Коул небрежно стряхнул пепел с сигары.
— Пожалуй, это мне решать, кого и за что я должен ценить.
Бреггар хмыкнул:
— Мне давно известна твоя привычка обходиться без моей помощи, однако в выборе жены ты все же не ошибся. — Он подмигнул Элайне. — Если завтра вечером ты будешь занят, друг мой, я приложу все усилия, дабы избавить ее от скуки.
Глядя на тлеющий кончик сигары, Коул с расстановкой произнес:
— В таком случае я просто постараюсь вовремя покончить с делами.
Элайна заметила, как на лице Бреггара отразилась неуверенность и оно на миг лишилось своего прежнего добродушия.
— Послушай, неужели тебя в самом деле беспокоит вся эта болтовня? Ты же знаешь, это только слухи и преувеличения…
Элайна так и не смогла определить, что в этот момент испытывал ее муж — досаду или гнев, однако она заметила, каким напряженным стало его лицо.
Экипаж плавно катился среди высоких деревьев, то приближаясь к берегу реки, то снова углубляясь в густой кустарник. На небе то и дело вспыхивали молнии, освещая разрывы мрачных, тяжелых туч. Неистовые порывы ветра проносились над самой землей, осыпая лошадей и экипаж опавшими листьями.
Едва Элайна заметила вдалеке большой особняк из серого камня, возвышающийся над рекой, как экипаж повернул в сторону, и деревья на миг скрыли дом из виду, но вскоре он появился вновь, совсем близко. Лошади остановились. Оли спрыгнул с козел и открыл дверцу.
Выйдя из экипажа и опираясь на трость, Коул взглянул на набухшие дождем темно-серые тучи и, обернувшись к Бреггару, коротко бросил:
— Вскоре начнется гроза, так что, боюсь, добраться до дома ты не успеешь. Лучше оставайся и поужинай с нами.
Здоровяк встрепенулся, сунул большие пальцы в карманы жилета и, запрокинув голову, долго глядел в предгрозовое небо. Свирепый порыв ветра, налетев с реки, пригнул деревья, заставляя их нелепо размахивать кронами, затем вдалеке сверкнула молния и раздался оглушительный удар грома.
Видимо, приняв решение, Бреггар приветственно замахал рукой Питеру, сыну конюха, который выбежал на крыльцо, чтобы помочь отцу разгрузить багаж. Затем, шутливо дернув паренька за ухо, он, прищурившись, посмотрел на Элайну, усмехнулся и произнес:
— Я вовсе не намерен мешать мужу и жене в их первую брачную ночь, однако на твоем месте, Коул, я бы немного задержался в отеле и лишь потом перебрался в дом, где полным-полно слуг. А над твоим предложением я подумаю. — Он отвязал коня, вскочил в седло и ускакал прочь.
Коул помог жене выйти из экипажа.
— Добро пожаловать в дом Латимеров, мадам. — Он неожиданно улыбнулся.
Элайна огляделась.
Раскидистые сосны, согнутые постоянными ветрами и искореженные морозными зимами, заслоняли окна нижнего этажа; снизу стены были сложены из ровно обтесанного серого камня, зато второй этаж выглядел гораздо наряднее. Стекла в высоких узких окнах слегка поблескивали, отражая лучи заходящего солнца. Все строение причудливо выделялось на фоне серого неба, на котором угасали последние пурпурные вспышки заката.
Элайна поежилась: дом над рекой показался ей древним зловещим многоглазым чудовищем, которое, скаля каменные зубы, угрожающе смотрело на нее с высоты. Упрекнув себя за излишнюю впечатлительность, она поспешила отогнать пугающие мысли. Об этом доме она ничего не знала, но, возможно, его стены когда-то слышали счастливый смех и радостные голоса. В последнее время жизнь Элайны переполняли боль и страдания, и теперь ей очень хотелось поверить в то, что пришло время забыть о прошлом и насладиться покоем.
Придерживая подол юбки, постоянно стремившейся взлететь, повинуясь резким порывам ветра, Элайна направилась к крыльцу. Вихрь сорвал черную шляпу с ее головы, бант под подбородком развязался, и шляпа, вертясь и подпрыгивая, полетела прочь.
Элайна беспомощно смотрела вслед порхающей шляпе, которую ветер уносил в темноту, затем она отвернулась и только тут заметила, что ее муж довольно улыбается.
— Ну и чему вы радуетесь? — Элайна огорченно вздохнула и, борясь с ветром, прошла в дом.
Коул последовал за ней, спасаясь от надвигающегося ливня. Придержав дверь и пропустив их, дворецкий приготовился принять пальто хозяина:
— Мы не знали точно, вернетесь ли вы сегодня, сэр. Мерфи говорил, что вы остановились в отеле…
— Планы изменились, Майлс, — отозвался Коул, помогая жене снять плащ. — Доктор Дарви скоро вернется. Передайте Энни, что он останется к ужину.
Дворецкий кивнул. Исподтишка наблюдая за новой хозяйкой, он сразу отметил, что, хотя ее платье было мешковатым и поношенным, однако носила она его с неподражаемым достоинством. Юная миссис Латимер выглядела очень милой и вместе с тем умной и наблюдательной особой. Правда, первая миссис Латимер тоже была красива, но достаточно быстро выяснилось, что ее душа пуста.
Сын конюха, который к этому времени уже справился со своими обязанностями на конюшне, тоже не спешил уйти, надеясь получше разглядеть жену хозяина. Заметив, что она тоже смотрит на него, он робко улыбнулся Элайне, но вдруг смутился и поспешил наверх с ее сундуком.
— Ты просто околдовала беднягу, — усмехнулся Коул. — Я впервые вижу его в таком волнении.
Зябко потирая руки, Элайна прошла через просторный холл.
— Возможно, он просто боится вас.
— Но отчего-то прежде ничего подобного не происходило…
— Не стану спорить, однако едва ли моего присутствия достаточно, чтобы привести в смятение ваших слуг. — Решив, что не стоит продолжать этот неприятный разговор, она замолчала и внимательно огляделась по сторонам.
Масляные светильники тускло освещали мрачный холл, из которого массивная резная лестница розового дерева вела на второй этаж. Колонны, поддерживавшие потолок холла, также были украшены резьбой. В целом убранство холла показалось Элайне несколько вычурным, однако она не могла не отметить, что все вокруг сияло чистотой.
Положив руки на набалдашник трости, Коул негромко произнес:
— Со временем ты к этому привыкнешь.
Неужели ее беспокойство настолько очевидно? Элайна провела ладонью по колонне.
— Я просто любовалась резьбой…
Коул с сомнением покачал головой:
— Я всегда восхищался твоей прямотой. Неужели ты готова изменить своим принципам, лишь бы угодить янки?
Элайна независимо вскинула голову:
— Наверное, я просто взрослею. С возрастом реальность вытесняет иллюзии.
— Хорошо сказано, — улыбнулся Коул.
Элайна в замешательстве взглянула ему в глаза, но Коул уже смотрел куда-то в сторону.
— Минди?
Элайна сдвинула брови, гадая, что Коул мог увидеть в тени за балюстрадой, и тут до нее донесся еле слышный шорох. Затем мелькнула чья-то тень. Не прошло и секунды, как послышались торопливые шаги, шуршание плотной ткани, и вскоре из глубины дома показалась темноволосая женщина. Остановившись, она вгляделась в полумрак холла. На краткий миг она показалась Элайне видением, незаконченным портретом, который художник, отложив, в конце концов позабыл окончательно. Черные, слегка тронутые сединой волосы были зачесаны назад и уложены узлом на затылке, а черное же платье и накрахмаленный белый передник живо напомнили Элайне о том, что и сама она выглядит весьма невзрачно.
