Воитель шагнул в центр круга.
— Сыны мои, вы вправе собираться и обсуждать все, что происходит, поскольку мы переживаем действительно нелегкие времена. И настало время для принятия нелегких решений. Найдется много таких, кто осудит наши действия, потому что они не стоят здесь, рядом с нами.
Хорус по очереди подходил к каждому капитану, и Аксиманд видел, как действуют на воинов его слова. Лица всех воинов озарялись, словно освещенные солнцем.
— Передо мной стоят задачи, решение которых затронет каждого воина, кто состоит под моим командованием, и тяжесть этого решения, мои сыны, очень велика.
— Разделите ее с нами! — крикнул Абаддон. — Мы готовы служить!
Хорус улыбнулся:
— Я знаю, что ты готов на все, Эзекиль. Уверенность в том, что за мной идут такие же преданные воины, как ты, придает мне сил.
— Мы готовы выполнить любой ваш приказ, — заверил его Таргост. — Верность вам — наш первейший долг.
— Я горжусь каждым из вас, — взволнованно произнес Хорус. — Но я должен задать один, последний вопрос.
— Спрашивайте! — воскликнул Абаддон.
Хорус благодарно похлопал его по плечу.
— Прежде чем ответить, хорошенько обдумайте то, что я скажу. Если вы решите последовать за мной в этом грандиозном начинании, пути назад уже не будет. Мы будем идти только вперед, к победе или поражению.
— Вы всегда были и остаетесь превосходным оратором, — заметил Аксиманд. — Может, лучше перейти к самой сути?
Хорус кивнул:
— Конечно, Маленький Хорус. Но, надеюсь, ты простишь мне склонность к драматическим эффектам?
— Иначе я не был бы с вами.
— Договорились, — снова кивнул Хорус. — Но и в самом деле пора перейти к существу дела. Я намерен ступить на невероятно опасный путь, и не все пройдут по нему до конца. В Империуме найдется немало таких, кто назовет наши поступки изменой и мятежом, но вы должны не обращать внимания на их причитания и верить, что я выбрал правильный курс.
— Что вы хотите нам поручить? — спросил Абаддон.
— Все в свое время, Эзекиль, все в свое время, — сказал Хорус. — Я только должен быть уверен, что мои сыны идут со мной. Вы со мной?
— Мы с вами! — хором закричали все воины.
— Благодарю вас, — тепло ответил Хорус на их единодушный порыв. — Но прежде чем мы начнем действовать, надо навести порядок в собственном доме. Гектор Варварус и этот летописец, Каркази… Они оба должны умолкнуть, пока мы собираемся с силами. Они привлекают к нам внимание недоброжелателей, а это недопустимо.
— Варварус не из тех, кто склонен менять свои убеждения, — предостерег его Аксиманд. — А летописец заручился покровительством Гарвеля.
— Я сам позабочусь о Варварусе, — сказал Воитель. — А летописец… Что ж, я уверен, что если хорошенько с ним поговорить, он поступит правильно.
— Что вы собираетесь сделать, мой господин? — спросил Аксиманд.
— Кто-нибудь разъяснит им неправильность выбранного пути, — ответил Хорус.
20
ШТУРМ
ПОЛУДЕННАЯ ЗАЧИСТКА
ПЛАНЫ
Визит Детей Императора оказался невероятно коротким, и все это время два примарха провели в совещании за закрытыми дверями, а их воины проводили тренировочные схватки, пили и разговаривали о войне. Результаты переговоров между Хорусом и Фулгримом, по-видимому, вполне убедили примарха Детей Императора в том, что все идет прекрасно, и тремя днями позже почетный караул Сынов Хоруса снова выстроился в транзитном доке, чтобы проводить Детей Императора.
Саул Тарвиц и Торгаддон сердечно обнялись на прощание, а Локен обменялся с Люцием сухим рукопожатием. Каждый из них с нетерпением предвкушал следующую встречу и возможность скрестить мечи. Эйдолон коротко кивнул Торгаддону и Локену, а апотекарий Фабий отбыл без единого слова.
Фулгрим и Хорус по-братски обнялись и прошептали друг другу слова, которых, кроме них, никто не расслышал. Невероятно прекрасный примарх Детей Императора картинно развернулся перед герметичным люком, покидая «Дух мщения», и от резкого движения взметнулась его длинная кольчужная накидка.
Что-то блестящее мелькнуло под плащом примарха, и Локен, вглядевшись внимательнее, рассмотрел удивительно знакомый меч, пристегнутый к поясу Фулгрима.
Железная Цитадель вполне оправдывала свое название. Ее блестящие стены возвышались над скалой, словно металлические зубы. Лучи утреннего солнца отражались от поверхности стен, воздух дрожал на границах энергетических полей, а с самовосстанавливающихся бастионов дождем сыпались потоки железной стружки. Зато все внешние подступы к крепости в результате четырехмесячных усилий воинов Ангрона и боевых машин механикумов обратились в сплошные развалины.
«Диес ире» и его собратья-титаны каждый день бомбардировали стены бесчисленными снарядами огромной разрушительной силы и мощными энергетическими лучами. Результатом обстрелов стало медленное, но безвозвратное отступление воинов Братства к последнему бастиону.
Сама Цитадель представляла собой колоссальный полумесяц, врезанный в скальную породу белого горного хребта. Первоначально подходы к крепости охранялись множеством редутов и заграждений, но при подготовке к штурму Железной Цитадели Легион Мортис истратил неимоверное количество снарядов, чтобы сровнять их с землей и превратить в груды дымящихся обломков.
После месяца непрерывного обстрела стены крепости все же не выдержали, и в их сияющей ленте образовалась брешь длиной около полукилометра. До падения крепости оставалось совсем немного, но Братство было полно решимости сражаться до конца, и Локен понимал, что большинству воинов, которые ринутся в пролом, грозит гибель.
Он с волнением ожидал приказа к атаке, хотя и знал, что это сражение для любого из них может оказаться последним. Едва ли не каждый второй из устремившихся в брешь находил там свою смерть.
— Как ты думаешь, Гарви, уже скоро? — спросил Випус, в сотый раз проверяя готовность цепного меча.
— Думаю, что скоро, — ответил Локен. — Только я считаю, что первыми в пролом пойдут Пожиратели Миров.
— Не хочу оспаривать у них эту честь, — проворчал Торгаддон, чем немало удивил Локена.
Обычно Торгаддон первым вызывался занять место в любой штурмгруппе, а в последнее время Локен замечал, что его товарищ непривычно мрачен и сердит. Он ни разу не обмолвился о причине дурного настроения, но Локену и так было понятно, что это имеет отношение к Аксиманду и Абаддону.
В течение всей этой войны братья по Морнивалю почти не разговаривали друг с другом, за исключением тех случаев, когда того требовала военная ситуация. И ни разу после ухода с Давина четверка морнивальцев не встречалась с Воителем, как бывало раньше. По всем имеющимся признакам Морниваль прекратил свое существование.
