Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 89
Спустя еще несколько месяцев я оставила мысли о революции и стала подумывать подкорректировать себя. Тогда эта страна, возможно, полюбит меня. В моей голове много мусора и крайне мало полезных установок — за что меня такую любить? Я не экономлю электричество и топлю радиаторы зимой. Я бездумно расходую воду под душем. Я халатно отношусь к выбору овощей-фруктов. А то, что я покупаю чай «Твайнингс» без значка commerce équitable, просто потому, что он вкусный, — вообще преступление. Я не хотела быть исчадьем ада. Поэтому однажды я собрала волю в кулак и пошла на семинар по утилизации отходов в Центр начального образования в вопросах окружающей среды «Кло-де-Блан-Манто».
К началу семинара я опоздала на десять минут. В классе, больше похожем на сарай (все учебные пособия, мебель и предметы декора сделаны из вторсырья), сотрудница центра напоминала базовые правила выбрасывания мусора: «Пластиковые бутылки выкидываем в контейнер с желтой крышкой. Важно — без крышечек. Почему без крышечек, если они тоже пластиковые? Это одна из парижских тайн».
В Париже проблема мусора решается с помощью разноцветных контейнеров: баки с зелеными крышками — для отходов, не годных к переработке; с желтыми — для пластика, картона и бумаги; с белыми — для стекла. Правила сортировки отходов печатают на упаковках продуктов, теме вторсырья посвящены занятия в детских садах и юношеских студиях. И даже самым убежденным загрязнителям окружающей среды не скрыться от вездесущей социальной рекламы. Осенью 2010 года на автобусных остановках появились плакаты с черной гориллой, угрожающе смотрящей на прохожих. Надпись под «портретом» гласит: «Природе не нужна твоя старая электробритва».
«Ученицы» — дамы от тридцати до пятидесяти лет — наперебой поправляли сотрудницу центра и уточняли сказанное: у кого-то в доме принято споласкивать банки из уважения к сортировщикам на перерабатывающем заводе, а кто-то не уверен, выбрасывать ли алюминиевую обертку вместе со стаканчиком от йогурта или отдельно. Я подавленно молчала. Никто не предупредил, что это курс для продвинутых.
Простым экожестам, которые, как гласит плакат на входе, «помогают эгогражданину превратиться в экогражданина», посвящена психоделическая выставка на первом этаже центра. Здесь есть заставляющая задуматься скульптура из грязных тарелок, подобно лаве вытекающих из раковины. Перевернутая вверх ногами гостиная с телевизором, передающим помехи. Спальня с попеременно мигающими лампочками. Панно из рулонов туалетной бумаги разной толщины, эффект от созерцания которого усиливается звуковым фоном — шумом унитазного слива. Рядом с каждым экспонатом висит плакат с занимательной статистикой и перечнем нехитрых махинаций, позволяющих в разы сократить потребление воды, энергии и специальных товаров. Например, чистить ковры предлагается сухой глиной из Сомьера, а зеркала — белым уксусом.
Но чтобы прочувствовать, как мало я понимаю французов, надо было дойти до белого ведерка. Женщины обступили его плотным кольцом, заглядывали внутрь и испускали такие восторженные охи, будто оно было наполнено декоративными кроликами. Я встала на цыпочки, вытянула шею — это было все равно что пытаться увидеть битлов в кольце фанаток.
— О, они просто великолепны!
— Какие красавцы!
— Вот бы и мне таких достать!
— Оставьте заявку нашему секретарю, у нее есть лист ожидания, — с готовностью откликнулась сотрудница центра. — Я или кто-нибудь из моих коллег непременно поделимся с вами!
Кольцо фанаток плавно перетекло в сторону сотрудницы: посетительницы выставки шумно интересовались сроками поставок и количеством экземпляров. Я смогла наконец подобраться вплотную к заветному ведерку и заглянуть внутрь.
На дне копошились упитанные, склизские красные выползки. Я с визгом отскочила от «экспоната».
— Это всего лишь компостные черви, дорогая, они не бросаются на людей, — успокоила меня стоявшая рядом женщина. — Они питаются очистками от картофеля и моркови, огрызками яблок, а какают первоклассной грунтовой землей.
Я кивнула, все еще прижимая ладонь ко рту. То, что они какают первоклассной грунтовой землей, это, несомненно, должно к ним располагать. Но… не располагает. Ценительницы эко-искусства смотрели на меня со смесью жалости и возмущения, как будто я только что назвала полотно Матисса детской мазней.
Компост — это писк парижской моды. Личинками породистых навозных червей можно давать взятки. Для них в универмагах продаются герметичные контейнеры «для вермокомпостирования» с вентиляционными дырочками, а в самых прогрессивных кондоминиумах, вроде нашего, им огораживают угол во внутреннем дворике. Любовь парижан к компосту вспыхнула вместе с тенденцией предпочитать биопродукты и, как следствие, разбивать микроогороды на балконах и крышах. «Цветы настурции прекрасно сочетаются с козьим сыром! — воскликнула одна из посетительниц, указывая на грядку; группа прогуливалась по огородику при Центре экологического образования. — Только вот латук мне никак не дается», — вполголоса пожаловалась она рядом стоящей женщине.
А вы говорите, эмиграция-адаптация-ностальгия[44]… Я-то думала, мой главный грех в том, что я покупаю зимой испанские помидоры. Но похоже, чтобы спать с чистой совестью, мне нужно отапливать квартиру дровами, сейчас же прекратить покупать все пластмассовое и завести червяков в качестве домашних животных.
Придя домой после семинара, я решительно направилась на кухню. Там было то, что я и ожидала увидеть.
— Сердце мое, подойди, пожалуйста, сюда, — елейным голоском позвала я.
Гийом кряхтя оторвался от дивана и сыра.
— Я хотела объяснить тебе некоторые правила сортировки мусора, потому что заметила, что ты не вполне в них разбираешься. Вот, например, этот стаканчик из-под йогурта — это тонкий пластик, так называемый пластик второго типа, и он уже не годится в переработку. Поэтому его мы выбрасываем в пакет номер один. В отличие от бутылочки от «Актимель» — на упаковке написано, что они могут быть использованы как вторсырье, но — маленькая деталь — алюминиевую крышечку надо выбрасывать отдельно, а ты об этом все время забываешь.
Гийом ошарашенно поднял глаза от мусорных ведер:
— Ты издеваешься?
— Я — адаптируюсь.
* * *
И вот теперь я собственноручно доставила свадебное платье во Францию, чтобы подтвердить свое намерение иметь с этой страной долгие и серьезные отношения. Церемония с каждым днем обрастала все новыми «непременными деталями» и «французскими традициями». «Нет, без миндальных драже в подарок каждому гостю никак нельзя обойтись. Но у меня на них аллергия, поэтому пробовать будешь сама». «Столам надо дать имена. Не знаю, что-нибудь символическое и романтичное. Желательно, чтобы это имело отношение к нам. Может, названия сыров?»
«Где подушечка для колец? Как в Москве осталась? Почему в Москве осталась?! Без подушечки все пропало, вся церемония насмарку!»
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 89
