В этой связи как воспринимать тогда ваш разговор о евразийстве как основе политики президента?
Дугин: Многим бы хотелось, чтобы Путин сделал такой исторический выбор, чтобы этот выбор стал неотменимым. Но реально Россия — гигантская евразийская континентальная страна, которая движется по своей исторической траектории в течение многих веков. Разные силы постоянно пытаются сдвинуть ее на Запад — вспомним хотя бы Троцкого с провозглашением образования Соединенных Штатов Европы, — но еще ни у кого этого не получилось и никогда не получится. Никакого реального сближения с Западом и встраивания России в процесс глобализации без утраты собственной государственности в принципе не может быть. Мы, в значительной степени, цивилизационные антиподы.
Путин был вынужден определенным образом в указанной вами конкретной ситуации солидаризоваться с Западом для решения, как тогда казалось некоторым его советникам, афганской проблемы. И сейчас мы пожинаем плоды фатальной ошибки этого неверного курса. В Ираке, в отличие от Афганистана, где у нас был общий враг — талибы, которых создали сами американцы, — у нас таких общих интересов нет. Поэтому теперь мы вынуждены либо отстаивать свои национальные интересы в Ираке, либо идти вразрез со своими национальными интересами, продолжая поддерживать Запад. И вот теперь-то Путин действительно стоит перед судьбоносным выбором.
Ведущий: Вы говорите, что Россия — антипод западной цивилизации. В таком случае какая у нас-то цивилизация?
Дугин: Цивилизация у нас евразийская.
Ведущий: А что такое евразийская цивилизация?
Дугин: Вот с этого и надо было начинать… Евразийская цивилизация представляет собой совершенно уникальную, многомерную, развивающуюся исторически общественную систему, сохранившую в себе особый тип отношений, представляющую особый тип традиционного общества, основанного на устоях, жестко противоположных тем ценностным системам, в парадигмах которых развивался и развивается Запад. Начиная с Византийской эпохи, с раскола Церквей, восточная Церковь пошла по совершенно иному пути — пути сохранения изначальной традиции. Русь двигалась к Востоку, сливалась с татарскими массами, интегрировалась с тюркскими народами, в процессе чего эта евразийская цивилизация окончательно выработала свой самостоятельный, неповторимый лик. Это наша миссия — нести миру особую истину, особый свет — свет с Востока.
Ведущий: Насколько я понимаю, к моменту, когда закончилась царская эпоха в России, Россия как раз таки уже интегрировалась в мировое сообщество. Это потом большевики закрыли страну, пошли своим, особым путем. Кончилось все это очень плохо, и ту нищету, которую мы имеем сейчас, все-таки, наверное, мы получили в наследие от этой закрытой системы. Вы нас призываете к этой самой закрытости?
Дугин: Нищету мы получили от западников-реформаторов.
Ведущий: Минуточку, Вы хотите сказать, что в 90-м году, когда не было либералов и не было вот этих самых рыночных реформ, народ жил очень хорошо?
Дугин: Даже тогда народ жил более справедливо, более социально равномерно, чем сейчас…
Ведущий: То есть все были нищими?!
Дугин: Ну и что? На самом деле в этом моральное и нравственное успокоение для многих. Сегодня мы видим микроскопическое меньшинство, которое выиграло от реформ, и огромные народные массы, которые от них пострадали. Спросите их!
Ведущий: У меня вопрос сейчас к Евгению Волку. Евгений, для тех, кто придерживается теории, что Россия должна объединиться с Западом еще теснее, что она его интегральная часть и так далее, — последний год, как мне кажется, не принес, в общем-то, каких-то особых позитивных результатов. Не кажется ли вам, что развитие конфликта Запада с радикальным исламом многих заставляет опасаться того, что в этой связи может быть нанесен удар и по России, в то время, как ее борьба находится, как многие говорят, в стороне от борьбы Соединенных Штатов?
Волк: На мой взгляд, наоборот, за последнее время как раз-таки и проявились все плюсы сближения России с Западом. Например, удалось развязать афганский узел, не потеряв при этом ни одного солдата, решив эту проблему американскими руками, руками их союзников по НАТО. На мой взгляд, нет сейчас серьезных расхождений и по Ираку. Большинство понимает, что Саддам Хусейн, если отбросить политическую корректность, — это сукин сын, хоть он и наш сукин сын. И Россия была готова его сдать. Поэтому, честно говоря, концепция евразийства мне, в нынешней ситуации, представляется достаточно искусственной, особенно если взглянуть на ее исторические корни.
У многих российских интеллигентов есть все-таки подспудное подозрение, что идея евразийства — это изобретение ОГПУ, так же как и операция «Трест», которая была выдумана в начале 20-х годов…
Дугин: …так же, как и Москва — Третий Рим, Русская Православная Церковь…
Волк: …для того, чтобы контролировать интеллигенцию в зарубежной эмиграции, поставив ее себе на службу, вернуть часть интеллигенции, поставить ее на службу Советам. И сейчас возрождение евразийства в качестве национальной идеи видится примерно так же, как и создание Либерально-демократической партии со стороны КГБ на рубеже 80–90-х годов для противодействия нарастающей российской демократии.
Разумеется, все это факторы внутренней политики, это понятно. Но если иметь в виду долгосрочную перспективу, то мне кажется, что Россия все-таки обречена на взаимодействие с Западом. Можно это назвать однополярным миром, можно назвать это проамериканизмом, глобализмом, но в реальности проблемы мира таковы, что без США, без сотрудничества с ними — решать их практически невозможно. И России для того, чтобы утвердить свои национальные интересы, территориальную целостность, суверенитет, — необходимо с Западом тесно сотрудничать и идти вместе…
Дугин: Относительно решения афганской проблемы я хотел бы добавить, что, помимо этого, Россия получила еще американские военные базы в странах СНГ, что категорически противоречит нашим стратегическим интересам.
И потом, никто и не говорит, что с Америкой надо вступать в жесткую конфронтацию. Другое дело, что Америка должна ограничить свой стратегический потенциал американским континентом, предоставив другим цивилизациям — в том числе и европейской цивилизации, у которой с Россией все больше и больше совместных интересов, — возможность идти своим путем, вырабатывая многополярную концепцию и идеологию многополярного мира.
Волк: То есть разорвав трансатлантическую связь, которая существовала больше пятидесяти лет?
Дугин: Она сама рвется. Конец двухполярного мира автоматически освобождает Европу от необходимости такой связи, выдвигает Европу как новый геополитический субъект мировой политики. Это очень серьезная тема, России безусловно нужно идти на Запад, поддерживать Запад — но как Европу, как Брюссель, как Бонн, поскольку наши интересы комплементарны европейским в этой области.
Ведущий: Если же действительно война цивилизаций — я имею в виду войну цивилизаций христианской и мусульманской, — о которой сейчас говорят, все-таки началась после теракта на острове Бали, какую роль в этой войне должна играть Россия, на какой стороне она должна находиться?
