А на сцене «Кодака» Тим Бертон из последних сил старался держать внимание зрителей.
– Посмотрите на часы! – Гости начали волноваться и терять терпение, но он бодрым голосом невозмутимо продолжал: – Если серьезно, часто ли мы отрешаемся от суеты, чтобы посмотреть на часы? Думаю, мой бухгалтер Марти Рейс часто делает это, потому что у него почасовая оплата…
Когда Скотт Рич осматривал пространство за кулисами, мимо него прошел мужчина с четырьмя «Оскарами» в руках. На нем была футболка с надписью «ЕСЛИ Я ПОБЕЖАЛ, ТО И ВЫ ПОБЕЖАЛИ». Скотт последовал этому совету, и вскоре к ним присоединился еще один мужчина с четырьмя золотыми статуэтками в руках, но этот был в полном защитном комплекте взрывотехника: в тридцатипятикилограммовом темно-зеленом костюме с массивными керамокомпозитными взрывоустойчивыми бронеэлементами и в маске с воздушным охлаждением. Они быстрым шагом вышли из здания через заднюю дверь, туда, где была огорожена территория, на которой стояли белые внедорожники взрывотехнической команды.
– Джо, – крикнул Скотт при виде немолодого худощавого седоватого мужчины с умным проницательным взглядом за стеклами очков. – Вы уже установили, что там внутри? – Это был Джо Петрос, ветеран взрывотехнического отдела, проработавший там двадцать лет и теперь его возглавляющий.
– Ну да, – мрачно ответил Джо. – Там полкило пластида и таймер «Casio». Сейчас готовимся дистанционно обезвредить его.
– Вы остальные увезете или будете взрывать здесь? – спросил Скотт. – Ты же понимаешь, если в зале услышат взрывы…
– Ну тогда все эти звезды точно обделаются, – сказал Джо. – Но, к счастью, мы захватили с собой защитный контейнер…
Он указал на полутораметровый стальной шар в багажном отделении автомобиля, который как раз оборачивали противобомбовыми покрывалами.
– Даже если взорвем здесь десяток бомб, в зале никто ничего не услышит.
– У вас там сейчас есть люди на тот случай, если рванет? – спросил Скотт, кивая в сторону зала.
– А ты как думаешь?
– Ну и отлично. Я иду туда, – сказал Скотт. – Позвони мне, чтобы сообщить плохие новости, когда доберетесь до таймера.
Тим Бертон перешел к воспоминаниям детства.
– Все это было бы невозможно без моего кузена Нила, который не пожалел для меня на каникулах своих раскрасок. Спасибо, Нил, этот фильм и твоя заслуга. И наконец, моя первая учительница рисования, седовласая дама с душой Пикассо. Как же ее звали? Миссис… Ланкода? Свабода? Подождите-ка, сейчас вспомню…
Оливия с только что позаимствованной карточкой ситфиллера пряталась у двери, пытаясь с помощью миниатюрного бинокля рассмотреть людей, сидящих на верхних ярусах балкона. Никаких знакомых лиц она там не обнаружила. И в поведении людей ничего подозрительного не наблюдалась – все держались так, как и положено на церемонии вручения «Оскаров». Заиграла музыка. Оливия заметила облегчение на лице Тима Бертона, который неровным шагом поспешил за кулисы, и, когда он взглянул на нее, она показала ему большой палец в знак одобрения.
Во время аплодисментов звезды возвращались на свои места. Оливия наблюдала, как женщина, которая, очевидно, была распорядительницей среди ситфиллеров, подзывала к себе подопечных и направляла в пустующие ряды. До окончания церемонии оставалось всего пятнадцать минут. Когда на сцену вышел Билл Мюррей, чтобы представить победительницу в номинации «Лучшая женская роль», глаза всех присутствующих обратились на сцену, и Оливия заметила, как в левой части партера охранник склонился к одному из обладателей «Оскара». Вероятно, поступил приказ изъять статуэтки из зала. В полном отчаянии Оливия осмотрела центральную часть партера и – наконец-то! – увидела знакомое лицо. Блондинку с роскошными волосами, тщательно обведенными пухлыми губами и неестественно пышной грудью, явно накачанной силиконом и так и норовившей выскочить из едва прикрывавшего ее серебристого платья. Это была не кто иная, как Деми – бывшая лучшая подружка Кимберли, с которой Оливия познакомилась на вечеринке в Майами. Деми с карточкой ситфиллера на шее как раз садилась на пустое место рядом с темноволосым парнишкой, которого Оливия тотчас же узнала: это он вместе с Деми вывалился, весь встрепанный, из гардеробной, когда она уходила из пентхауса Ферамо в Майами. По лицу молодого человека катились капельки пота, а глаза дико блуждали, оглядывая зал. Он заметил, как охранник вышел из зала с одной из статуэток «Оскара», и его дрожащая правая рука опасно зависла над запястьем левой. Оливия поспешно набрала нужный номер и прошептала в трубку:
– Скотт, думаю, я нашла его. Правая сторона партера, десятый ряд. Сидит рядом с Рэкел Уэлч.
Она стала пробираться по проходу к Деми и подозрительному молодому человеку, чувствуя, как бешено стучит в висках кровь.
Тут в боковую дверь перед ней вошел Брэд Питт и встал почти рядом, прислонившись к стене, спокойный как удав. Сам Брэд Питт! Вот удача! Оливия заметила легкое недоумение на его лице. Она предъявила удостоверение сотрудника ЦРУ и увлекла актера в темноту дверного проема.
– Нам нужна ваша помощь, – прошептала она. – Просто сделайте то, что я прошу.
Он внимательно посмотрел на нее и понимающе кивнул.
– Вон там девушка в серебристом платье, – тихо произнесла Оливия, вставая на цыпочки, чтобы дотянуться до его уха. – Блондинка с высокой прической, вторая справа от Рэкел Уэлч. Видите ее? Сделайте так, чтобы она покинула свое место и вышла из зала вместе с вами.
– Понятно. – Он улыбнулся своей ослепительной улыбкой и направился в сторону Деми. Оливия наблюдала за этой сценой и восхищалась его актерским талантом. Вот Деми повернула голову, словно под воздействием его притяжения, увидела, что Брэд Питт смотрит на нее, а затем кивает. Рука взметнулась к горлу, словно девушка не могла поверить в свое счастье, а затем она вскочила с места и стала пробираться вдоль ряда по направлению к знаменитому актеру. Оливия видела, что оставшийся в одиночестве темноволосый молодой человек в панике закрутил головой, а затем снова направил взгляд на сцену, где Билл Мюррей произносил самую длинную в истории Академии киноискусств речь перед тем, как назвать победительницу в номинации «Лучшая женская роль».
– Оливия? – За ее спиной появились двое мужчин в темной униформе. – Взрывотехнический отряд Департамента полиции Лос-Анджелеса. Где он?
Она кивком показала на нервного парнишку.
– Ясно. Надо лишить его возможности использовать взрыватель. Мы вас прикроем.
На Оливию бросали убийственные взгляды и злобно шипели, но она, высоко подняв карточку ситфиллера и низко опустив голову, упорно пробиралась на освободившееся рядом с подозрительным молодым человеком место, моля Бога, чтобы он ее не узнал. Она увидела заметную выпуклость на запястье под его левым рукавом, которую он то и дело прикрывал другой рукой, словно защищал. В руке Оливия сжимала заранее заготовленную подушечку с хлороформом. Она села, увидела, как парень поворачивает к ней удивленное лицо, а по его вискам текут крупные капли пота. Она посмотрела ему прямо в глаза, одаривая своей самой обворожительной улыбкой, и положила правую руку ему на бедро. Молниеносным движением Оливия накрыла его запястье, второй рукой сунула под нос подушечку с хлороформом, резко потянула руку с часами к себе и навалилась на нее всем телом, чтобы он не мог дотянуться до нее свободной рукой. В его глазах застыл такой ужас, что Оливии оставалось только надеяться, что она не ошиблась. Вокруг них уже поднималась волна возмущения: зрители бросали недовольные взгляды, в их сторону побежали сотрудники охраны, которым явно не успели дать соответствующие инструкции.
