Я открыла книгу, положив засушенный дубовый лист на подушку. Эван вышел из ванной и забрался под одеяло на другом конце кровати.
— Кстати сказать, хорошая книжка, — заметил он. — Я полистал ее сегодня днем.
— Если хочешь, давай будем читать вместе, — предложила я.
— А ты когда-нибудь такое делала? Читала книгу одновременно с кем-нибудь еще?
— Нет. А ты?
— Я тоже, — беспечно рассмеялся Эван. — Иди сюда. — Он убрал с подушки засушенный лист. Я подозрительно покосилась на Эвана. — Расслабься. Просто положи голову на подушку.
Я подвинулась, он закинул назад руку и похлопал себя по плечу.
— Ложись сюда, а я буду держать книгу, — произнес Эван и, заметив мою нерешительность, добавил: — Эмма, кончай валять дурака. Просто положи голову вот сюда.
Тяжело вздохнув, я положила голову ему на грудь, в ямку чуть пониже плеча. Он отдал мне дубовый лист и взял книгу. Я слышала, как стучит его сердце. Собравшись с духом, я попыталась сконцентрироваться на книге в руке Эвана.
— Я отстал от тебя на пару страниц, — заметил Эван. — Не возражаешь, если я быстренько их просмотрю?
— Ради бога. — Я осторожно провела дубовым листом по груди Эвана.
Пока Эван читал, я не проронила ни слова. Я чувствовала жар его тела, слышала неровные удары его сердца. Подобная близость оказалось выше моих сил. Но когда я собралась отодвинуться, Эван внезапно нарушил молчание:
— Я буду скучать по этому дому.
Его взгляд был прикован к сухому листу, который я теребила в руках.
Он положил открытую книжку себе на живот и провел пальцами по моей руке. Я приподнялась на локте, чтобы лучше видеть его. Если честно, мне было здорово не по себе от того, что он так близко.
— Ты о чем?
— Мама собирается продать дом, — звенящим голосом произнес он.
— Она не может этого сделать! — При одной мысли, что дом будет принадлежать кому-то другому, мне стало нехорошо.
— Я пытаюсь решить вопрос, — успокоил меня Эван. — Но пока что-то не получается.
Тогда я снова положила голову ему на грудь и глубоко задумалась.
— Я очень люблю наше дерево, — призналась я. — И еще качели. — Меня настолько захлестнули эмоции, что я поспешно отвела глаза.
— И я тоже, — глухо пробормотал Эван. — А еще амбар. Классное место, чтобы прятаться.
— Да, — согласилась я. — Если бы стены могли говорить!
— Я с удовольствием послушал бы, — рассмеялся Эван.
Что ж, им действительно было что рассказать.
— Правда, лес за домом пугал меня до потери пульса, — призналась я. — А может, все дело в твоей манере водить мотоцикл.
— Эй, — обиделся он. — Я отличный водитель. Ты что, мне не доверяла?!
— Только если закрывала глаза. Единственно и исключительно.
— А как я любил нашу кухню, — продолжил Эван. — Я ведь оборудовал ее специально под себя.
— Да неужели? — рассмеялась я. — Конечно, кухня — главное место в доме.
— Если я ничего не путаю, тебе тоже когда-то нравилась моя кухня.
— Ну, скорее еда, нежели само помещение. — Я замолчала, мысленно воссоздавая образ дома, с его запахом дерева и мебельного лака. — И вообще, ты так и не сыграл мне на пианино.
— Не сыграл, — отозвался Эван. — Для меня это было исключено. Родители насильно заставляли меня заниматься музыкой, хотя мои пальцы совершенно к этому не приспособлены. — Он растопырил пятерню, и я с нежностью посмотрела на его руку.
— Да, ты совершенно прав. Твои пальцы недостойны касаться клавиш такого изысканного инструмента, как пианино, — подкусила я Эвана.
— И вот еще. Я так и не успел поплавать в бассейне.
— Мне до сих пор не верится, что это был настоящий бассейн. Наверняка просто дыра в земле. А иначе почему с него никогда не снимали брезент?
— Похоже, это тайна, покрытая мраком, и узнать ее нам вряд ли суждено, — вздохнул Эван. — Поверить не могу, что она продает наш дом. Ведь в нем прошло лучшее время моей жизни.
— И моей тоже, — прошептала я, вспоминая, как в трудные минуты находила пристанище под его кровом.
Эван как-то странно притих. И неожиданно я поняла, о чем именно мы сейчас говорим.
— Ну как, дочитал до нужного места? — откашлявшись, спросила я.
— Да. — Эван снова поднял книгу.
И мы углубились в чтение. Я кивала, когда заканчивала страницу, потому что читала гораздо медленнее Эвана. Хотя, кто знает, может, он и не читал вовсе?
Внезапно он беспокойно заерзал, и мою щеку обдало его теплым дыханием. Нет, в таких условиях было нереально сосредоточиться: сердце беспокойно билось, меня то и дело бросало в жар.
Я закрыла глаза, безуспешно пытаясь подавить желание наклониться к нему поближе. Ведь я знала, что он рядом, чувствовала его каждой клеточкой своего тела. Когда я открыла глаза, книги уже не было, дубового листа тоже.
— Понимаю, что все это страшно тяжело. — Эван повернулся на бок, но моя голова по-прежнему покоилась на его руке. Задержав дыхание, я уставилась в потолок. Конечно, я должна была отодвинуться, но не могла. — Я и сам это чувствую. Эмма, я сопротивляюсь, как могу, хотя это весьма нелегко. Я не могу сделать хоть что-то, к чему мы пока не готовы.
От этих слов на сердце легла страшная тяжесть. Ведь я действительно понимала, что еще не готова. Однако мускулистое тело Эвана и свойственный только ему одному запах свежести заворожили меня настолько, что я словно окаменела. Эван провел рукой по моему животу — и я буквально задохнулась.
— Боже мой, Эмма, — прошептал он. — Быть может, пока не поздно, мне стоит подняться наверх…
Он лег на спину, и я едва слышно пробормотала:
— Не уходи. — Он замер, и я продолжила: — Ты совершенно прав. Мы еще не готовы. И я совсем потеряла голову. Я не знаю, что между нами происходит. Но если можешь… просто полежи рядом со мной. Ну а если нет, я…
— Я останусь, — выдохнул Эван.
Похоже, мы приблизились к опасной черте. Я перекатилась на свою половину и погасила свет. Но буквально минуту спустя Эван прижался к моей спине. Я нашла в темноте его руку и уже не отпустила.
— Спокойной ночи, Эмма, — прошептал он, поцеловав меня в макушку.
На секунду мне стало нечем дышать. Я еще крепче стиснула его руку и, как ни странно, сразу провалилась в сон.
Глава 32
Буря чувств
Мне почудились чьи-то пронзительные голоса и хихиканье. Я сразу насторожилась. Эван продолжал спать как убитый.
— Эван? — Я попробовала его растолкать. Ноль реакции.
