Нельзя войти дважды в одну и ту же воду, сказал Гераклит. Река не остается прежней. Все в мире находится в процессе постоянного движения. Все меняется. Ничто не стоит на месте.
Как только секунда проходит — она утрачена. Каждый раз, когда ты делаешь выбор, — это навсегда. Но я хочу вступить снова в ту же реку. Хочу остановить время.
Глава 81
«Повидаться». Вот как Джейк это называет. Он говорит со мной по телефону, и на другом конце провода слышен шум: телевизор, лязг посуды, голос Эммы.
— Я подумала, может быть, надо ее куда-нибудь свозить, — говорю. — Например, в магазин за покупками или в зоопарк.
После возвращения из Коста-Рики, на протяжении вот уже двух недель, стараюсь видеться с Болфаурами каждый день. Дважды ужинала у Джейка. Эмма молча ела, пока мы натянуто беседовали о работе. До меня доходит — точно так же мои родители разговаривали после того, как окончательно поругались, тогда связь между ними уже утратилась и осталось одно притворство. Когда я была у Джейка в последний раз, он вышел проводить и постоянно оборачивался, как будто Эмма могла в любую секунду выскользнуть из дома через приоткрытую дверь.
Мы стояли возле машины, где-то по соседству громко играла музыка — наверное, старшеклассники в отсутствие родителей устроили вечеринку. В тумане мерцали уличные огни. Я поплотнее запахнула куртку, подошла к Джейку и прижалась к его груди.
— Я скучаю по тебе.
Он не ответил.
— Может быть, начнем все сначала?
Долгая пауза. На мгновение во мне вспыхнула надежда.
— Эбби…
И все. Он произнес мое имя с мукой и смирением. Я села в машину и уехала.
Это было пять дней назад. А теперь пытаюсь говорить бодрым голосом, словно добрая знакомая, которая, как обычно, хочет погулять с его дочерью.
Пауза. Джейк, судя по всему, идет с трубкой туда, где Эмма наш разговор не услышит.
— Ты хочешь с ней повидаться?
— Тебя тоже приглашаю, разумеется. — На плите у меня горит яичница, несусь на кухню, выключаю конфорку, выбрасываю обуглившуюся яичницу в мусорное ведро и распахиваю окно.
— У тебя все в порядке? — уточняет Джейк.
— Да. Небольшая неприятность на кухне.
Тут же жалею, что призналась. Каждая оплошность — очередное подтверждение моей рассеянности и безответственности, каждая ошибка пополняет собой длинный список доказательств того, что Эмме нечего делать в моем обществе.
Слышу, как Джейк расхаживает туда-сюда.
— И когда ты хочешь с ней увидеться?
— Может быть, в выходные? Если тебе удобно.
— Хорошо.
В назначенный день трачу два часа на подготовку. Четырежды переодеваюсь. Сначала делаю высокую прическу, потом распускаю волосы, затем снова поднимаю их наверх. Звоню Аннабель, которая должна родить примерно через неделю. В среду лечу к ней и пробуду там до рождения ребенка.
— Помоги. Я просто с ума схожу. Уже перепробовала три различных оттенка помады.
— Успокойся, — советует сестра. — Это не конкурс «Мисс Америка». Всего лишь поход в зоопарк.
Зоопарк. Думаю не о тиграх и жирафах, змеях и пингвинах. Думаю о том, какова его площадь и сколько там укромных уголков, сколько опасных мест.
— Я боюсь.
— Все будет в порядке.
Хотелось бы верить. Не перестаю твердить себе, что именно я нашла Эмму. Мои инстинкты не обманули, целеустремленность оправдала себя. Разумеется, для Джейка это что-то должно значить.
Приехав к нему, звоню в дверь. Проходит минута, никто не открывает, звоню еще раз. Слышу шаги. Дверь отворяется.
— Привет, — говорит Джейк.
Заглядываю мимо него в гостиную и спрашиваю:
— Эмма готова?
По телевизору показывают «Зачарованных», одну из старых серий.
— Слушай, Эбби…
Он мог бы и не говорить. Уже знаю, что сейчас будет. Сердце просто замирает. Джейк переминается с ноги на ногу, держится за дверную ручку и, кажется, не собирается меня впускать.
— Эмма не очень хорошо себя чувствует.
Поднимаю глаза и вижу, как девочка выглядывает из дверей спальни. Выглядит вроде бы неплохо.
— Здравствуй, детка.
Эмма улыбается и машет рукой. Джейк выходит на крыльцо и прикрывает за собой дверь.
— В чем дело? — Я стараюсь контролировать эмоции.
— Что?
— Чем она больна? У нее грипп? Лихорадка?
— У нее болит живот. Наверное, что-то съела…
— Я могла бы остаться и помочь.
Он наклоняется подобрать рекламку, кем-то оставленную на крыльце.
— Просто сегодня не самое удачное время…
— Тогда загляну завтра.
Джейк засовывает руки в карманы и прячет глаза.
— Не знаю…
— Пожалуйста…
— Прости. Но мне нужно время. Нам нужно время. Мы должны побыть вдвоем.
— И сколько?
— Не знаю. Эмма в шоке. Лизбет, Тедди, Джейн, ну и так далее…
Джейк неловко хлопает меня по плечу, а затем возвращается в дом и закрывает дверь.
Слышу, как Болфаур поднимается по лестнице, но уйти не могу. Снова звоню. Тишина. Стучу как сумасшедшая, начинаю звать и понимаю — мне не откроют.
Знаю, что выгляжу нелепо и глупо. Стою, прислонившись к двери, и ощущаю знакомую панику. Но спасения от нее нет и выработать какой-либо план невозможно. Джейк принял решение; и на этот раз я не в силах что-то изменить.
В течение долгих месяцев я надеялась остаться для Джейка единственным человеком, который не сдался; единственным, кто продолжал поиски после того, как расследование зашло в тупик, штаб закрылся, полиция занялась другими делами и в могилу опустили пустой гробик. Думала, что он наконец найдет для меня место в своей жизни. И одновременно понимала всю иллюзорность ложной надежды. Минуту радости, когда я позвонила ему и сообщила о спасении Эммы, всякий раз перевесят месяцы тревоги и страха. Для Джейка я всегда буду не той, что нашла Эмму, а той, что потеряла ее.
Не знаю, сколько времени стою на крошечной лужайке перед домом, глядя на окно детской. Земля кажется зыбкой и как будто в любой момент может выскользнуть из-под ног. А потом так и происходит. Не более чем легкая дрожь, тихий шепот в глубине земных недр. Толчок настолько слабый, что о нем наверняка не упомянут ни в новостях, ни в газетах. Но где-то, в ярко освещенном здании, набитом аппаратурой, игла отметит вспышку активности. Возможно, проснется задремавший в окружении гудящих приборов сейсмолог. Он встанет и подойдет к аппарату, сделает несколько пометок и в очередной раз восхитится мощью тектонических сдвигов.
