– Благодарю тебя, молодой рыцарь. Ты спас меня, и Господь не обойдёт тебя своей милостью. Кто ты, назови своё имя.
– Меня зовут Седрик фон Зальх. – По привычке юноша слегка поклонился.
– А я Максимилиан Улекс, – ответил священнослужитель и спросил Седрика: – Ты не знаешь, где находится пфальцграф?
Юноша прислушался к наполнявшим лес звукам и в той стороне, куда ушёл Фридрих Саксонский и его телохранители, распознал шум боя.
– Он там. – Седрик указал направление. – Но я не советую вам туда идти. Возможно, я не прав, но рядом с Фридрихом вы найдёте только гибель.
– И что же мне делать? – Монах был растерян. – Я приставлен к войску архиепископом Адальбертом Бременским и не могу умереть, не сообщив ему о том, чему стал свидетелем.
– Не знаю, что вам сказать, святой отец. Поэтому предлагаю идти вместе со мной.
Седрик кивнул на болото, и Улекс пожал плечами:
– А ты сможешь пройти через трясину?
– Не уверен, – честно признался Зальх. – Но если мы останемся здесь, нас точно найдут и прикончат.
– Ладно, я с тобой, сын мой. Веди.
– Не торопитесь, святой отец. – Седрик кивнул на мёртвых бодричей. – Сначала нам необходимо спрятать этих язычников, взять копья, которые послужат нам, и прихватить с собой их котомки, где может оказаться еда.
– Да-да, ты прав, Седрик фон Зальх.
Улекс и молодой рыцарь забрали сумки бодричей, в которых действительно оказалось немного еды, затем стащили мёртвые тела в болотную жижу, где Зальх смог нащупать корневища деревьев и ремнями привязать трупы к ним, а после, промеряя путь копьями, германцы пошли через топь. Они двигались через осоку, но не ломали растения, а отгибали их в стороны. Оба ясно понимали, что их постараются найти, но надеялись на Провидение Господне и на удачу, которая всё ещё была с ними.
Лишь только Улекс и Зальх скрылись в болотной растительности, как на берегу появилась очередная группа язычников, которые перебили всех беглецов из группы Юнга и решили догнать Седрика. Однако они его не обнаружили и встали на след пфальцграфа, а когда бодричи поняли свою ошибку, искать молодого рыцаря и монаха было поздно. Приближался вечер, и на поле боя, где была разбита армия Фридриха Саксонского, который не пожелал сдаться в плен и погиб в лесу, сражаясь с врагами, начался раздел добычи. Поиски были прекращены.
Что же касается Седрика фон Зальха и Максимилиана Улекса, то беглецы смогли пересечь болото и после целого ряда приключений спустя шесть дней выйти к берегу моря, где они присоединились к остаткам разбитой под Дубином армии Адольфа Шауэнбургского, которая отступала к границам Священной Римской империи. Из всего войска Фридриха Саксонского вырваться смогли только они. Больше не спасся никто. Хитрый Улекс, видя, что войско гольштейнского графа, подобно отрядам саксонского пфальцграфа, вот-вот будет окружено, добился, чтобы ему выделили лошадей для скорейшей доставки его персоны в Любек. При этом Масимилиан не забыл о Седрике, забрал его с собой.
Вот так случайная встреча двух людей спасла жизнь обоим: из-за вовремя возникшего рыцаря священнослужителя не убили лесовики, а благодаря монаху Зальх покинул войско голынтейнцев за сутки до того, как на них навалились основные силы бодричей во главе с князем Никлотом. Такова судьба отдельно взятых людей. Одно событие тянет за собой другое, а потом из них складываются кусочки, которые кладутся в мозаику огромной картины мира.
Глава 28
Скагеррак. 6652 от С. М. 3. X.
Куда ни глянь, всё море в парусах. Наша эскадра возвращается домой, и не просто так, а с победой и добычей. Варяги, бодричи и мои дружинники, все довольны, и понятно почему. Поход продлился немногим более двух месяцев. Потери есть, но они минимальны, всего один драккар неосторожного вождя Велко Борна, ввязавшегося в бой с вражеским коггом, на котором было не меньше двухсот пятидесяти воинов, а католиков мы побили очень много. Сколько? Неизвестно, ибо точных подсчётов никто не вёл. Во всяком случае, за всё время нашего лихого рейда вдоль берегов Европы минимум две тысячи человек на морское дно отправили, и это не считая многочисленных пленников, которые сидят в трюмах нефов и кнорров.
В общем, можно сказать, свою боевую задачу мы выполнили, а помимо этого и прибарахлились. Поход приближается к своему логическому завершению, и только у меня под рукой, помимо двух сильно побитых штормом шнеккеров, пары нефов и драккара, ещё шесть судов. Три взяты до перехвата большого каравана из Брюгге, я о них уже упоминал. Это неф с пшеницей, галера графа Херефорда и когг с грузом оловянно-свинцовых слитков. Три нефа были захвачены в Ла-Манше: два с продовольствием, которое я легко смогу продать тем же бодричам, в этом году воюющим с германцами, а один с церковной казной для арагонских тамплиеров и драгоценной утварью. Богатая добыча и у остальных моих компаньонов по походу. Так что всё хорошо. Фландрию и Северную Германию мы уже прошли, Западную Ютландию тоже, сейчас входим в Скагеррак и через три дня окажемся в родном порту. Можно было бы и раньше до Рарога добраться, но не хватает людей. На трофейных судах необходимо держать воинов, а где их взять? Правильно, на боевых кораблях, и отсюда наша медлительность, потому что грести некому. Поэтому сейчас у нас на весь флот только два боеготовых драккара, «Перкуно», на котором я нахожусь, и «Славомир» Идара Векомировича.
Я стою на носу корабля спиной к резной фигуре древнего бога войны. Над головой парят чайки. Слева датский берег, а справа – открытое море. Палуба покачивается, набитый воздушными потоками парус тянет драккар вперёд, и мысли в голове только самые светлые. Скоро я обниму жену и увижу сына, а затем, если войску Мстислава Виславита или Никлоту не потребуются наши клинки, займусь хозяйственными заботами и распределением прибывших из Новгорода переселенцев. Так пройдёт месяц или два, а потом я вновь соберу боевых товарищей, и до наступления осенних штормов мы ещё раз прогуляемся по вражеским торговым маршрутам. Ну а чего? Нам надо развиваться и европейцев постоянно напрягать, дабы они не думали, что варяги уже в прошлом, поэтому охота продолжится.
– Вижу паруса! – раздался крик вперёдсмотрящего, который сидел в узком вороньем гнезде на вершине мачты.
– Сколько их? – поднимаясь, окликнул я его.
– Насчитал девять. Вроде лодьи и драккары.
– Вздеть броню! Приготовиться к бою! Сигнальщик, вызывай на подмогу «Славомира»!
Экипаж «Перкуно» стал готовиться к возможному боестолкновению. Парус был спущен. Воины облачились в броню, закинули за спину щиты и сели на вёсла, а я, уже в кольчуге, вместе с Поято Ратмировичем снова встал на носу. Вскоре рядом появился драккар Идара, и мы направились к приближающимся кораблям.
Я уже понимал, кто идёт нам навстречу – не враги, а друзья, флотилия лютича Вихорко Воробья. Однако, как гласит древняя заповедь, «Добычу взять – полдела. Главное, её до дома дотянуть», и я считаю, что это верные слова. Поэтому необходима осторожность, даже с теми, кого ты считаешь союзником. Вот и приходится перестраховываться.
