Книга Небесный бродяга - Антон Демченко

Я-то думал, точки – это сокращения, а оказалось… Когда Хельга честно призналась, что не поняла в телеграмме ни единого слова, я удивился. Настолько, что отобрал у нее листок, будто мог разобраться в написанном на итальянском. М-да. И ведь разобрался… через полчаса. Но повторить «расшифровку» вслух не рискнул. Пожалел ушки Хельги. Они ж в трубочку свернутся и отвалятся, как осенние листья, от таких-то оборотов.

Но это ж надо было додуматься до того, чтобы писать матерные загибы латиницей с сокращениями, но на русском языке! А учитывая «мультиязычность» радиотелеграфистов, я вообще с трудом представляю, как Ветрову удалось заставить их отослать это!

Нет, в принципе Святослав Георгиевич мог восстановить расстрелянный захватчиками радиотелеграф на «Резвом», но… тогда бы он точно не стал заморачиваться с этими нелепыми аббревиатурами.

Впрочем, мне от этого не легче. Хм… я что-то не помню, а в уставе Вольного торгового флота Новгорода есть положения о телесных наказаниях для юнцов? Для нижних чинов в общей массе точно нет, а вот насчет своего чина я как-то не уверен…

– Ну и как, разобрался? – заводя двигатель мобиля, поинтересовалась Хельга.

– Угум, – кивнул я, аккуратно сворачивая телеграмму и, вложив ее в конверт, спрятал шедевр эпистолярного жанра в карман. Пусть у меня будет хоть что-то, способное примирить с грядущей перспективой отхватить ремня по нижним полушариям… или линька? А он на «китах» вообще водится? Сколько помню, там больше стальные тросы в ходу. Ой… Что-то мне как-то… может, ремнем обойдется? Троса я могу не пережить. Даже с подключением рунных цепей.

– И?.. – ехидно протянула Хельга. – Что пишет второй помощник капитана?

– Радуется нашим успехам. С нетерпением ждет в падуанском порту, – буркнул я.

Мобиль выплыл на дорогу, и спутница бросила на меня короткий удивленный взгляд.

– Что, серьезно? – изумилась она и даже зажгла небольшой фонарик открытого перчаточного ящика. – Ну-ка, зачитай, что ты там напереводил.

– Не могу, – еще более хмуро ответил я.

– Почему? – В голосе Хельги мелькнули нотки любопытства.

– Он матерно радуется. Очень. Приличные девушки такого и слышать не должны!

– Думаешь, я приличная девушка? После наших ночных приключений-то?

– Приличная, – упрямо кивнул я, покрепче ухватившись за поручень. – Неприличные не прыгают с парашютом с четырехмильной высоты, не отстреливают зарвавшихся работорговцев и не гоняют по ночам на угнанных мобилях так, словно за ними черти гонятся!

– Оригинальная трактовка… – после недолгого молчания ошеломленно протянула Хельга, решительно прибавляя ходу. И добавила себе под нос: – А чем же тогда занимаются неприличные девушки?

– Сидят в борделях и ждут клиентов.

Зря я это сказал, ой зря, да и о работорговцах тоже не надо было упоминать. Хотя бы сейчас. Но, к моему удивлению, Хельга только рассмеялась, и мобиль помчался еще быстрее.

Открытая красная «Изотта-Фраскини» мчалась над узкими дорогами ночной Италии, пожирая километры, и с каждой секундой приближала нас к Падуе, где ждал разъяренный, жаждущий мести за мою выходку Ветров, а мы с Хельгой хохотали как заведенные…

В Падую мы прибыли, когда солнце только-только окрасило верхушки красных черепичных крыш. И ведь ни разу даже не заблудились. Впрочем, с профессиональным штурманом за рулем это было бы слишком… забавно.

И лишь перед въездом в город я вспомнил об одной маленькой детали.

– Хельга… А что мы с машиной-то делать будем? – спросил я, едва мы затормозили у дорожного указателя.

– С машиной? – не поняла она.

Я ткнул пальцем в запыленный борт кабриолета:

– Ну с мобилем!

Девушка печально вздохнула и пожала плечами. Очевидно, с «Изоттой» она расставаться не хотела, но не прицепим же мы ее к брюху «Резвого», правильно?

А делать что-то надо. Номера-то свинтить – не проблема, но уж больно машинка приметная и роскошная. Ее здесь могут неплохо знать. А зачем нам лишние ниточки?

Мои размышления прервал восторженный крик Хельги:

– Кирилл! Смотри, это же «Феникс»!

Я поднял взгляд туда, куда указывала девушка, и, увидев огромный купол, опускающийся куда-то за дома, вынужден был согласиться. Точно «Феникс»… Хм, кажется, у нас появилась интересная возможность. Думаю, за этот подарок Хельга мне будет должна.

– Поехали, Кирилл… ну куда ты полез? – Девушка аж подпрыгнула на сиденье от возбуждения.

А я, не обращая никакого внимания на ее выкрики, выбрался из машины и, откинув крышку инструментального ящика, притороченного к широкой подножке мобиля, принялся искать в нем что-нибудь подходящее для исполнения моей задумки. И нашел. Вот только радости на лице Хельги, когда она увидела огромный гвоздь в моей руке, как-то не наблюдалось. А уж когда я начал царапать им краску двери… у-у-у!

– Ты что творишь, вандал мелкий?! – возмутилась она.

– Занимаюсь камуфляжем, – не прекращая своего занятия, буркнул я. Ну действительно, хоть в том же Манербио я видел десятки мобилей, но уж такую приметную машину, как «Изотта», еще поискать. А вдруг кто опознает?!

Выпрыгнув из мобиля, Хельга попыталась оттащить меня прочь. Ну-ну…

– Не мешай! Хочешь, чтоб эту тачку в городе узнали? До Манербио меньше двух сотен верст, наверняка эту машину здесь видели и помнят!

– Ой. – Хельга отпрянула, едва до нее дошел смысл моих слов, а в следующую секунду глаза девушки удивленно округлились. – Это как?

– Как-как… каком кверху, – пробурчал я, переключаясь на соседнюю дверь. – Всего-то вывернутый наизнанку рунескрипт освещения… с маленькими модификациями.

– Но… она же теперь черная! Как… как… катафалк!

– Подумаешь. Зачистить руны, подкрасить, и будет красной или желтой, как цыпленок.

Мой выпад девушка проигнорировала с гордым фырканьем и молча наблюдала за перекраской машины. Через четверть часа работа была закончена, руны набрали нужное количество энергии, и мобиль радикально почернел. Целиком. Стильно. Хочу такой же!

Окинув довольным взглядом дело рук своих, я свернул с решетки радиатора номер и, бросив его в инструментальный ящик, повернулся к Хельге.

Девушка покачала головой, окинула задумчивым взглядом преобразившуюся «Изотту» и вернулась за руль. Но прежде чем тронуться с места…