– Туго нам придется, – сдавленно произнес Хуан.
Они с Бахаром переступали через порог наружной двери, когда раздался винтовочный выстрел. Голова Бахара разлетелась, забрызгав Кабрильо кровью.
Смит и оставшиеся его люди шли через быстро поднимающуюся воду, держа оружие на изготовку. Один из них и выстрелил, как полагал, в чужака.
Хуан бросил тело Бахара и ответил огнем. Из вестибюля появился Макд и тоже открыл огонь. Нападающим оставалось только нырнуть. Воздух и вода вокруг них, казалось, ожили.
– Оставь их! – крикнул Хуан.
Вода поднялась ему до талии и закружилась, будто в водовороте. Вместо того чтобы бороться с нею, он бросился и поплыл, а его винтовка без патронов пошла ко дну.
Они почти не продвигались против течения и вынуждены были встать на ноги, чтобы попытаться дойти до подъемника. Позади них Смит и его команда вынырнули. Хуан и Макд выхватили пистолеты и попытались их остановить, но численный перевес был на стороне противника. Пришлось идти под водой и выпрямляться время от времени, чтобы глотнуть воздуха, а Смит пер как танк, а за ним и его люди.
Обогнув последний угол, они вышли из выработки. Впереди простирался широкий коридор, ведущий к платформе подъемника. Вода потоком лилась вниз по шахтному стволу. Тут уже не до стремления обогнать Смита; нужно было побыстрее достигнуть подъемника и надеяться, что он сможет поднять их, пока весь уровень не залит до потолка. Преследователи, должно быть, тоже это понимали, потому что больше никто не стрелял.
Вода поднялась уже им по грудь, и они не могли больше идти против течения. Хуан и Макд шли рядом со стеной, упирались в нее руками, чтобы двигаться навстречу сильному потоку. Если бы они утратили контакт с камнем, их унесло бы в глубь шахты.
Смит делал то же самое и отставал от них меньше чем на шесть метров.
Когда оставалось пройти всего пять метров, Хуан понял по скорости продвижения, что Смит нагонит их до того, как Лоулесс выведет в безопасное место. Они силились держать голову во все уменьшающемся воздушном кармане вдоль потолка. Хуан уже несколько раз ударялся головой, но боль подгоняла вперед.
Кабрильо понял: надо сделать так, чтобы хотя бы один из них уцелел – и, перекрывая шум воды, крикнул:
– Удачи!
Хуан Кабрильо перестал держаться за стену, и течение тут же понесло его обратно по коридору. Он врезался в Джона Смита неожиданно для того, но Смит все-таки сумел удержать на поверхности стены несколько пальцев.
Они оказались грудь в грудь, их удерживал твердый упор Смита о стену. Хуан сунул руку под поверхность воды, нашел один из пальцев Смита и резко его вывернул. Смит поморщился от боли, но руку не отвел. Головой оба прижались к потолку, и последний свет от резервных аккумуляторов должен был вот-вот погаснуть.
– Ты действовал хорошо, – сказал Смит. – Только недостаточно хорошо. Мы оба мертвы.
Хуан почувствовал, как что-то коснулось его шеи, и интуитивно понял, что это.
– Еще нет.
Он сломал другой палец Смита, и на сей раз убийца потерял контакт со стеной. Кабрильо ухватился за конец веревки, которую Макд пустил по течению, а Смит исчез в темноте. Хуан втянул последний глоток воздуха и стал, перебирая веревку руками, подтягиваться к подъемнику. Ему требовалось держаться за бока клети, чтобы его не выбросило, как пробку из бутылки шампанского. Сила воды, несшейся вниз по шахтному стволу, была сокрушительной, однако они с Лоулессом удержались. Хуан ощупью нашел выключатель, молясь, чтобы тот не закоротил, и нажал кнопку подъема из шахты.
Невозможно было понять, движутся они или нет. Оба запрокинули лица к потолку, стараясь не думать о кончающемся кислороде и о напоре ревущей воды.
Кабрильо отошел туда, где мог не обращать внимания на окружение, в тот душевный рай, какого искал, когда шел по воде. Продлился он всего несколько секунд, потому что теперь опасность утонуть стала реальной. Клеть дребезжала, тряслась, но это могло быть не движением вверх, а ударами воды. Хуану пришла пугающая мысль, что шахта заполнится водой быстрее, чем подъемник поднимет их.
Он слышал, как тяжело дышит рядом с ним Макд. Попытался успокоить его, обняв за плечи, но это лишь заставило Макда удвоить усилия, и он оттолкнул Кабрильо. Хуан сам был на грани паники.
Звук льющейся на них сверху воды изменился, стал резче и громче. Хуан не сразу понял, что это значит, но потом до него дошло. Они вышли из затопления и поднимаются по водопаду. Нагнулся, используя шею и голову как щит, и сделал вдох. Втянул и воду, но сумел заполнить воздухом легкие. Уперся в потолок и привел Макда в такую же позу. Ударил его по спине раз, другой, третий, и внезапно Лоулесс стал хватать ртом воздух.
Подъемник полз с черепашьей скоростью. Все время боролся с водой, но поднимался.
– Ты хорошо сработал с веревкой, – пробормотал Хуан, когда обрел способность говорить.
– Не могу терять босса в первый же день, – ответил Лоулесс, сумев кое-как улыбнуться. – И если ты ведешь счет, я опережаю тебя на три очка.
Через пятнадцать минут, промокшие, дрожащие, они подошли к выходу, где нашли Макса и остальных, сгрудившихся у небольшого костра из досок, отделяющих шахту от крепости.
– Наконец-то, – произнес Макс грубовато, чтобы скрыть облегчение. – Кристаллы у вас?
– Пока не знаю, – ответил Хуан. – Потом поговорим об этом.
– Что с Бахаром?
– Убит своими людьми.
– А Смит?
– Его убил я.
– Отлично, теперь нужно убираться отсюда, пока французы не поняли, что мы украли одну из их рек.
Эпилог
Солей Круассар покинула «Орегон» незадолго до того, как команда вернулась. Хуан хотел бы узнать девушку получше, но понимал ее желание отдалиться от кошмара, длившегося последние несколько недель. Он и сам был не прочь слегка отдохнуть. Пожалуй, это было самое трудное задание из всех, за какие бралась Корпорация; они толком не понимали, как все события, начиная с Пакистана, связаны между собой, во всяком случае, до самого конца.
Стоя под колючими струями душа, Кабрильо понял, что Бахар сделал свой план чересчур сложным. Он доверял компьютерному моделированию и проектированию, а не интуиции и опыту, этими двумя качествами он не обладал, а у Хуана и его людей они имелись в избытке. Эта ошибка обошлась ему дорого.
Когда вытирался, на письменном столе зазвонил телефон. Хуан обвязал полотенце вокруг талии и запрыгал на одной ноге из ванной в каюту. На деревянные разделительные экраны падал красный свет заходящего солнца. Хуан подозревал, что звонит Лэнгстон Оверхолт. Они уже разговаривали несколько раз, после того как Кабрильо и остальные вышли из старой крепости, но еще многое оставалось недосказанным.
Хуан еще не признался, что кристаллы у него, и еще сам не знал, как будет решать эту особую проблему.
