумать, что можно еще предложить.
Ибрагим по-прежнему нес вахту на горе, рядом с грушей. Сократ и его сестра по очереди носили еду наверх.
Аэлита, когда увидела Антона, растерялась. Она не верила, что он вернется. Она не хотела показать, что рада. Но у нее все падало из рук, так что скрыть настоящих чувств она не смогла. Антон пришел к Ибрагиму наверх, и там Аэлита увидела его. Они сидели с Ибрагимом вместе целый час под грушей. Антон хотел обсудить с Ибрагимом свой план, и, как показалось Антону, они его обсудили, только молча, не тревожа воздух словами.
Антону было легко теперь. Тому, кто все решил, всегда бывает легко.
Изабель нашла адрес Йохансон, потом Антон встретился с почтальоном, Агопом. Тот был грустным. Раньше он ругался, что вынужден постоянно ездить по плохой дороге на Аибгу, отвозить людям почту. Теперь отвозить почту было некому, и его похожий на бронзовку золотистый «уазик» ездил по хорошей дороге и совсем не ломался. Но почтальон от этого не стал веселее – он стал намного мрачнее.
