— Помню.
Дым плавал по комнате, клубясь и меняя форму.
— Теперь я вам возвращаю то же предупреждение, капитан, потому что ваши паруса уже заполоскались на ветру. В ближайшие минуты вам предстоит решить, каков будет ваш — а также вашей жены и ребенка — пункт назначения в этой жизни.
— Что за чушь вы мне тут несете? — загремел Фалько.
— Я несу вам не чушь, а спасение, — ответил Мэтью, с полным самообладанием глядя в горящие янтарные глаза. Он понимал, что этот человек способен оторвать ему голову, нимало о том не пожалев. Но Мэтью обладал сейчас плацдармом и сдавать его не собирался. — Я могу стать вашим работодателем, если вы на это согласны. Сегодня вечером я могу заплатить вам триста фунтов золотом. Это на оснащение корабля и набор минимальной команды. Я хочу, чтобы меня отвезли обратно в Нью-Йорк вместе с Берри, воином га — если его найдут, потому что я знаю, что он жив, — и мисс Каттер, если она захочет ехать. И еще с одним человеком, — продолжал он, — которого я приведу из замка Фелла. Я хочу вам заплатить за вашу обычную работу — перевозку пассажиров. Когда мы придем в Нью-Йорк, я могу пообещать вам, что не только найду место для перевозки грузов, но и сделаю так, что вы будете хозяином собственного дела куда раньше, чем ожидали. Это я могу сделать для вас, капитан Фалько. Клянусь вам.
— Он может, — подтвердила Берри.
Фалько дымил трубкой, молчаливый как стена.
Мэтью подумал, что вторая попытка всегда труднее, но она же и плодотворнее. Сдаваться он не намерен. Он, который тонул в пучине, привязанный к каменной статуе, и был спасен поцелуем индейской девушки. Нет, он не сдастся.
— Сегодня вечером я взорву порох, — сказал Мэтью безразличным голосом. Просто констатируя факт. — Сделаю или сдохну, как говорится.
— Второе вероятнее, — ответил Фалько.
— Дурацкая затея, да? — Мэтью приподнял брови. — А кто станет ожидать, что найдется дурак, который заберется туда и взорвет весь порох к чертовой матери, сэр? Так что — у меня будет преимущество внезапности. Да, я не знаю географии местности или форта, так что буду действовать, как говорится, в потемках. Но я и намереваюсь оставаться в тени, пока не сделаю работу. Вам я это сообщаю потому, что когда рванет порох, мне с моими друзьями понадобится быстро покинуть остров. Прошу вас, капитан Фалько, предоставить нам такую возможность.
— Я ему уже сказала, что он псих, — неожиданно вставила Минкс. Мэтью прикусил губу: он был благодарен девушке за заботу, но лучше бы она свое мнение оставила при себе. Секунду она смотрела на пол, и видно было по лицу, как в ней борются противоположные чувства, а потом Минкс тяжело вздохнула. — Но псих он или нет, а доводы у него серьезные. Я с ним заодно.
— Величие души с вашей стороны, — заметил Фалько. — Для меня же и моей семьи — гибель.
— Для вас и вашей семьи — избавление, — поправил Мэтью. — То, что вы хотите открыть собственное дело по перевозке грузов — дело хорошее. Но вы не можете не знать, что никто не покидает этот остров без разрешения профессора Фелла. Я бы предположил, что он будет вас использовать так, как ему заблагорассудится, а потом ваши заботы уменьшатся до размеров гроба для самого себя, а возможно, еще и для вашей милой жены и младенца. Зачем бы он вам позволил уехать отсюда и начать новую жизнь? Нет, это невозможно. — Мэтью покачал головой. — Вы лучше подумайте о своих парусах, капитан. Они отбрасывают длинную и очень темную тень на ваше будущее.
Настала тишина, в которой слышалось лишь тихое воркование жены Фалько в детской.
Фалько стоял перед Мэтью, наморщив лоб. Глаза смотрели куда-то вдаль. Он начал медленно постукивать чашкой трубки о ладонь другой руки.
Мэтью ждал. Больше сказать ему было нечего. Либо корабль найдет фарватер, либо разобьется о скалы. Капитан думал. Он был умный человек, и сейчас исследовал течения, которые могут возникнуть — не только те, что уже есть.
— Будь оно все проклято, — сказал наконец Фалько.
Это было скорее блеяние агнца, нежели рычание льва.
Но этот агнец отказывался идти на заклание и становиться свидетелем заклания своих близких. Для него начинался трудный рейс, который необходимо выполнить любому настоящему кораблю.
— Мне понадобится минимум дюжина человек, — сказал капитан «Ночной летуньи». — Вопросов мне задавать никто не будет. Я знаю, что провизия и другие припасы уже грузятся для обратного рейса в Нью-Йорк согласно первоначальному плану, который был мне представлен. Но отход планируется через три-четыре дня, а вы говорите, что у нас всего несколько часов?
— Я бы предпочел покинуть остров с первыми лучами рассвета. — И Мэтью решил добавить: — Если все пройдет удачно.
— Несколько часов, — повторил Фалько с оттенком горечи. — Этого и близко недостаточно. Чтобы получить разрешение на выход, я должен показать коменданту порта письменный приказ. Что я ему покажу?
— Письменный приказ, естественно, — ответила Минкс. — Кто обычно пишет приказы? Сирки или кто-то другой? И как письмо доставляют вам?
— Иногда он, иногда — другие люди. Но всегда на белой бумаге, свернутой в свиток, перевязанный алой лентой, и на ней — печать профессора. Осьминог.
— Так что почерк не всегда один и тот же? Это я смогу, — сказала Минкс. — И бумагу найду, и ленту, но вот печать…
Она посмотрела на Мэтью.
— Печать на моем мешке с деньгами не сломана, — ответил Мэтью. — Ее можно использовать?
— Снять, не ломая, и запечатать ею приказ? — Минкс мрачно улыбнулась. — Раз плюнуть.
— Я намерен, — сказал капитан, — взять с собой еще некоторых пассажиров. Отца и мать моей жены. Ее старшего брата с семьей. У него ферма как раз по эту сторону от Темпльтона. Без них я не тронусь с места.
Осложнение, но необходимое. Мэтью понял, что Фалько осознает тяжесть ситуации. Когда выяснится, что «Летунья» ушла преждевременно и по подложному приказу, полетят головы, включая, возможно, и коменданта порта. Прямо в клюв того осьминога, фальшивому изображению которого бедняга поверил.
— Ясно, — сказал он. — Я предоставляю вам их собрать, поднимая как можно меньше шума. Вы, конечно, понимаете, что следует соблюдать осторожность. Репетиций не будет, и любая ошибка будет роковой.
— Да, — ответил Фалько посланцу рока.
— Мне еще свою работу нужно выполнить. Минкс, мы должны вернуться в замок. Мне придется войти в комнату Смайта за образцом почерка. Принесу тебе что-нибудь интересное.
Смысл в том, подумал Мэтью, чтобы проткнуть двух голубей одним вертелом и облагодетельствовать осьминога двойной порцией прогнивших мозгов.
Он повернулся к Берри, протянул руку… и вот она, его счастливая звезда!
Он так обрадовался, увидев девушку целой и невредимой, что даже сказать ничего не мог. И сейчас все слова тоже казались лишними.
