Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 100
Мы не знали, что следующий поход мы назовем «походом невест», так как смешливые и симпатичные девушки, которых приведут Виталий Шейко, Толя Захарцев, Саша Горбаневич и Петя Ваулин, очень скоро станут их женами. Не знали, что в следующих походах с нами будет: жена Андрея Власовича — Анна Михайловна, которая, несмотря на возраст, пройдет весь путь, чтобы припасть к могиле мужа. В другой год пойдут его дети — Владимир и Майя.
Минута молчания на подскребовской могиле, 1984 г.
Никогда не забуду, как Володя Подскребов — полковник Советской Армии, стоя у могилы отца, поразился тому, что сейчас ему столько же лет, сколько было отцу в год его гибели.
Я еще не знал, что через Васильковскую балку пройдет четыре выпуска моих учеников из автотранспортного техникума, а потом многие мои друзья-ученики из 37-й школы. Все это было впереди, а в тот вечер мы сидели у костра. Толя Захарцев играл на баяне.
Подскребов Владимир и Майя Климова на могиле отца
Мы пели. От усталости, свежего воздуха, выпитой водки кружилась голова. Далеко за полночь, когда казалось, что звезды вот-вот упадут нам на голову, когда уже не было никакого желания ни петь, ни говорить, мы слушали партизан.
Они были очень разные. Немногословный, похожий на колобка Филипп Степанович и косая сажень в плечах, высоченный, обладающий тонким юмором Алексей Пантелеевич.
Сначала, наверное, по старшинству, заговорил Филипп Степанович. Оказалось, что еще до войны он был командиром погранзаставы, сам создавал отряд и, с небольшим перерывом в Сочи, прошел с ним всю партизанскую эпопею.
Не помню, в какой связи он стал рассказывать о голоде. О том страшном голоде, который пережили партизаны. Сначала люди худели, превращаясь буквально в скелеты, а потом начинали пухнуть.
Бывшие узники концлагеря «Картофельный городок»
Алексей Калашников пришел в партизаны почти на год позже. В Севастополе он попал в плен. Привезли в «Картофельный городок». Никто из ребят, включая меня, первоначально не понял, что речь идет о концентрационном лагере в Симферополе, а узнав, удивились, так как и Толя Иванов, и Шурик Алдушин работали водителями именно на 9-м маршруте, остановка которого была прямо напротив «Картофельного городка». Но вернемся к рассказу А.П. Калашникова:
«Перед строем военнопленных появился офицер.
— Кто работал забойщиками скота, поднимите руки.
Друг Калашникова Александр Балацкий толкнул его под бок и поднял руку. Ничего не понимая, то же самое сделал и Алексей. Их вывели из строя, посадили в машину и куда-то повезли. Когда матросы вышли из темной будки, то оказалось, что находятся они на мясокомбинате. Рабочие с интересом и состраданием смотрели на моряков. Увидев, что офицер куда-то ушел, Балацкий попросил пожилого рабочего рассказать технологию забоя быков.
Появился уже знакомый офицер, а с ним кто-то из местных чиновников.
— Расскажи, как будешь забивать быка! — приказал местный.
Алексей слово в слово повторил то, что услышал только что.
Их оставили на мясокомбинате. С каждым днем чувствовалось, как возвращаются силы. За кусок мяса Алексей выменял у кого-то гитару. При этих словах слушающие его ребята почему-то засмеялись.
С моряками подружился мастер Литвиненко, который, как оказалось, был связан с подпольем. Под его руководством они потихоньку стали заниматься «мелкими пакостями» — портить оборудование, гноить или «пускать налево» готовую продукцию.
О действиях моряков что-то стало известно руководству, и их арестовали. Содержали не в городской тюрьме или гестапо, а там же, на мясокомбинате. Через знакомого Балацкий достал вазелин и утром перед допросом приказал Алексею сделать нехитрую процедуру.
Когда в камеру пришел офицер, Балацкий снял штаны и сокрушенно показал, как «гной» (вазелин) лезет наружу из самого интимного органа. Офицер в панике бросился вон. Алексей тоже стал снимать штаны, но куда там — офицера и след простыл. С этой минуты охрана чуралась их хуже чумных, а уже на следующий день, разобрав стенку в туалете, моряки бежали в лес».
Наутро мы вновь сходили к памятнику. В найденной гильзе от зенитного пулемета оставили записку. А саму гильзу надежно спрятали среди камней. Каково же было мое удивление, когда через год в гильзе лежал десяток записок. Оказалось, что вдоль Бурульчи постоянно проходили туристы, а с установкой памятника инструкторы включили его в свой маршрут.
Уже работая над книгой, в своем архиве я отыскал ту первую записку.
В последующих походах к нам присоединились и были постоянными участниками: водители Олег Рябков с супругой, который стал нашим кинооператором; Володя Гудошник, токари Виталий Шейко и Гена Приходько.
После похода меня долго не покидало чувство неудовлетворенности. Честно говоря, со слов Ф.С. Соловья я ничего не понял. В могиле, оказывается, были раненые из госпиталя, какие-то мирные жители, погибшие партизаны. Кроме того, могила была братская, а памятник мы поставили одному А. В. Подскребову!
Когда дома я все это рассказал жене, она только всплеснула руками: Опять за старое! Казалось бы, наконец нашел могилу Подскребова, так успокойся, поставь точку и займись, наконец, аспирантурой, семьей…
Но я уже заболел Васильковской балкой. Вновь ходил по квартирам партизан, но уже всего Северного соединения и каждому задавал один и тот же вопрос: «Вы можете рассказать что-нибудь о Васильковской балке?»
Встреч были десятки. Наиболее запомнились две. На улице Пушкинской в кабинете управляющего мясомолтреста, так, по-моему, называлась эта контора, сидел в недавнем прошлом не то секретарь горкома партии, не то предисполкома, а в 1943 году краснофлотец и партизан — Федор Мазурец.
Узнав о цели моего визита, он как-то по-иному взглянул на меня. Повернулся к окну, видимо, что-то вспоминая. Я не повторю дословно, что говорил Мазурец, но смысл заключался в том, что такого, что творилось в те дни начала 44-го года, он не видел никогда. Отрядов как таковых не было. Спасались каждый, как мог. Узнав, что Ф.С. Соловей был с нами в походе, он тепло о нем отозвался, назвал «рабочей лошадкой», на которой все пашут, и сказал, что бригада Соловья в те дни приняла на себя главный удар.
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 100
