– Ты мне что-то говорил. Не помню. А что?
Санира хмыкнул.
– Я так и понял. А тебя не удивило, что здесь нигде нет обрывков верёвок?
Судя по натянувшимся на голове Саниры волосам, Десуна оглянулся.
– Друзья Радиги ведь связали нас, – продолжал юноша. – Мы как-то освободились. Но где эти верёвки?
Девушка метнула взгляд по углам.
– Ну, и где?
Десуна встряхнул юношу, и тот вскрикнул от боли.
– Не сломай ему шею! – буркнула Корики мрачно. – Слишком лёгкая смерть!
Юноша почувствовал прилив ярости, но взял себя в руки.
– Я из дома Наистарейшей, – вдруг отозвался Нимата.
Лицо Корики напряглось.
– Он из дома Наистарейшей, – эхом повторил Санира. – Что должна была сделать Цукеги, когда её сын рассказал за вечерним костром о связанном племяннике Субеди? И что должна была сделать Наистарейшая, когда Цукеги прибежала к ней? А Гарола, когда обе жрицы оторвали его от ужина?
Санира замолчал. Пусть что угодно говорят, но смотреть на ошеломлённую Корики доставляло ему самое настоящее наслаждение.
– А дом Ленари? Мой отец? Как скоро обо всём узнал бы мой отец? И неужели бы он выслушал рассказ о связанном сыне и лёг спать?
Глаза девушки тревожно забегали по комнате.
– А ещё у Цукеги, как ты знаешь, остановился разбойник, Бовина. Все его подозрения касались вас, купцов, не ведущих торговли и упрямо остающихся в Городе без всякой видимой цели. А он что бы сделал? Человек, ставший мне другом? Он бы побежал проверять Десуну. Сначала у Падани, потом в лагере торговцев. Никого не застав, он заглянул бы в ваши тюки с товаром…
Стало невероятно тихо. Санира не торопился.
– Мадара, Гарола и Бовина немедленно направились бы сюда. Может, по отдельности. Может, все вместе.
Корики ошарашенно оглянулась на открытую дверь.
– Вы ведь шли? Торопились, но всё же шли? А они бы бежали! Настоящие, опытные воины умеют быстро бегать!
Рука, державшая Саниру за волосы, разжалась. Перед глазами появилась ладонь Десуны, тут же схватившая клевец.
– Ты хотела знать, где обрывки верёвок, которыми мы были связаны, – продолжал юноша. – Они в доме, стоящем рядом. Освободившись, мы не бросились в Город и не остались на месте. Мы перешли сюда. Знаешь почему?
Санира усмехнулся.
– Этот дом крепче. Его перекрытия всё ещё способны выдержать нескольких мужчин.
Взгляд Корики метнулся вверх, и в то же мгновение Санира выкрикнул:
– Варами!
5
Дом глинокопов
Услышав оговорённое слово, на голову торговцев из-под крыши обрушились Гарола, Бовина и Мадара. Снаружи в дверь ворвался Тисака.
Нимата одним движением сумел под удерживавшим его братом Корики перевернуться на спину и вцепился в него, опрокидывая на землю. Санира схватил дубину – невольно, неосознанно, скорее потому, что та лежала рядом на земле.
Десуна пытался сопротивляться, но в тесноте комнаты не смог даже подняться на ноги. Несколько мучительных мгновений он вырывался из рук, не замечая, что придавил к полу пленённого им Саниру, что не даёт ему дышать, что причиняет ему невероятную боль в повреждённых рёбрах. Потом обмяк, сдаваясь. Воспользоваться дубиной юноше так и не удалось.
Только Корики проявила к происходящему странное равнодушие. Её сразу же сбили с ног, не нарочно, просто так случилось, и она осталась там, где упала, неподвижная, тихая, безразличная. Рядом с ней лежали мешок с развязанной горловиной и мёртвая гадюка. Ещё две ползали по руке. Едва схватка закончилась, кто-то сломал хребет и им. Горожане поглядывали на девушку, однако никто к ней не притрагивался и с ней не разговаривал. Корики забилась в угол и замерла, так и не издав ни звука.
Санира поднялся с пола и остановился, тяжело дыша и держась за бок. Мало ему было боли в рёбрах, так ещё и накидка с той стороны была вся в крови. Видно, царапина, которую нанесла Корики копьём, была не такой уж поверхностной.
– Что там с тобой такое? – сердито спросил Мадара. – Когда же ты наконец повзрослеешь!
Гарола, связывавший в этот момент Десуну, оглянулся, покачал головой и резким движением оторвал от наряда пленённого кусок полотна.
– Вот, перевяжи, – буркнул он, протягивая ткань Мадаре.
Морщась и кряхтя, Санира стянул с себя накидку. На боку действительно было довольно много крови. В неверном, дрожащем свете факела рана казалась гораздо хуже, чем была на самом деле.
Юноша невольно бросил взгляд на Корики. Та смотрела в пол. Пальцы укушенной руки уже стали наливаться багрово-синим отёком.
В своём углу закопошилась Такипи, поднялась, забрала у отца кусок полотна и склонилась над братом. Она была мертвенно-бледной. Холодное равнодушие сковывало её лицо.
– Бог-Змей, это я, Такипи-младшая дома Ленари, всегда приносящая тебе жертвы… – начала она тихим ровным голосом.
Корики скривила губы.
– Да тебя пороли! – хмыкнул вождь Города, бросив взгляд на спину Саниры.
Такипи вздрогнула всем телом, песнь её захлебнулась. Она вдруг издала громкий звук, её плечи затряслись, из глаз хлынули слёзы, и она зарыдала в голос.
Санира растерянно обнял её. Подошёл Мадара, прижался лбом к волосам, стал что-то тихо говорить.
– Надо найти тех двоих, что пошли за хворостом, – сказал, отведя взгляд от Такипи-младшей, Гарола. – Мужчины – со мной! Не прошедшие обряда юноши охраняют пленённых!
Такипи неожиданно вырвалась из рук родных и метнулась к Десуне.
– Ты никогда меня не любил! – крикнула она сквозь слёзы.
Странник пожал плечами:
– А тебя только любовь сейчас и волнует! – буркнул он. – Ты понимаешь, что теперь со мной сделают?
– Ты меня не любил… – повторила девушка гораздо тише.
– Конечно, нет! – злобно каркнула из своего угла Корики. – Его от тебя воротит!
Такипи всхлипнула, отвернулась.
– А зачем же… зачем же ты со мной ходил?
– А как бы ещё я мог объяснить, почему так долго сижу в вашем Городе? – пожал плечами Десуна. Он помолчал немного и добавил, скривившись: – Да и слухи про змеепоклонников надо было как-то распускать…
Несколько мгновений царила тишина, потом раздался сдавленный звук, плечи девушки затряслись, и она вновь зарыдала.
Мадара, шепча что-то, отвёл её в угол и усадил на пол.
К Санире подошёл Бовина и одним точным движением затянул повязку, уже наложенную Такипи.
Юноша невольно вскрикнул, но дышать сразу стало легче.
Странник закрепил ткань и ободряюще хлопнул Саниру по плечу.
