— Так и есть, — подтвердила Рут.
Полковник уставился на нее.
— Я говорю вам, куда идти. Ясно?
— Да. Извините.
— Они присоединятся к нам через минуту, — добавил полковник. — Я отведу вас в свободный офис.
— Да. Хорошо.
«Нет», — подумала она.
Во время разговора с Шогом и его генералами ей хотелось быть в самом сердце их штаба. Если дать им хоть малейший шанс, они заставят ее замолчать. Рут не могла допустить, чтобы ее изолировали.
Ей повезло. Губернатор наконец-то заметил, что в главной комнате что-то не так. Он подошел к стеклянной двери офиса. Отлично. Толкнув дверь, Шог приветственно поднял руку, не понимая, что происходит. За ним вышел мужчина в синем мундире, затем женщина в армейском хаки.
Солдаты отпустили ее, и Рут на секунду освободилась. Один из них нагнулся, чтобы подобрать с пола распечатки, а оператор снова сел на стул. Рут рывком вытащила из кармана мобильник.
— Ни с места! — крикнула она.
Рут наставила черную пластиковую коробочку на Шога, как пистолет, и рявкнула на военных, снова собиравшихся схватить ее: «Стойте!».
Они чуть не скрутили ее. Рука оператора замерла на ее рукаве. Другой солдат застыл у нее за плечом, а полковник вытащил пистолет. Они не знали, что собирается сделать Рут, но в двадцать первом веке телефон вполне мог оказаться оружием. Один звонок — и последует взрыв или вражеская атака.
— Всем отойти, — приказала Рут.
Она немного развернулась, так что теперь ее телефон был нацелен на оператора, и шагнула назад. Между ней и толпой образовалась узкая полоска пустого пространства.
— Послушайте меня. Война окончена.
Но никто ее не слушал.
— Опусти это! — потребовал полковник.
Губернатор выкрикнул:
— Что вы делаете?
В комнате продолжали разговаривать. Не считая нескольких человек, стоявших вплотную к ней, остальные солдаты были поглощены работой. Рут невольно подумала, сколько жизней на территории США она уже поставила под угрозу, помешав связистам. Одна девушка у своей консоли говорила в микрофон, не сводя глаз с лица Рут.
— Подтверждаю, Сойка-три. Ждите их появления с севера.
Рут, передернувшись, снова сжала телефон в кулаке. Ей надо было успокоиться.
— Война окончена, — повторила она. — Я заставлю вас заключить перемирие.
— Вы не можете… — начал Шог.
— Опусти это, — повторил полковник, целясь ей в лицо.
Трое других солдат вытащили пистолеты, но Рут не опускала мобильник.
— Это единственный способ, — заявила она.
Полковник передернул затвор своей 9-миллиметровой беретты, досылая патрон. Дуло по-прежнему смотрело ей в лицо. Ученая ощутила, как от щек отливает кровь. Что-то сжалось в груди — то ли сердце, то ли легкие.
— Это было последнее предупреждение, — процедил полковник.
Эсти, шагнув вперед, заслонил ее.
— Подождите.
Сержант поднял руки, целиком закрыв Рут, и сделал еще шаг, прямо под дуло пистолета полковника.
Гудрич встал с другой стороны, расширяя зону безопасности.
— Люди, просто подождите, — сказал он.
Рут была поражена. Она долго пыталась понять, зачем Кэм попросил этих троих сопровождать ее, — именно их, без Балларда и Митчелла. Рут никогда бы не подумала, что Эсти решится пойти против старших по званию. Однако Кэм не ошибся на его счет, верно оценив и усталость, и горе сержанта. Эсти хотелось верить, что Рут знает какой-то выход.
Фоштоми не последовала примеру товарищей. Вместо этого капрал схватила Рут за волосы и крутанула, ударив предплечьем по сжатому кулаку ученой. Она вышибла телефон, и тот упал между компьютерными консолями. Затем девушка приложила Рут бедром и лопатками об стол, клавиатуру, футляры с картами и наладонник.
— Нет! — выдохнула Фоштоми.
Ее хорошенькое лицо перекосилось от ярости. Она высоко занесла сжатый кулак. Рут попыталась блокировать удар, но промахнулась. Костяшки Фоштоми скользнули по ее зубам. Затылок Рут с треском ударился об угловатую консоль.
Гудрич попытался вцепиться в Фоштоми, но его оттащил другой военный. Эсти даже не сумел приблизиться. Один из солдат огрел его по голове рукояткой пистолета, и сержант грохнулся на перевернутый стул.
— Постой, — закашлялась Рут, сплевывая кровь.
— Ты чокнутая сука. Мы умирали ради тебя! — выкрикнула Фоштоми.
Она была совершенно права. Веснер. Парк. Сомерсет. Рут не знала, сколько еще людей погибло или было ранено при атаке Эрнандеса с горы Сильван, но вероятно, их количество исчислялась тысячами. И именно из-за них она пришла сюда.
— Нанотех, — выдавила Рут.
Фоштоми лишь попыталась ударить ее снова, вырываясь из рук окруживших их мужчин.
— Нет! — прокричала Фоштоми, не солдатам, а Рут.
Кэм промахнулся с ней — возможно, его ввело в заблуждение симпатичное личико. А может, капрал никогда не возлагала на Рут таких надежд, как остальные. Неважно. Левая рука Фоштоми моталась над рубашкой нанотехнолога, колотя по ее груди и дергая пуговицы. Эти пуговицы Рут обработала жидким стеклом, создав поверх пластика крошечные пузырьки воздуха.
— На мне нанотех! — завопила Рут. — Уберите ее! Сейчас же уберите ее от меня!
Полковник ВВС отшвырнул Фоштоми в сторону, но тут же занял ее место. Он прижал пистолет к подбородку Рут, заставив ученую запрокинуть голову. Она была слишком напугана, чтобы лежать неподвижно. Рут попробовала ощупать рубашку, проверяя, не оторвались ли пуговицы, — однако полковник, нависнув над ней и компьютерной консолью, тут же придавил другой рукой ее запястье. Он вывернул Рут предплечье — сломанное предплечье — так, что женщина вскрикнула. Затем кто-то другой перехватил вторую ее руку. Рядом прижали к компьютерам Эсти, приставив к затылку автомат. За спиной полковника стояло не меньше дюжины десантников, и все же Рут сумела ухмыльнуться им поверх гладкого пистолетного ствола.
— Отпустите меня, — сказала она.
— Где Кэм? — орала Фоштоми, дергаясь в руках троих солдат. — Где ее дружок?
— Эта война окончена, — сказала им Рут, окровавленная и вконец отчаявшаяся.
Она слизнула с губ теплую, отдающую металлом влагу, словно раны принадлежали кому-то еще. Рут радовалась боли — ведь физическая боль не могла сравниться с ледяной иглой в сердце.
— Слушайте меня, — сказала она. — Другого пути нет. Я разработала наночастицу, которая заставит китайцев отступить обратно в Калифорнию. Но если вы в точности не исполните то, что я говорю, все наши тоже погибнут.
Полковник не отпустил Рут, однако покосился на ее рубашку и буркнул:
